Глава 2. Психологические этюды

Как-то в разговоре энтомологов
Я подслушал: люди были мудрее.
Там, в непроглядной глуби веков,
Были священными для людей скарабеи.

Но утрачена чуткая тонкая связь
Душ людей с соборной душой насекомых.
Виноват, как я понял, какой-то "князь".
Это слово мне лишь смутно знакомо.

Но и ты, гуру, порой не прав:
Осторожно перебирая клавиши,
Наташа усмиряет мушиный нрав,
Ищет что-то в душе и для души...

А ты, мой друг, вовсе не так и прост.
Прячешься в простоту, и это понятно.
Но не стоит, выпрямись в полный рост
И учись мыслить светло и внятно.

Впрочем, это я говорю себе.
Сам люблю колхозником притвориться.
Дурачком легче идти по судьбе,
Улыбаясь в слишком "умные" лица.

На таких, как ты, держится этот мир.
Но зачем гнилому долго держаться?
Он всё больше и больше похож на сортир.
Вижу это и очень хочу нажраться 

И кому-нибудь откусить башку.
Вот и вся моя философия, Толя.
Не зови меня гуру. Молись божку.
Верить - счастье в огромной пучине горя.

Вера ваша, мураши, проще всех,
Но других, заумных, она не ниже.
Праздность, Толя, это паскудный грех.
И "бомонд" хуже навозной жижи.

Скарабей с улыбкой протёр очки.
Близорукие глазки покрылись влагой.
Вечерело. На танцплощадке сверчки
Разогревались с растущей пьяной отвагой.

Музыка, как текила. Потом Бордо.
Саксофон петлял всё замысловатей.
Прошли два мотылька. Оба с трудом.
Крылья обвисли, как у амуров из ваты.

Рядом вяло трепались три комара.
Анатолий прислушался к их разговору.
Странно возбуждала в слова игра.
Мыслями к Наташе вернула в пору.

... Каждый вечер он её ноги на плечи.
Это кайф: горячая кровь под джаз!
А бедняжке и отмахнуться нечем,
Боров ломает пальцы, входя в экстаз...

И Скарабей слушал гудение вампов.
Закурил и сплюнул ближнему на штиблет.
Вот, Анатолий, ранее только самки
Пили кровь. А сейчас у гнид нет

Гендерного различения пола.
Все подряд сосут народную кровь.
Вот, смотри, не по нашему голый
Как надменно преломил, падла, бровь!

Эй, старик, обкурился навоза?
Видишь, Толя, вечер обрёл вдруг шарм.
Скарабей шагнул. Огромнее паровоза.
С писком в небо метнулся модный комар.