585 Василь Стус. Из Рильке. Сонеты к Орфею, II, 18

                Где ты взяла дерзновенье,
о танцовщица, былое перенести в жизнеток?
Эта буря конца,  это древо движенья —
не овладеет ли всем, что добыто за год?

Может, оно зацвело, чтоб ты вихрем своим захватила
крону его тишины? И разве не
был ему неизбывный жар твоего тела
и как лето и как солнца свет?

Не родило ль оно, дерево твоего экстаза?
Не его ли это плоды наливные: жбан
с прядями спелости иль созрелая ваза?

А в виденье: разве ж ни следа не уронила
темная бровь твоя, что бешеный ураган
кружащихся превращений быстро чертила?


Де ти набралась духу,
о танцівнице, минуле перенести в животік?
Цей ураган кінця, оце дерево руху —
чи не поймає собою все, здобуте за рік?

Може, воно й зацвіло, щоб ти виром своїм захопила
тиші його чолопок? І чи не
мало собі незбутнє тепло твого тіла
і за літо й за сонце ясне?

Чи ж не родило воно, дерево твого екстазу?
Чи ж не його це плоди встояні: дзбан
з пасмами стиглості або визріла ваза?

А в видінні: хіба ж сліду не залишала
темна твоя брова, що рвійний оркан
цих кружних перевтілень швидко писала?