Гитлер и Браун

я не бениславская явно, я браун.
по ночам целую письма.
и со всевозможными представителями флор и фаун,
стараюсь быть честной, искренней.

пролети мимо меня, будто не целовал меня так той ночью.
будто не закрывал мне рот ладонью.
и будто я не служила тебе виноградной дроздью,
пьянящей, щекочущей молодой рожью.

не узнай меня, познакомимся заново,
так я смогу показать себя настоящую.
разговор обовьется мягкой тканью сафьяновой,
и глаза твои будут другие, щадящие.

но до первых слез, потом вскрикнешь,
невольным, бесхозным ребёнком.
мой обман будет расторгнут, что за дикость,
стоило лишь поярче подыскать одежонку.

стоило губы намалевать, смотри я вся в краске,
сочится розовым блеском помада.
а внутри я все та же детская сказка,
про непокорную лису и смиренного монаха.

я на коленях трясущихся прошу, уйди,
я сама не могу, не смогу никогда.
ах не уйдёшь, дотронься до груди
слышишь душа воет, живая и будто дитя.

я знаю мастер, все поэты до смерти корчились,
в печаль окунались, доставая до дна,
но я та мученица, чьи целуют мощи,
и теперь хочу счастья и хочу быть одна