Робкий Лев. Поэма. Глава 13. Озарение

- Я пришла к одному убеждению.
- К какому же?
- К такому, что не мы  одни с  вами
умнее всех на свете, а есть и умнее нас.
Ф.  Достоевский. Бесы

1
Роману было тяжело
Пять дней без дел сидеть на месте
И с нетерпением ждать вести,
Что наконец-то истекло

Нуждой отмеренное время,
Что отдавал, смирив свой дух,
Тем, кто к его страданьям глух,
И он оставит это бремя.

Роман всецело предавал
Себя, придя домой с работы,
Восторгам «маленькой субботы»,
Как пятницу он называл.

И вот пришла она — суббота!
На два священных личных дня
Будней мышиная возня
Забыта. Главная забота —

Чтоб снова захотелось жить —
За всю неделю отоспаться,
Потом в постели поваляться
И молча крепкий кофе пить.

Кто не испытывал блаженство,
Субботним утром пробудясь
И крепким кофе насладясь,
Познать покоя совершенство!

Как будто вечности врата
На миг перед тобой открыты,
И вместо мыслей пустота...
И все страдания забыты...

Луч солнца дремлет на стене...
Апрельский день вступает в силу...
Ультрамарин небес в окне...
Цветут фиалки, спатифиллум...

И вдруг, как хрупкое стекло,
Блаженство мигом развалилось
На части — время истекло!
Роману крепко в мозг вцепилось

Воспоминание о том,
Как не страдающий приличьем
И с перекошенным обличьем
Кричал Арапов. Как кнутом

Романа те слова хлестали
И вызывали боль в душе...
Он начал вспоминать детали —
Однообразно, как клише,

Всё то же память выдавала:
Онучин подошёл к нему
И отдал дань его уму —
Такого раньше не бывало;

Взял диаграмму и пошёл
Арапову доставить радость;
Но что-то, видно, не учёл;
Потом скандал... Какая гадость!

И снова мрак, и снова боль
От незаслуженной обиды...
Роман опомнился: «Позволь,
Мы всё-таки видали виды!

Ведь так устроен человек,
Что следствие лишь замечает,
А о причине, как на грех,
Он даже и не помышляет.

Боль от обиды так сильна,
Что всё собою заслонила.
Причина у неё одна:
Арапова слепая сила.

Но если сводит боль с ума
И возникает поневоле,
Догадка просится сама:
Кто, как не я, причина боли?

Ведь не случайность же, что так
Меня Арапов ненавидел,
Что не смутил его чужак...
Кого-то, значит, я обидел!

Событий строгий, стройный ряд —
Порядок вовсе не случайный,
И чей-то непокорный взгляд
Рождает гнев необычайный,

Который всё вокруг крушит,
Ломает и, границ не зная,
Свой беспредельный суд вершит,
Всё дальше волны посылая».

2
Он снова начал вспоминать
Вчерашний день — весь от начала,
Готовый всё воспринимать...
И тут же фраза прозвучала —

Её Онучин произнёс:
«Одиннадцатое апреля...» —
Роман вчера за эти трели
Устроил земляку разнос,

Чтоб не бередил душу Крымом —
Ведь хочется в краю родимом
Роману тоже побывать,
Где спят в земле отец и мать...

Возник разлад... И вдруг Онучин
Подходит, голосом певучим
Ему возносит похвалу —
Что характерно, москалю!

Потом берётся добровольно
Перед Араповым хвалить...
Арапов же непроизвольно
Ему назло решил вспылить...

Такой реакции Гордея
Онучин сам не ожидал,
И в коридоре, сожалея,
Свои услуги предлагал...

И вдруг мелькнуло, словно вспышка:
«Мудрец Онучин — да не знал,
Что диаграмма лишь скандал
Способна вызвать? Это слишком!

Глупец Арапов без него
И шагу сделать не способен,
Он не желает ничего
Умом своим решать, он злобен,

И в этом весь его талант.
Евстрату ничего не стоит
Найти желанный адресат,
Чтоб этой злобой удостоить.

Выходит, он не так уж мил,
И ничего мне не простил:
Евстрат из-за того взбесился,
Что от Керчи я открестился!»

3
Роман опешил от того,
Что так внезапно всё открылось.
Нет больше друга у него!
Всё моментально изменилось:

Он думал, что Евстрат земляк,
Ему всецело доверялся,
А оказалось — злейший враг,
Что так искусно притворялся:

«Хоть подлость вовсе не пустяк,
Она порою объяснима...
Но я же ведь его земляк,
И подличать недопустимо!

Всё стало на свои места:
Арапов, кофе, посиделки —
Вот где рождаются проделки,
Вот те, чья совесть не чиста!

И возникает подозренье,
Что бед сплошная череда —
Его, Евстрата, рук творенье.
Слепая, тайная вражда

К своим невольным конкурентам
(ко мне, Жидкову, Савчуку)
Рождает вкус в его мозгу
К сомнительным экспериментам.

Ему не нужно, чтобы я
Компьютером владел исправно,
И в результате — стол, скамья,
На ней сижу я истуканом.

Нет, для него я не земляк,
Вот правильный ответ к загадке:
Я — надоедливый сорняк,
Случайно выросший на грядке.

Её для собственной нужды
Он создал с самого начала,
Она богатые плоды
(с учётом премии!) давала».

Весь день Роман припоминал
Евстрата подлые уловки
И постепенно привыкал
К акцентов новой расстановке.

Арапов, что ещё вчера
Борея был обидчик главный,
Уже забыт, и, как гора,
Его затмил Евстрат злонравный:

«Каким я всё же был глупцом,
Когда в землячество поверил!
Его считал почти отцом,
Свою судьбу ему доверил...

Нет, это не моя вина,
Скорей, достоинство Евстрата:
Он был хитёр, как сатана,
И осторожен, когда надо.

Но я Евстрата разозлил —
И вот досадная оплошность:
Забыл Евстрат про осторожность
И тут же больно отомстил —

Рукой Гордея так обидел,
Что я прозрел и всё увидел.
Прелюбопытнейший момент:
Меня спасает инцидент!

Спасибо, что меня вы вдруг
Своим презрением обдали,
И мой бесплотный, робкий дух
Обрёл и плоть, и твёрдость стали!

Любой примерный гражданин
За изучение глубин
Серьёзно лишь тогда возьмётся,
Когда корабль на риф наткнётся».