Гаражная находка

В конце трудовой недели решил приехать в гараж, поубираться. Все не доходили руки навести там порядок. Беспорядочно сброшенные рыболовные снасти, походная экипировка и прочее, что накопилось после коротких вылазок по выходным дням на природу. Спешу на «субботник», как в старые времена. Только не из-под палки, а по собственной инициативе, добровольно.  В последние выходные перед отпуском просто необходимо все разобрать, систематизировать и разложить по своим местам, почистить и привести в порядок. Ведь, это добро мне, вскорости пригодится. Наконец-то я собрался осуществить свой многолетний, тысячу раз отложенный, план-мечту. Эта грандиозная акция задумана была уже не один год назад, да все что-то мешало, вклинивалось в мои планы с суровой канцелярской миной объявляя мне о служебной необходимости, с непререкаемой миной жены настаивая  на планах оздоровить детей на морском побережье, в несоответствии отпуска с нужным временем года и еще бог весть какими проблемами, камнепадом разбивающими мои хрустальные замки в пух и прах.
Я уже давно купил себе приличный каяк с вместительным рундуком и электромотором в придачу, кучу туристической всячины, необходимой в двухнедельном сплаве по полесским речкам и протокам. Мечта провести отпуск в одиночестве и подальше от цивилизации была у меня давно. Все это имеет давние корни, тянущиеся из туманных, беловато-голубых детских времен. Моя Робинзонада тянется со времен прочтения в детстве бессметного бестселлера Даниэля Дефо одна тысяча семьсот девятнадцатого года от рождества Христового, который вот уже не одно столетие не дает спокойно спать по ночам миллионам впечатлительных подростков по всему миру. Желание из подручных средств соорудить жилье, изготовить полезные в хозяйстве вещи, как это делал знаменитый отшельник, еще в юные годы сподвигло меня перепортить множество нужных и хороших вещей на подворье у деда. Но особенно будоражила воображение, возможность самостоятельного выживания в дикой природе в условиях далеких экзотических островов. Приключения и подвиги, как я полагал, были бы непременными спутниками путешественника в его странствиях по свету.
Путешествие планировалось по бескрайнему полесью. А это, скажу вам, сродни экскурсии во времени. Край озер и болот, густых непроглядных туманов, легенд и преданий местных жителей, чьи предки веками жили здесь от деда-прадеда, горазд на многочисленные сюрпризы для путешественника. В заболоченной местности, в густых лесных массивах разбросано сотни больших и маленьких озер, щедрый на дожди климат питает десятки рек и небольших речушек, полных рыбой, водоплавающими птицами, нутриями. Благодаря малодоступным заболоченным берегам, не тронутая, порой, до сих пор девственная природа возвращает исследователя на многие года в прошлое. Натыкаясь на разбросанные то тут, то там хутора, ощущение это многократно усиливается. Деревянные, серые от времени дома, зачастую крытые соломой, подслеповатые миниатюрные оконца бойницами настороженно глядят на чужака. Полещуки – народ подозрительный. Мало ли кого занесет на подворье из леса. Старики помнят еще не такие уж давние времена, когда из лесу приходила беда, скорая на расправу и не ведающая пощады ни к кому в силу полной убежденности в своей правоте. А иногда, просто от человеческой злобы и жадности.

Все убрано, системно разложено. Можно и перекурить. Как говорится, сделал дело – найдутся и другие, еще более важные, поэтому никогда не забывайте передохнуть. Ведь, не мы ищем себе мороку, она всегда находит нас сама. Удобно усевшись на туристический стульчик, я сладко затянулся вирджинским табаком. Подумать только, словно в прадедовские времена, я потягиваю дымок из самокрутки. Дед, помню, курил «Столичные» и «Космос», приличные сигареты с фильтром. Но качество табачной продукции упало на столько, что стало просто невыносимо курить ароматизированные, обработанные химией водоросли, которые втюхивают нам монополисты под видом брендовых сигарет. Куда надежней обзавестись машинкой для скручивания сигарет и набивать их натуральным табаком. Кто имеет гараж, знает правило, только вы с «праздным видом» выйдете за ворота на перекур, тут же нарисуется кто-то из соседей с заманчивым предложением «по маленькой». Так случилось и сейчас. Подошел Володька-банкир, для виду спросил то да се, через минуту сообщил мне, как его все на свете достало и ПРЕДЛОЖИЛ, поскольку сегодня пятница – святое дело. Неожиданно для себя я сразу же согласился, оставлю машину на ночь в гараже, хоть расслаблюсь сегодня.
Проснулся поздно. Расслабился, называется. Субботнее утро отдавало горечью, засухой в полости рта и похмельным синдромом. Черт меня дернул откликнуться на приглашение Вована. Теперь нужно будет опять ехать в гараж за моим железным конем потому, что вчера возвращаться домой, по известным причинам, пришлось на такси.
Вечером долго сидели у соседа, вели разговоры «за жизнь», про футбол с  полным анализом ситуации в национальной сборной, про планы на лето. Потом запасы  спиртного стали истощаться, перешли в мой гараж потому, что я вспомнил про резервную бутылку вискаря и пару гаражных консервов. Наведенный мною порядок привел соседа в полный восторг,  я увлеченно стал ему объяснять свою систему расположения нужных вещей и инструмента по мере их первоочередной востребованости. Увлекшись, я доставал то один предмет, то другой, показывал аккуратно разложенный инструмент, туристическую и рыболовную экипировку, нужные и полезные в походных условиях мелочи из китайских интернет сайтов. И тут я неожиданно наткнулся на тяжелый сверток на самой нижней полке стеллажа. В этот момент Володя достал алюминиевый тубус из внутреннего кармана жилетки, а поскольку курево у нас  уже закончилось, мы с радостью раскурили на двоих элитную кубинскую сигару, если не врет, по 50 баксов за штуку. Спьяну пару раз затянувшись сигарой, я почувствовал, что отъезжаю. Пора было вызывать такси, благо, на это хватило остатков благоразумия в одурманенном вечерним «расслаблением» мозгу.
Черт, в упор не помню этого свертка. Вроде бы никогда не было у меня такого. Как убирая, мог его не заметить, думал я, подъезжая к гаражу на такси. Наскоро убрав следы вчерашнего пиршества, достал с увесистый сверток. Он был плотно обернут в старенький брезент и, на вскидку, весил килограммов 6-7. Мучился, но не мог вспомнить его происхождение. Выпиваю я не особенно часто, а в гараже, не считая вчерашнего и того подавно. Откуда он здесь взялся – загадка. Разрезав бечевку, обмотанную вокруг брезента стал разворачивать находку. Через некоторое время, я удивленно рассматривал на развернутом брезенте две очень старые книги в толстом кожаном переплете. Даже беглого взгляда было достаточно чтобы понять древность находки. Они явно были созданы до эпохи книгопечатания. Осторожно раскрыв первую из книг, я увидел титулку с затейливым орнаментом и витиеватой готической надписью на латыни. Пролистав насколько пергаментных страниц, я пришел к выводу, что это медицинский трактат, на это указывали рисунки, изображающие медицинские процедуры, больше похожие на пытки в застенках инквизиции. Вторая книга была в черном кожаном переплете. Такой же готический шрифт, верней почерк автора или переписчика, язык, на котором написан текст мне показался совершенно не знакомым, рисунков там совсем не было. Но что-то было в ней такое зловещее. Почему то, вглядываясь в острую готическую вязь, становилось не по себе. Я с трудом разобрал насколько знакомых слов, и от этого общее  зловещее ощущение  усилилось. В нескольких местах мне попалось слово Baphometh, тот самый из за поклонения которому угодили на костер члены ордена тамплиеров, а еще среди незнакомых германских или скандинавских слов я различил известное алхимическое изречение или, даже лозунг  solve et coagula…  если мне не изменяет память, означает сие «растворяй и сгущай». Любопытные книжонки. На осмотр их я незаметно потратил остатки утра. Как же они все-таки ко мне попали? Пока идей на этом счет у меня не было. Переложив свои обретенные сокровища в более современный полиэтиленовый пакет, вернулся домой. Жена и так сердится за вчерашнее, так что нужно дома заняться чем-нибудь полезным, например, пропылесосить квартиру, чтобы улеглась волна напряженности.
День как-то незаметно докатился до вечера, и я, пребывая, не лучшем состоянии пост алкогольного синдрома, пораньше завалился спать. Мне снились средневековые казематы,  скупо освещенные факелами на обугленных стенах, почему то пахло серой, канифолью и смесью паленой органики.  Одновременно сыростью и духотой слабо вентилируемых подвальных помещений. Я тихо продвигался по подземному лабиринту коридоров и переходов. Неожиданно прямо передо мной открылось довольно просторное помещение, свод его поддерживали несколько массивных колон. Я тихо притаился за одной из них. Посредине романской архитектуры зала, над кипящим чаном, а может быть, тиглем склонились три фигуры в черных длиннополых плащах. Лиц  их обладателей из-за накинутых островерхих капюшонов было не разобрать. Незнакомцы то ли молились, то ли читали непонятные заклинания, при этом внимательно всматриваясь в кипящее варево, словно пытаясь что-то высмотреть там. Шепот «милой компании» гулко отражался от низких сводов. Это акустика подземного святилища гулко разносила их разговор дальше по коридорам и анфиладам. Так должна была литься молитва в подземном храме, достигая слуха самых отдаленных прихожан.
В бликах факелов и отблесках пламени, тлеющего под тиглем, иногда можно было различить нижние части лиц этих людей. Это были рты и подбородки тех, кто привык действовать, их облик свидетельствовал о решительности и силе убежденности где-то пугающе фанатичных, где-то близких к святости мучеников. Я неожиданно для себя стал понимать дословно язык, на котором они говорят… или не говорят, а общаются, не произнося слов? Как бы там ни было, но я отчетливо стал различать каждое их слово. Хвала моему истфаку университета.  Лингвистически – это латынь, по произношению южно-германский говор, по напору – это истинные пруссаки. Они закончили с заклинаниями. До моего слуха долетали обрывки их жаркого спора. Снова пошла латынь:
- Nisi trecentos annos! (Всего триста лет!), воскликнул самый плотный из братьев, - я убежден, что мы должны передать именно ему!
- Эти славяне – свиньи, не чтут истинного Бога, возразил ему долговязый верзила.
- А я настаиваю, ведь это кровь ариев, и все решится, именно в uno verbo millisimo quadradesimo! (в тысяча девятьсот сорок первом!).
- Брат Герметикус, чаша дает сигнал, тысяча девятьсот сорок первый…
 – Это не год, вмешался третий из братьев, - я вижу кровь и обугленную плоть избранника, горящими вместе с бесценными фолиантами где-то в восточной Польше. Это место они называют Броды, вотчина шляхтича Станислава Желкиевского, городок Любчич, сейчас его выкупил наш брат Станислав из рода Концепольских…
- Братья, я вижу, так и произойдет, продолжил самый мрачный долговязый брат, - там, действительно будет конец Польше, которую мы знаем. Бог никогда не ошибается с родовой фамилией, Концепольский! Надо же…
- Что не так с этим годом? Братья Розы и Креста настаивают на передаче бесценных книг по этой линии, чаша упорно указывает на 1941, приемник избран… Мы не спорим с истинной явью.
- Нет, чаша пророчит лишь кровь, копоть и дым избраннику. Вижу его в пылающей железной коробке, что медленно ползет по полю… вокруг десятки таких же сошлись в смертельной хватке, скороговоркой пробормотал толстяк.
- Но кровь, братья, как же мы можем отбросить вопрос крови?
Толстяк, словно завороженный продолжал: - он выживет, у него будет внук, пройдет еще семьдесят лет и … ferrum arca archa, снова железная коробка… о, боги! И снова это число – 1941…
- Время истекает! Взволнованно бросил долговязый, - сейчас или никогда. Человечество должно увидеть эти книги, даже если после этого сгорит в своих железных коробках. Аминь! Я сказал. Sis enent! (Быть тому так!).
После этого он утопил в тигле два знакомых мне фолианта. Из котла поднималось к самому своду бледно голубое пламя. Обдало жаром, и я, просыпаясь с удивлением вспомнил свой металлический гараж в кооперативе авто владельцев за номером 1941!

21.07.2021