Последние стихи 2018-2020 год

За нашу и вашу свободу

За нашу и вашу свободу
Поющие нации оду
Прикинули , как все случится ,
Когда забушует столица.
Когда выйдут тысячи в марше
По улице патриаршей
И станут кричать  на латышском,
 Армянском, абхазском, суоми,
Что время быть братьями вышло,
 И хватит нам жить в общем доме.
А те, кто не в тренде, другие,
Рожденные  в Нижнем Тагиле,
В Кахетии или Цхенвали -
Покиньте нас, мы вас не звали.
Издали пять тысяч законов ,
Как   выгнать людей не главных,
Ступайте скорей на перроны.
Устали от вашей "правды."
А в клубе избранных, узком,
Особо не любят русских.
Язык изучают плохо,
От них ожидают подвоха!
Читают – Набоков и Пушкин,
Чай пьют, любят пряники, сушки.
Ну , видно, не наши люди , 
Хватит! Пожили и будет!
Билет в Красноярск, Полтаву.
Придется лететь с пересадкой.
Обидно вам за державу?
Слезу вытираешь украдкой?
Спасибо скажи, не убили.
Страну и судьбу   расчленили.

Откровение   женщины, детство которой прошло в кибуце.

Виноград и апельсины,  а в кибуце клавесины
И на нем играют много лет .
Промелькнули десятилетия  и сегодня  помнят" дети "
Как меняли их менталитет.
Из семьи детей изъяли  и они отдельно спали,
Вот такой порядок процветал.
 Помнят детские обиды Шай, Рахель , и крошка Ида,
И в ушах доселе детский гвалт.
Жизнь промчалась, все прекрасно, стяг висел на стенке красный.
Построение, четкий шаг- парад.
Что же сердце ноет грустью, свет Луны на небе тусклый,
По команде на горшок и в душ.
Убежала, дождик капал , дом родительский, однако ,
Дверь не открывают, среди луж
Ты стоишь, рыдаешь,» мама «"Возвращайся дочка, срама
От побега нам не  избежать ".
Что- то , видно, надломилось , ты в тот вечер возвратилась,
Помощи от матери – не ждать.
Одиночество мазутом , чувства навсегда окутав,
Мучает и тихо   стонет мрак.
Мать осталась "правдолюбкой," шляпа, шерстяная юбка.
Ты не входишь, ты стоишь в дверях…
\
Пилигримы

В наше время,
Чудное- через колено.
Сердце ноет  , все мы не откровенны
по поводу разного, даже  генов..
Уйти от мира можно не вскрывая вены.

Можно  думать,
в комнате лишь   двадцать метров
в Орле, Туле .Там ели растут и кедры
Идти по пустыне- хамсины, ветры,
   рядом  пирамиды , Египет, Петра.

Слова прогоркли ,
идеи покрыла плесень .Пророки смолкли .
 . Что курим? Все больше смеси.
А пилигримы осели на месте.
Не верят ни людям, ни  богу,  ни прессе.

Замолкли разом
 земляне — на карантине,
Почти проказа, как было при Кире?
Что цари от вассалов своих просили?
Правит короновирус сегодня в мире.

Раввин, имамы
Протоиереи  и папа
дома в пижаме миссию ждут, краха?
Этого мира , где люди болеют раком
и где иконы блестят , покрашены лаком.

А в мир иной,
 давненько не верят- лажа
Уходят в запой , загул, вернисажи.
Где много модных девок,  коллажи
Сделаны из  картона и пряжи. .

Бреди пилигрим.
Целую заплаты рубищ ,
Пою тебе гимн! тому что    сердцем любишь.
Воде,  воробью, траве, червячку в клюве.
Тому кто жив, давно и недавно умер.

Поэты идут,
лелея слово — заморыш.
На шее жгут, желают найти  опору .
Кто в космосе ищет, кто- то на дне  моря.
Кто в НОВОМ ЗАВЕТЕ . Кто в старом — в ТОРЕ.

Казематы моей тоски

Казематы моей тоски
снова больно сжимают виски.
Расскажи мне вселенский бред ,
я поверю что мыслей след
ты искал в непролазной тайге,
в утлой лодочке плыл по реке.
Я поверю в прозрачность льдин,
в то что знаешь толк  в сотнях вин.
Я поверю в надежность рук.
Почему же в глазах испуг?
Казематы моей тоски
 снова больно сжимают виски.


Передряги

Переделки, передряги, перекуры
от Калининграда до Амура.
Пасторали, переломы, перемены
От Одессы до холодной Лены .

Пасквили, просвирки, пересылки,
приговор читали без запинки.
Погреба, поборы, постулаты.
Все кто жил на свете — виноваты.

Переписка, поводырь, преграды
от Воронежа  они  до Ленинграда.
Полчища, погромы ,продразверстка.
Свергли Бога ,  и исчез  апостол .

Перестройка, перемены, перегрузка.
Громкий голос , ярко светит люстра.
Перебои, перестуки, перебранки.
Белый  снег, с горы несутся санки.

Постулаты, перебежчик, новый русский.
Свет в конце туннеля  слабый , тусклый.

Предвоенная Рига

Еще заказывают шляпки
 в Париже модницы их Риги .
Справляли  пейсах все у Датки
И дядя  Дов  , на сплетни падкий,
Плел, как всегда, свои интриги .

Что происходит у соседей?
Приходит Гитлер к полной власти .
Приехали подруги, леди
Из Гамбурга , бат мицвэ Леи .
Красивый, наш, еврейский, праздник .

Еще латышский и иврит,
 в почете идиш и немецкий,
но дядя Сеня говорит -
евреям страшное грозит
 и аргументов  много веских.

Ну а пока, простая жизнь .
Концерты, синагога , Домский
Есть банки, темно красный лист
по осени спустился вниз
и в опере поставят «ТОСКУ. «

Так и живем, сметает снег
солидный, молчаливый дворник.
Беда, которая нас всех
 коснется, ускоряет бег ,
пустив свои стальные корни.

Бат мицва — совершеннолетие девочки в 12 лет по еврейским законам
 
.
 





 Высота , шестая рота . Двадцать  лет прошло со  дня гибели псковских десантников в Чечне

Нет ничего ужаснее войны,
весна , дорога, слякоть, перевалы ,
 вокруг  тоскуют  горные хребты.
Еще смеются, шутят пацаны .
Им умирать  не посрамив  державы,
стон,  двадцать лет бессмертия позади.

Шестая рота, парашютный полк,
бандитов сонмы, .равнодушны  горы.
Патроны кончились, смерть, рукопашный бой.
Никто не спас, нахмурил брови Бог .
Вы Родины последняя опора.
О чем теперь кричат наперебой?

О Ваших матерях и о войне,
где погибали русские мальчишки,
 в двухтысячном — Чечня, Хатаб, Басай.
Россия, новый Сталинград в огне.
Из боя  только шесть живыми вышли 
из девяносто. Плакать  перестань...

Целует мать холодный постамент,
на нем стоит единственный сыночек
из мрамора, а кажется живой..
До самой смерти , до скончания лет .
Душа болит и рана кровоточит.
 Во сне- ты возвращаешься домой.





 


Апрель

Апрель в сиреневом кокошнике ,
в сарафане из колокольчиков и незабудок.
С соловьиными трелями, орущими   кошками
приходит    на Калыму и на Бермуды.

Предвестник наступающей жары
первым  расслышал топот бегущего с гор ручейка.
Распевал песенку, потом прилег у лисьей норы
Набрал силы и снова пустился в бега.