Разведчики ночные волки. 21

Я и Кислицын в пустыне

Не знаешь, что лучше, холод или зной. 1-я группа – по вертолётам. Шумят винты, пыль обволакивает нас, быстро по трапу и мы внутри. Взлетаем, летим опять в «зелёнку». Кишлаки становятся маленькие, из «зелёнки» по вертолётам ведется стрельба. Да, неприятно, хочу вам сказать. Парашютов у нас нет, только у лётчиков. Были случаи, что погибали все. Пули, как обычно, коцают о броню, по днищу. Как музыка – тик-так, тик-так. Третий лётчик бьет в «зелёнку» из пулемёта, а они по нам. Взлетаем выше, вертолёт пускает ракеты от стингеров, и вот горы. Набираем ещё высоту, и, у поста перед Фейзабадом, вертолёт зависает. Я первый десантируюсь, остальные за мной, нас ждут и сопровождают на пост.
На посту у них уютно. Грамотно сделаны бойницы, траншеи, блиндажи, есть хороший спортзал. Обжились ребята, молодцы. Нас, третью роту, пост угощает обедом – картошка с тушёнкой, ммм – вкуснятина. Ротный Мирошников ставит нам задачу: с нами идет группа разведчиков с поста, они покажут, где по их наблюдениям проходят банды и караваны, и останутся с нами в засаде. Кто хочет – дремлет, кто – просто лежит. Мы с Ивчей уже думаем о дембеле, надо скоро готовить парадку. Пора, брат, пора.
Как обычно темнеет, строимся. Четыре разведчика с поста идут первые, мы (я, Ивченков и молодой Игорь в дозоре) за ними. Я уже обучаю Игоря ходить в дозоре. Ивченков свой пулемёт сменил на автомат, доверил свое любимое детище разведчику Мурату. Каждый обучает своего молодого бойца всему, что знает. Весь опыт передаешь ему и остальным молодым разведчикам. От тебя зависит их жизнь, и от них сейчас зависит твоя жизнь. Идём, как обычно, друг за другом, соблюдаем дистанцию. Первый разведчик сел, сели и мы. Первый встал и мы встали. Идём медленно. Темнота вокруг, с одной стороны для нас хорошо, но и нам ничего не видно. Надеваю ночной бинокль, привыкаю к видимости зеленоватого цвета. Видно как порхают комары, как в 3D. Слева от меня показалось движение. Я передал передним – сесть, и мы сели.
Потихонечку я, Ивча и Игорь пошли вперёд. Они страхуют меня. Идём осторожно, вокруг нас «зелёнка», деревья, будто кто-то впереди спрятался и лежит, похож на человека. Автомат наготове, хочется пальнуть туда, а если там никого – раскроем себя, и привет от тёти Моти тогда. Сердце бьётся, кажется, даже Ивча слышит. Я иду по прямой и прикрываюсь деревьями, Ивча слева, Игорь справа. Пока я надеюсь только на Валеру. О, чёрт, пенёк от дерева, а в темноте, как человек. Даём знак, что опасность миновала и идём вперед. Только встали, опять сели, очень долго и осторожно вели нас разведчики с поста. Это уже немного надоело, и, наконец-то пришли к месту. Третий взвод слева, второй по середине, мы, 1-й взвод и четыре разведчика с поста, справа. Мы рассредоточились у канавы, видно, что эту канаву использовали для полива, но она была сухая. Хоть мы и намазались мазью от комаров, но, мазь-то наша, а комары афганские, и мазь их не отгонит! Жрут нас, как собаки, я терплю. Слышу, молодой ударил и убил комара. Тут его Кислый за горло прихватил и стал воспитывать – тишина прежде всего. Терпи, мы же терпим. Я думаю, что он доходчиво объяснил молодому. Снова тишина. Лежишь, и мысли разные лезут в голову. Я смотрю вперёд, другой разведчик в другую сторону тропинки. Я только прикрыл глаза, всё зашумело, сверху закапало. Начался ливень. Маскхалат и я весь промок, чисто интуитивно закрываю рукой затвор. Хорошо хоть над нами деревья. Канава быстро наполняется водой. Вода устремилась вперёд, куда не понятно. Стало немного прохладно и запахло сыростью. Я от канавы полез вверх, к кусту и подтянул ноги. Вспоминал, как мы маленькие в деревне пускали кораблики по таким ручьям, у себя дома, на Родине. Ливень был сильный. Он как начался, так и прекратился. Одежда прилипла к телу. Лишнее движение нельзя сделать, вокруг земля намокла и превратилась в грязь. Чувствовал как от меня и от земли исходила испарина, появился туман. А комары очухались и опять, как «духи», напали на нас, с еще большей силой. Дождь смыл с нас мазь. Такие сволочи эти комары, никак с ними по-хорошему не договоришься, только по-плохому. Из-за тумана я уже ближних разведчиков не вижу. Мысли стали лезть в голову – мама моя, моя девушка, её ласки и поцелуи. Расслабился, захотелось спать – борюсь! Всматриваюсь, ничего не видно и тишина, на редкость гробовая, аж в ушах звенит. Словно в рай попал, словно на небе, а не на земле. Как будто ничего и никого живого рядом со мной нет. Я на секунду с силой зажмурил глаза, чтоб настроить свои окуляры. И вдруг хрустнуло что-то. Насторожился, не видно ни хрена – туман, видимость три-четыре метра. Всматриваюсь, кто-то очень осторожно и не спеша идет по мокрой тропинке. Зверь или человек? Да, время как раз для передвижения, для засад, или сидеть дома. Я спустился ниже к канаве, с деревьев и кустов ещё падали капли дождя. Кажется, даже их удары о листья мне были слышны. Автомат мой давно уже снят с предохранителя, держу его наготове. Блин, думаю, а вдруг наши идут? Да, нет, слишком уж неуверенно, и почему, оттуда? В тумане, может, заблудились. Слышу уже ближе, идет по тропинке. Вот я увидел его, кажется, и он меня заметил – остановился. Из тумана была видна голова и часть туловища. На голове пакистанская шапка, похоже, они сами заблудились. Позиция у меня была хорошая, но чувство опасности у «духов» сработало. Видеть меня он не мог, но долго смотрел в мою сторону. Он подождал еще одного «духа», что-то очень тихо сказал ему на ухо и они пошли по тропинке, вправо от меня. Первый продолжал смотреть в мою сторону. Хотелось стрелять сейчас, не медлить, но я знал, что нужно их больше вытянуть на себя. Вокруг туман, своих не вижу, знак подать и крикнуть не могу. Страх овладел мной. Как будто я один брошен на этой проклятой афганской земле, и остались «дух» и я. Очень страшно, когда ты один, когда нет поддержки. Они, как шакалы, медленно двигались вперёд. Как из фильма ужасов, появившиеся из ниоткуда, как привидения или оборотни из тумана. Я увидел третьего. Один пошёл в мою сторону, до них оставалось метра три, и вдруг, наши – Валера слева и справа разведчики с поста открыли огонь. Ура! Я не один! Хотелось крикнуть, и я открыл огонь. В тумане появился запах пороха, в тумане появилась афганская речь фарси. По нам ударила очередь. Пули пролетали визжа, как комары, над ухом. Я вжался и спустился к канаве, весь огонь они обрушили на нас вдоль тропы. Началась стрельба в тумане. Куда? Чего? Откуда? Бью короткой, то слева, то справа от тропинки, на уровне земли, груди, пояса, колена. Стрельба закончилась. Пули, попадая в деревья, сбрасывали дождём капли с листьев. Я молча лежал со своим автоматом весь в грязи, вдруг враги ещё рядом, лучше помолчать. И опять наступила минутная тишина. От канавы услышал осторожные шаги, мягкие в кроссовках. Это наши. Пригнувшись шёл Ивча, с автоматом наготове, как кошка, готовый к прыжку. Полностью я его разглядел с трёх метров. Потом он мне рассказывал, что он видел «духов» и у нас были одинаковые ощущения. Мы с ним поняли, что мы целы. Я ему тихо сказал, что справа тоже наши живы и дали ещё очередь по месту, где шли «духи», но нам никто не ответил. По тропинке и здесь наши нас поддержали. Мы стали уже говорить громче. Живы! Слева жив, справа цел. Страхуем друг друга. Идем осматривать трупы. Трое лежат убитые, на вид молодые, может лет по 30. Они лежат как-то неестественно, добиваю одного, а разведчики – других. Забираем автоматы, обыскиваем - ничего не находим. Немного впереди много крови. Кого-то тащили волоком, значит у них еще есть раненные. Туман начинает рассеиваться, решаем уходить пока туман. И опять разведчики тихо ведут нас к посту.
Уже утреннее солнце обжигает лицо, я прищуриваю глаза. Напряжение ещё не отпустило, на лице и руках грязь высохла и стянула кожу. А вдруг теперь они сделают на нас засаду. Только на посту я спокойно выдохнул. Вспомнил  шакалий взгляд «духа», пронизывающий туман, в свою сторону. Да, это был опытный наёмник. Он, как мы, чувствовал невидимую опасность. Он, как и я, шёл первый в дозоре. И, первый, как воин, он умер. Это был достойный наёмник, как осторожно он шёл, его взгляд сверлил туман. Он просто чувствовал опасность. И под воспоминания об этом взгляде я уснул. Валера толкнул меня – сбор, собираемся на базу. Опять в небе, опять днище коцают душманские пули, тик-так, летим домой. Сами радостные, весёлые, словно ничего и не было, ни боя, ни мертвых, ни страха. Как будто сон, но он часто возвращается. Его взгляд, его красивая стриженая борода, простреленная куртка. И ты опять стараешься всё забыть. Стал писать, вспоминать эти афганские события, ночью. Вот именно ночью лезут в голову воспоминания, как будто я опять там, в Афгане, на этой палящей выжженной земле. Убитые враги, убитые друзья. И засыпаешь лишь под утро, на какой-то час. Афган пришёл, он не дает спать. Это надо выплеснуть на бумагу – становится легче. Когда написал эти строки, хочется крикнуть: «Я ненавижу тебя, Афган!», – а в горле ком. Сколько друзей я там оставил. За что они погибали? Чтобы жили ты и я. А сколько было подвигов юных безусых солдат. Мысли лезут в голову, и ты вспоминаешь ещё и ещё, оторванные руки и ноги, мальчика-«кенгуру», поломанные судьбы.
Хватит на сегодня, допишу завтра. Тяжело с этим жить, но еще тяжелее вспоминать. Об этом в следующей книге. Пойду поставлю свечку. За погибших солдат, за Великую Могучую Россию, за матерей, отдавших своих детей на смерть, за их силу и стойкость. За то, что воспитали героев. Слава Героям! Слава российскому народу!

Со слов разведчика Николая:
«Под городом Баграмом бой. Прочёсываем кишлаки и «зелёнку». Впереди, как обычно, идет дозор – три человека. Первый шёл Володя. Только зашли в Чарикарскую «зелёнку», и дозорный Володя вышел на открытое место, прозвучал выстрел, один монотонный выстрел, и тишина. Мы присели в укрытие. Я вижу, что Володя ранен, но его не добивают «духи». Попал в ловушку. Гады, ждут чтобы к нему кто-нибудь пошёл. Снайпер будет бить по ногам, чем больше придут на помощь, тем больше уложат. Нас, разведчиков, не проведёшь. Наши снайперы осматривают местность, разбивают на сектора. Впереди дувалы и дом, одним словом – «зелёнка». Кричим: «Ползи к дувалу». Только он сделал движение – ещё выстрел. Володя не кричит. Кричим мы: «Живой!». Слышали, чёрт подери, попал ещё в ногу и в правое плечо, ранен. «Духовский» снайпер специально лишает дозорного разведчика движения, чтобы о помощи кричал. Но, мы не девчонки, стонать некогда. Другие пошли в обход, наши снайперы стали бить. Там, у дувалов, где был снайпер и куда пошли разведчики, начался бой. В этот момент мы с другом оттаскиваем Володю к дувалу, наши снайперы прикрывают. Оказываем помощь. Слышим – возвращаются наши, несут автомат китайского производства. Снайпер, видимо, наёмник был и прикрывал его автоматчик. «Духа»-автоматчика убили, а снайпер ушел – шустрый оказался. Идём дальше, осторожно, двое дозорных и я, вместо Володи, последний. Впереди дом. Только мы появились, и ударила очередь, но «дух» промахнулся. Дозорный прыгнул к дувалам, и мы ударили короткими в ответ. Так, откуда он бьет? Из дома справа, у проёма. Дувал прикрывает нас. Решаем обстрелять дом «мухами», один выстрел удачный –попадание в дом, решаем ещё одну «муху». Перебежками к дому, дом не жилой. Смотрим позиции «духов», стреляные гильзы – опять ушли. Преследовать бесполезно, да и нарваться можно. Дальше решаем не идти, а остаться в этом доме до утра. Сапёры проверили дом. Мы нашли в доме кяриз, куда «духи» ушли. Кидаю Ф-1 гранату – взрыв, и волна с пылью наружу. Заваливаем проход старой мебелью, на всякий случай минируем. Занимаем оборону, усиливаем посты, снайпер и пулемётчик на крыше. Стемнело, обстреляли нас с двух сторон одновременно. Наш снайпер одного «духа» завалил сразу. Шквал огня вёлся на расстоянии, «духи» в атаку не ходили. Мы работали очень аккуратно. Они решили нас выкурить, сейчас мы их выкуривать будем.
Артнаводчик вызывает артиллерию. Справа снаряд лег прямо туда, где были «духи». Представляю, как они бежали. Меняем посты. Утром просим артиллерию ещё раз поработать, а после уходим к своим. Раненого тащим на плащ-палатке, делаем ему ещё один обезболивающий. В доме медик-офицер и солдат ночью делали Володе капельницу. У нас для капельницы стеклянные банки, у «духов» –мягкий пластик. Упал – банку разбил. Так что, иногда, и нам, в основном молодым, приходилось брать с собой банку со смесью. Жизненно важные органы у разведчика не задеты. Грузим на БМП и вперед, в медсанбад, в Баграм. К нам он потом вернулся, ведь у него в каптёрке и парадный китель был и дипломат, он, одним словом, – готовился к дембелю. В дозоре он больше не ходил, но опыт свой многим передал, и многому научил.