Игра в куклы

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
…Но перестал дарить цветы он просто так, — не к случаю,
любую женщину в кафе теперь считает лучшею.
И улыбается она
случайным людям — у окна
и привыкает засыпать одна…
(Владимир Высоцкий "Вот она, вот она…")



На леске натянутой сердце моё
в ладонь твою бьётся так сильно,
как диски забавной игрушки «ё-ё»,
мучительно — невыносимо….

Паласом под ноги стелилась пушистым,
волшебным сверкала стеклярусом.
А ты упиваешься ролью фашиста,
как с куклой со мною играешься.

Вплетаются домыслы в россыпи слов,
таятся подспудно бесстыдно, –
шпынять добродетелью снова готов,
поверь — это страшно обидно!

Так хочется выплакать слёзы до дна,
отжать злую горечь до боли, –
не буду игрушкой! — уж лучше одна,
чем чахнуть в постыдной неволе…

Не слышать пространную бойкую речь,
пресечь все хмельные соблазны,
чтоб большей беды на себя не навлечь,
купившись на льстивые сказки.

На фоне обманчивых призрачных грёз
смотрюсь я глупышкой убогой, –
ты жёстко поставил ребром свой вопрос
и — лесом. Объезжей дорогой….

Не стану наложницей шатких надежд
под лозунгом лживым «forever», —
не прячется правда под ворох одежд
и даже под флёром паре́о….

Любовь — там, где истины светлая тишь,
к чертям  все двоякие смыслы!
В безмолвии этом, как птица, пари́шь….
и к ангельской касте причислен.





* «ё-ё» или Йо-Йо (Yo-Yo) – игрушка, состоящая из двух дисков, скреплённых между собой осью, на которую петелькой надета верёвка, работает по принципу маятника Максвелла за счёт кинетической и потенциальной энергий
** forever (англ.) – навсегда
*** паре́о – большой тонкий полупрозрачный платок.

Post scriptum:
Саша Чёрный "Ошибка"

Это было в провинции, в страшной глуши.
Я имел для души
дантистку с телом белее извёстки и мела,
а для тела —
модистку с удивительно нежной душой.

Десять лет пролетело.
Теперь я большой:
так мне горько и стыдно
и жестоко обидно:
Ах, зачем прозевал я в дантистке
прекрасное тело,
а в модистке
удивительно нежную душу!

Так всегда:
десять лет надо скучно прожить,
чтоб понять иногда,
что водой можно жажду свою утолить,
а прекрасные розы — для носа.

О, я про́дал бы книги свои и жилет
(весною они не нужны)
и под свежим дыханьем весны
купил бы билет
и поехал в провинцию, в страшную глушь:
но, увы!

Ехидный рассудок уверенно каркает: Чушь!
Не спеши —
у дантистки твоей,
у модистки твоей
нет ни тела уже, ни души.