Мой дядя король!

Александр Карин

Подобное заявление звучит, конечно, странно, но именно так, и с самого детства, Шурка представлял себе правителей государств, людей широко мыслящих, обаятельных, будь то царь Горох, король Франции Людовик 14-ый, или же его, Шуркин, дядюшка Иван.
Был тот чернобров, кудряв, симпатичен, росту, правда, невеликого - сантиметров 160 с малым, но храбростью, точно, не уступал ни Наполеону, ни Гуливеру. Шурка часто слышал от дружков, как Ваня победоносно бился с крупными и наглыми парнягами их улицы и, возможно, они-то и прозвали его «королем», хотя, вот ему тоже приходилось часто драться, однако подобную гордую кличку он так и не получил. Наверное, это, как негласные выборы – раз! И готово – президент, или космонавт.
       Фантазией,  Господь наделил дядю такой, что даже он сам, тут же, принимал придуманное им за чистую правду и обижался на неверящих горячо, но недолго – им овладевала следущая небылица и так до бесконечности.
Шурке всегда хотелось запечатлеть содеянное  или сказанное дядей в дневнике, по-взрослому, но все как-то времени не хватало, навыка. Ведь писать о королях сложно – поди пойми с чего начать, что опустить из биографии, или совсем наоборот – хвалебно выделить...
Ясно, что Шурке не грозило бы в будущем усекновение головы, но муки совести пред памятью такой личности, наверняка.
И все же, однажды, он решился стать биографом его Величества и начал с самого детства - о влиянии дядюшки на развитие его собственных, Шуркиных качеств. Например, благодаря Ване, а не школе, возымел он страсть к литературе.
Забегая далеко вперед, уместно отметить, что лишь его старший сын обладает теперь редчайшим королевским даром полностью погружаться в содержание читаемого и хохотать, как дитя, ни на миг не задумываясь, что это может его скомпроментировать перед окружающими.
Шурка, помнится, изнемогал от любопытства, наблюдая как Король упивался происходящим в «Мюнхгаузене», или «Приключениях капитана Врунгеля», то есть погибал со смеху, а ему оставалось лишь раздувать от обиды щеки и ждать пока Ваня уйдет в парк на танцы, чтобы рухнуть в освободившееся море необычайных событий, но! - Король отличался истинно ревностью первооткрывателя, - он прятал непрочитанные книги от своего бедного племянника. И от какого? - Всего лишь на десять лет младше!..
О, как Шурка ссорился с юным дядькой, на какие шел ухищрения, чтобы не отставать от литературных новшеств! Будучи обучен отцом уже в 6 лет бегло читать, он, буквально, проглатывал за ночь добытые у Вани книги и жажда новых, фантастических, или авантюрных  сюжетов мучала его немилосердно! Все сказки Баженова, повести и рассказы Гоголя, поразительные предвидения Александра Беляева, герои Стивенсона, чуть позднее мистика Эдгара По, а потом тайны взаимотношений мужчин и женщин «Милого друга» Мопассана, рано и навсегда вошли в просторы Шуркиной памяти.
К тому же, в дальнейшем, с кого бы он не начинал в написании, или беседе, всегда заканчивал только собой! А это от кого? Конечно от Короля! - Вот тебе и наследство...
И все же, если биограф понимает не только свои достоинства, но и недостатки, он всегда вовремя спохватится и вернется к персонажу, иль собеседнику.
Итак, как все короли, «персонаж» Иван мало уделял внимания физическому труду и рано начал увлекаться горячительными напитками.
В шахтерском городке это совсем не приветствовалось, а с другой стороны, что делать? – В юности он словил шок! Наверняка сие произошло вследствии отказа мамы его Акулины благословить Короля на брак с кудрявой Галей, а так же последующей годичной службой в армии - Ваню списали на «гражданку» за полную неготовность подчиняться приказам и факт попадания автомата шеф-повара в борщ. Невероятно? Конечно, но на то он и Король! А далее... Далее Ваня пошел менять шахты, попивая водочку, выдумывая самые невероятные причины выгонов «по собственному желанию»,  теряя авторитет своей большой семьи и, конечно же, товарищей.
Очень скоро двери предприятий городка захлопнулись перед Королем и это вынудило его махнуть на Дон к сестре Матрене. Там он сдал на водительские права и устроился шофером грузовика. Это было для всех близких праздником, а для Ивана шагом в новую жизнь! Однако, недолго галопировал казачок из Сибири по степным дорогам, - уже через месяц протаранил он уличную водокачку и, бросив все, убег в Волгоград, где обосновались к тому времени Шурка с мамой.
Погостив недельку, он был вынужден рассказать о происшедшем на Дону и обвинил всех, кроме себя. Король остался без ожидаемого сочувствия – мама созвонилась с сестрой и... Ваня бесславно отступил в родную Сибирь.
***   
Итак, Его величество напрочь потерял трон, Шурка скрылся с мамой от буйного отца в городе-герое и в этом явно присутствовала рука провидения. Почему?..
Воспитанный на определенной литературе, Шурка тоже начал предаваться фантазиям. Например, игнорировать такие предметы, как химия, физика, английский, заменяя их походами на корабельные пристани Волги, где воображал себя пиратом, Колумбом, принцем, плывущим за красавицей Ассоль и, в особенности, увлекся походами в ближайший кинотеатр «Родина». Это было прекрасным и пока еще не очень осознанным началом его подготовки к актерской  карьере.
Разумеется, он не смотрел все подряд, жгучий интерес вызывали, в основном, фильмы с грифом «до 16, 18 лет детям запрещается!»
Возмутительно! Приходилось часами рисовать грозные усы и клеить лохматые брови, выпрашивать у соседа Федора широкополые фетровые шляпы, кутать лицо в шарфы самых мрачных расцветок и.., подвергаться унижению! – Шурку гнали из «Родины» взашей и толстая билетерша Люся, и безжалостная носатая Райка, которая хохотала как безумная, открывая пришедшим кинолюбителям, его подлинное юношеское лицо! Мегера размазывала, при всех, по щекам Шурки усы, срывала с трудом приклееные бакенбарды, нащипанные из маминой чернобурки, выдергивала подложенные плечи старых пальто доброго соседа... И, более того, однажды, когда совсем отчаявшись от неудач (и посмотрев "В джазе только девушки", он было пошел на прорыв нарядившись в яркую мамину юбку, модное пальто с чернобуркой и красными от свеклы губами, Раиса перехватила Шурку прямо на улице! Она лихо развернула его на 180 градусов и дав коленом под зад, запричитала, как кликуша на всю улицу: - «Ой, люди добрые, гляньте - он даже груди 5-го размера подложил! Это же шпик какой-то, а не школьник!»
     Как же Шурка бежал домой! То выпрыгивал из туфель на слишком высоких каблуках и падал навзничь, а то терял эти самые груди из новогодней ваты и тогда сзади, вновь слышался хохот носатой Раисы....
Вообщем, жаль, не было еще тогда нужных слов в богатом русском языке, чтобы точно выразить всю его ненависть к этим церберам кинотеатра!..
И все же, больше всех виновен был Король. Это его гениальные враки подталкивали Шурку к перевоплощениям. Ох, и многому же, оказывается, научился он в детстве у его Величества Ивана!
***
Шли годы, Шурка подрос и средне, очень средне закончив школу, ушел в армию. Там, почти сразу он понял, что и тут Король был прав – надо бежать из ее шеренг как можно скорее! И хотя он, пусть  вынужденно, но немало познал  в солдатчине, - ненависть к суровой дисциплине вошла в Шуркину кровь и сознание как некогда в дядюшкины!
Сразу после военной службы он помчался в Сибирь повидать любимую родню и, конечно же, Короля. Шурка хотел поделиться с ним пережитым, узнать достоверно, чем живет дядя и какие фантазии кружат теперь его кудрявую, поседевшую голову.
         Иван встретил его на стареньком вокзале и, под стать строению, был в потертом костюме с чужого плеча, да стоптанных туфлях. Выглядел Король довольно жалко... К тому же, то ли похудел, то ли устал от чего, - поди пойми...
Пошли они напрямки, через шахтовые, поросшие щетиной жухлой травы, обвалы.  И не успел Шурка узнать бытовые, но столь милые сердцу новости о родственниках, как поведал Ваня трагический уход в мир иной, его, Шуркиного отца...
В глазах Ивана вспыхнули два факела – вера в повествование и незалитое с утра похмелье. Лицо же, по ходу рассказа, то мрачнело, то озарялось от воистину королевских эмоций:
– Сгубил его, Шурка, алкоголь!
Тот аж споткнулся:
-  А я думал гангрена...
-  Нет, племяш, именно «зеленый змей»! Уж  как я не убеждал Александра Васильевича, что водка это пакость и яд, - не слушал!
Надо сказать, от Короля разило перегаром такого многодневного закваса, что Шурка не выдержал и расхохотался. Тот мгновенно обиделся, в глазах его блеснули слезы:
-  И ты не веришь!..
-  Да что ты, Вань, я просто радуюсь встрече с Родиной, с тобой...
-  Честно?   
-  А что не видно?
Слезы вмиг высохли. На постаревшем дядюшкином лице воссияла наивная улыбка, которая тут же вновь сменилась на трагическую маску и он горячо продолжил:
-  Ага... Звонит мне батька твой и, так издалека, слышу: - «Ваня, приезжай, помираю и желаю видеть только тебя, так как ты есть самый уважаемый мною горняк и мужчина!»               
       Надо тут же посадить кляксу на его рассказ – телефонов не было тогда ни у кого, кроме Андрея, строгого, старшего брата Ивана. Можно было бы опустить это обстоятельство, но Король так часто прикладывал эдакую фигу к уху, изображая аппарат, что Шурке стоило невероятных усилий, чтобы снова не рассмеяться.
В сей раз Ваня принял  его гримасы за сочувствие к отцу, гордость за дядю.
На миг закусив нижнюю губу, подняв очи к небу, как бы вспоминая подробности беседы, он продолжил:
-  Ага.... Ну, ты меня знаешь, собрался я вмиг и к нему!..
-  В какой город-то, Вань?
– В Абакан!
Его узкие цыганские усики, вдруг, грозно встали домиком под покрасневшим носом и Король грозно крикнул:
-  Не стыдно, Шурей, не знать где родитель прилег навечно, ась?!...
Шурка аж смутился:
– Прости, но рассказывали разное...
-  Кому веришь?!
-  Матери.
Ваня смягчился:
-  А... Ну, Лене, сестренке моей любимой, можно. И все ж, Шура, было это в Абакане.
А далее, шел якобы за останками родителя оркестр местной оперы, ангажированный Королем и сам он во фраке и в фуражке...
Тут Король зарыдал, а Шурка успел удачно заменить хохот на слезы.
Надо сказать, что они уже вошли в город и перед ними, как дорожный знак, запрещающий дальнейшее движение, вдруг, зажелтела пивная бочка с буйным населением района вокруг. То есть рассказ был так рассчитан, что последние слова о трагическом событии без всякого перехода, закончились репликой: - «Ну, уж рубль-то ты пожертвуешь, племяш, на поминовение родителя?!» - Шурка молча вынул три...
***
Надо сказать, что приехал он в родной город, когда родня потеряла всякую надежду на исцеление Короля от пьянства. Приходя в гости к сестре, или братьям, Ваня брал книги на пару дней, но никогда не отдавал, так как, прочитав и уверовав, что они принадлежат ему, менял на выпивку в магазине или просто на улице. С принудительным лечением тоже ничего путного не получилось - Ваня в то время ходил в гипсе и с костыликом, так как сломал ногу при невыясненных обстоятельствах, и когда к нему пожаловала милиция с медиком, он не раздумывая, треснул ногой об угол, сломав ее заново. Ну, кто же посадит больного, или безумного?..
Это некая предистория к тому, что Шурка приехал с Ваней в гости, а того не пустил родной брат, Николай...
     Шурка стоял у двери его квартиры и с тоской смотрел на не менее любимого, сильного, храброго и веселого дядю...
Неужели болезнь человека может отбить желание видеть близкого? – С тяжелым сердцем размышлял он и отказывался входить в дом без Ивана.
Наконец, Коля не выдержал: - «Ладно, Шурка, ради тебя...» - Он перевел тяжелый взгляд на брата: - «А ты скройся в комнате и чтобы я тебя не видел! Напьешься – выкину в окно!» - Резко повернувшись, он ушел, оставив дверь открытой.
Король сморщился, по рано постаревшему лицу пробежали несколько слезинок и он прошептал:
- Видишь, Шура, как ко мне относятся самые дорогие и родные по кровушке?!
Тот видел, но было ясно и другое – степень неприязни к напрочь утомившему родню выходками дядюшке Ивану стала максимальной...
      За столом Король сидел тихо, ел мало, а к вечеру ускользнул незамеченным, прихватив на кухне бутылку самогона.
***
... И прошло долгих семь лет, прежде чем Шурка снова приехал в Сибирь, но уже актером небольшого московского театра и исполнителем двух главных ролей.
Сначала его дарование оценили многочисленнные и любимые родственники, а потом пришел Король...
Лестница к театру имени Товарища Артема была столь же высокой, как в Волгограде с набережной Волги до аллеи Героев и так как именно на ней Шурка договорился встретить своего вдохновите
ля и учителя, то мог очень долго наблюдать торжественный и донельзя комичный подъем Его величества к храму искусств.
Ступал он гордо, под руку с женой Тамарой, одет был строго, в черный костюм и белую рубашку без галстука. Высоко поднятая голова, побелевшие кудри и явно нафабренные усики над губой должны были, очевидно, прояснить окружающим, что приглашен он был не просто племянником Шуркой, а лучшим артистом всей Москвы, к чему лично приложил невероятные усилия!
Король отдыхал на каждой десятой из трехсот ступеней, победоносно оглядывался вокруг, бросал критический взгляд на супругу, затем степенно двигался дальше. Так продолжалось долго и с такими вариациями, кои Шурке, как актеру и в голову бы не пришли. Пиком сего действа была встреча с  бывшим соседом по дому, знаменитым стахановцем Сопрыкиным. Ваня строго поманил его к себе, того аж согнуло от такой наглости, как от боли в желудке, но из уважения к Тамаре, он подошел. Король что-то сказал соседу, тот прыжком встал в некую боксерскую стойку, но Величество уже как сдуло на несколько ступеней вверх вместе с супругой и стахановец, погрозив наглецу вслед, круто развернувшись, пошел назад, кроша билет на мелкие кусочки.
Так Шурка потерял зрителя, но приобрел еще одну ценную зарисовку на всю дальнейшую творческую жизнь.
      А дальше уже поджимало время и, бросившись навстречу парочке, Шурка обнял родню, вручил контрамарки с почетными местами третьего ряда и умчался в гримерку.
Играл он в этот вечер необычайно легко, часто срывал аплодисменты, хохот, так как это была комедия про хитрого бродягу. Короля он в зале не увидел – увлекся, но был уверен, что тот критически оценивал каждый его жест и слово.
Каково же было его удивление, когда после спектакля он узнал от сестры Леночки, что дядя Ваня ушел с середины действа необычайно расстроенным и что почем зря ругал всю столицу вместе с Красной площадью, коя заставила его умнейшего племянника и гениального актера играть какого-то дурака! Тамара, вроде, пыталась успокоить супруга и даже всплакнула, но ничего не помогло и она убежала за Ванечкой, как бы с ним чего не вышло.
      Кончались дни правления Ивана... В день собственного 58-летия его не станет... Вроде бы явились в тот вечер гости, но именинник к ним даже не вышел, опасаясь запить, и, что, мол, лежал и читал Мюнхаузена до конца празднества, а ночью помер с детской, беззаботной улыбкой на устах.
Прощай, Король! Ты был непомерно щедр, ты подарил мне самое драгоценное - Фантазию!