Столетье добро всё меняли на зло...

Столетье добро всё меняли на зло
Так, что ни в чём никому не  везло,-
Хамелеоны- вожди, президенты...
И в замешательстве их референты,
Что у красавца иные черты
Трудно менявшего, не искажая,
И с человеком,и с Богом иная
Даже стезя, а не то, что мечты,
Здравый бы даже помыслить не мог
Бить зеркала,когда рушились сферы,.
Век был жесток, искажая манеры.
Что там манеры, - язык,даже слог.
Классика мог бы поставить в тупик
Метаморфоз сумасшедших и сбродных
Калейдоскоп. Что характер народный,
Что там народов,-эпох целых лик...
Мог бы остаться редчайший мудрец,
Словно бы Бог,ни за что неизменным.
Так философий менялись системы,
Все  времена исказив, наконец
В прошлом и будущем, что от потерь
Трудно остаться спокойным пророку,
Трудно мазок или штрих или строфы
Взять, чтоб излом страшен был, словно зверь.
Неимоверно осмыслить хоть вскользь
Даже вождей аморальных  пороки.
Лишь для царя мог найти ещё строки,
Чтоб оправдать да и пожалеть.
Нет и поэта такого полёта,
Чтоб отразить всё столетье порока.
Безобразней зверей Энгельс,Гитлер,
И Ленин, и Сталин,
Мрамор не выдержит, нет твёрже стали,
Бога презревшие, храмы Его
И миллионы бросавшие в бездны,
Сколь же безумны и бесполезны,
Что ни с каким не сравнить  волшебством
Всю аморальность, и зло, искаженье.
Нет, быть не может на свете решенья,
Чтоб оправдать их всех, кроме царя,
Он, как страдалец, погублен был зря.
С ним и эпоха, сословья и классы,
Нации целые, походя всё...
Страшным безмерно исход предстаёт
И тем тупей, тем несчастнее массы.
Бог в затрудненье,а что же нас ждёт?!
Как человек изуродовал лики,
Мелких из бесов представив великим.
Перекосив  в изумлении рот,
Не узнёт ни себя, ни свой род.
Да ничего и понять невозможно,
Даже пытаться понять смысла нет,
Так искажён образ,профиль и след,
Что всё рассыпалось общее розно
И апокалипсис в сонме из бед.