Сон-трава

I

Покуда веришь в собственную боль,
Не страшно жить и умирать не страшно:
Так обе-две — похабнейший лубок,
Где тусклый цвет, да и сюжет неважный,

А там, где боли нет, иная боль —
В других слоях, далёких от телесных:
Прозрачная и бледная, как моль,
Она себе летает в темпе presto,

И я ее не в силах ухватить,
Прихлопнуть, растоптать, ей срезать крылья.
Она во мне гнездо решила свить,
Ей лучше знать, чья правда и чья сила.


II

  Обрывки фраз, звучащих в голове,
По-видимому, пары не имеют.
Вот здесь — сонет, а там ещё — совет,
А там ещё — сюжет осоловелый,

В котором вряд ли новое найдёшь,
Хоть сам он — покрывало в стиле пэчворк.
Одно там только вызывает дрожь:
Хозяйский ум, запрятанный за печкой.

Мой бедный враг, что рыщет впредь меня,
Несчастный мой, измученный умишко,
Тебя бы на другой мне поменять,
Да это не приветствуется слишком.

Так будем жить — ты, я, да мы с тобой,
Обрывки фраз в сценарии вплетая,
А там прибудет кто-то там с трубой,
А дальше... Дальше... Нет, уже не знаю.



III
Любовь моя всем горла поперёк:
Ни выдохнуть, ни выблевать, ни сплюнуть.
Любовь моя — запуганный зверёк,
Хищна, зубаста, будто бы хорёк —
Ещё не слишком умный, очень юный.

Любовь моя не то чтобы страшна —
Наверное, вредна вне всякой меры.
Я знаю, я поэтому одна,
Что лучше мне ногой касаться дна,
Чем быть такой небесною химерой.

Любовь моя похожа на табак:
Сначала сокрушает, оглушая,
Но после понимаешь: всё не так;
Как был дурак — так и теперь дурак.
До лучшего дистанция большая.

Любовь моя — мой личный Рагнарёк.

IV
По смерти сон-травой я прорасту,
И звон мой не рассеется напрасно:
Из черного сквозь белый вышла в красный,
Важнейшую не потеряв черту.

Я выйду из земли, войду в огонь,
Минуя белый цвет и страшный холод,
Ни разу не меняя общий тон,
Не помня, что такое страх и голод.

Мой пепел пусть земля к себе возьмёт.
Ему там место: пепел — значит, к пыли.
А дальше — сон-трава и горький мёд
Дадут понять любому, кто в могиле.