Русская весна

Русской весны белое платье
боль народа не утаит.
В великодушном азарте
на политической карте
стопкой прибивали Тильзит,
не жалея - сюда же добавьте -
жёлтый Парижский гранит,

и едва ль от Берлина куски;
Рихарда Вагнера увертюры;
взятый под Курском в тески
месяц не стиравший носки
от сержанта дослужившийся фюрер.
Ведь ещё не такие фигуры
обрывали тут волоски.

Альпы штурмующий маршал,
в жертву принёсший всех лошадей
ради победного марша,
чтоб в Петербурге мамаша
ропотом живых площадей
до дна искупляла все чаши
за величие русских людей.

Названа Третьим Римом
не поэтом бестолковым она,
где поляк, поднятый на вилы,
рыл себе самозабвенно могилы -
в русло впадала Москва.
Разгоралась вполсилы
необъяснимая иному тоска.

И декабрь чтоб нарицательной
силой гремел над Невой.
Смертью храброй, сознательной
львы с полотенцами вафельными
жертвовали своей головой. 
Впрочем, порезвились предатели
с красной бубонной чумой.

Ты придёшь вновь, весна!
Чернозёмом да переливом.
Плотью своей заплатишь сполна,
и поднимется святая волна
за единство христианского мира.
Как надоенный бидон молока
и ведро хмельного кефира.