Письмо римского солдата

Здравствуй, мама! Мне стыдно до ужаса,
Что тебе не писал столько дней.
Так по службе, бывает, закружишься,
И забудешь, что мама важней.

Впрочем, служба - одно лишь название!
Объяснил бы хоть кто-нибудь мне,
Для чего сторожу я развалины
В этой всеми забытой стране,
Где полвека, как стихли волнения,
Где руины томятся в пыли
Вечным знаком на все поколения:
"Вот к чему бунтари привели".

Место страшное! Мамочка милая,
Будь я жителем этой земли,
То поверь, приложил бы все силы я,
Чтоб держаться отсюда вдали.
Там, вдали, я бы  создал наследие,
Там, вдали, жил бы всласть, чтил бы власть.
Про руины забыв с их трагедией,
Не жалел бы, что связь порвалась.

Но у местных другие обычаи:
Раз в году, в самый жаркий из дней,
Вдруг слетаются стаями птичьими
К самой красочной груде камней.
И рыдают и рвут одеяния,
И песок бородами метут.
И всё это, представь, из-за здания,
При их дедах стоявшего тут.
Мам, они его даже не видели,
Не касались руками стены.
Плачут, будто их лично обидели!
Будто все они обделены
Чем-то важным. Как дети, ну право же!
В этом польза всего лишь одна:
За любые подобные шабаши
Эти варвары платят сполна:

Серебро, мелкий скот, украшения -
Всё что можно в руках унести.
А взамен мы даём разрешение
Ненадолго к руинам пройти.
Мы же власть! В этом наше величие -
Чтоб не просто набить свой карман,
А отвадить от глупых обычаев
И заставить сидеть по домам.

Как-то раз, в этот день, ближе к вечеру,
Я подсчитывал прибыль в уме,
Вдруг заметил: какая-то женщина
Одиноко сидит на холме.
Мир застыл. Как порою случается -
Мы с ней будто остались вдвоём.
Я вдруг понял. Она - отличается.
И рыдает о чём-то своём.

Как вдова. Всеми близкими брошена,
Опустилась на самое дно,
Всё, что в жизни случилось хорошего -
Всё разрушено и сожжено.
Вся слезами иссушена частыми,
Искривилась спина от невзгод,
И никто не утешит несчастную,
И на помощь никто не придёт.
Все друзья обманули и предали,
Все враги - на высоких постах,
И, куда бы не скрылась, преследуют,
Притчей стала у всех на устах.
И не знает, а живы ли милые
Уведённые в плен сыновья.
И рыдает в ночи над могилами:
- Есть ли где-нибудь боль, как моя?

И вскочил я, взволнован до крайности,
И, рыдая, направился к ней.
Будто сам по какой-то случайности
Был одним из её сыновей.
 - Мама! Мама!
            В мой крик неотвеченный
Вдруг ворвался служебный мотив:
 - Как она пробралась незамеченной,
   Не отметившись, не заплатив? Так нельзя!

Всё исчезло. Зарёванный   
Я стоял у подножья холма.
И развалины как-то по-новому
Полуночная кутала тьма.

Post scriptum:

Мама, что-то сегодня в печали я...
Я спрошу очень важный пустяк:
Правда, бабушка родом из Галлии?
Или, может быть, это не так?

(c) 5780