А ещё они летают часть 551

 А ещё они летают часть 551

Мой дед по материнской линии умер в 1927 году. Мама тогда была ещё 15–летней девочкой Настей. После его смерти произошёл такой случай. Однажды взрослые уехали в храм в село Петрокаменское, а её как самую младшую оставили «домовничать» (сторожить дом). Надвинулся вечер. Установились густые сумерки. Вдруг дверь распахивается, и входит её отец с двумя вёдрами воды в руках. Не глядя на дочь, он прошёл к кадке и опорожнил вёдра. Она обомлела: «Тятя! Ты ведь… умер!»
Он, будто не слыша, говорит ей: «Я ещё приду». Она сидела ни жива ни мертва, трясясь от страха. Вот, вернулись взрослые. Стучат. Она должна выйти во двор, чтобы открыть ворота, которые на задвижке. А для этого придётся ступить в тёмные сени (до электрификации было ещё далеко), куда только что ушёл отец. Ноги не подчиняются. А на улице волнуются:
- Настя, почему молчишь? Уснула что ли? Где ты?
Наконец, она собралась с духом, пробежала через сени и, не помня себя, выбежала на крыльцо: а отец стоит на крыльце и смотрит на неё. Она – мимо него и - к воротам. В полубессознании отодвинула задвижку (это толстая отёсанная жердь) и, не в силах произнести ни слова, почти упала кому-то на руки. Немного придя в себя, прошептала: «Там… тятя…».
Взрослые заглянули в кадку: воды прибавилось на два ведра. Значит, говорила правду. Никто не разглагольствовал ни о детской фантазии, ни о галлюцинациях, как в наши дни. Таких слов и не знали. Но точно знали другое: подобное случается. Врачей не было. Просто сходили к бабушке–знахарке, которая знала, когда, сколько раз и как надо в этом случае попарить человека в бане и какие молитвы произнести. Каково бы ни было отношение умершего к живым, его появление считалось нехорошим предзнаменованием, и его визиты прерывали заговорами. Было поверье, что он мог «увести» живого за собой в могилу.
По-видимому, отец был очень привязан к своим детям. Оставив в покое Настю, он стал приходить к её 18–летнему брату Феде, то есть к моему дяде. Молодой человек летом спал не в доме, а на сеновале. Так было заведено у всех деревенских ребят. Там и велись беседы. Отец приходил, ложился на сено недалеко от сына, и начинался разговор. Содержание бесед осталось неизвестным. Отец приходил не с пустыми руками, а с орехами да конфетами. Это были лучшие гостинцы всегда. Конфеты и подвели, вернее, красивые обёртки от них. До коллективизации в уральской деревне было много всего, кроме сахара и конфет. Конфеты покупали только к праздникам в Петрокаменском или Нижнем Тагиле, далеко от дома и редко. А тут мать увидела обёртку один раз, другой…
- Федя, откуда у тебя такие конфеты?
– Тятя принёс.
– Когда? Что ты говоришь? Его давно в живых нет.
– Вчера. И позавчера…
- А ну-ка, рассказывай!
Поднялись на сеновал. Там были разложены по кучкам орехи, конфеты и отдельно обёртки от конфет. Оказалось, что беседы с отцом продолжались уже две недели.
Дядю Федю отпаривали в бане в несколько «циклов». Он умер через 9 лет после тех событий, в молодом возрасте, 27-ми лет от роду, скоропостижно, а мама прожила до 89 лет.
В 1945 году, после окончания войны, взрослые взяли меня с собой на вечерний концерт - впервые в моей жизни. Событие происходило в городе Невьянске Свердловской области. Один из номеров заключался в следующем. Девушка легла спиной на небольшой столик, шеей опёрлась на спинку одного стула, ногами – на спинку другого. Мужчина-гипнотизёр сделал над ней несколько пассов – девушка замерла. Далее, он осторожно убрал из-под её спины столик, и она осталась «лежать», опираясь шеей и ногами на спинки стульев. Так может лежать только отвердевшее тело.
Потом он произвёл ещё лёгкие пассы и, осторожно поддерживая её ноги, убрал из-под них стул. И опустил руки. Она осталась висеть в горизонтальном положении, как бы лёжа в воздухе и опираясь только шеей на спинку стула! Поразительно! Гипнозом нельзя объяснить «висение» в воздухе. Слово «левитация» тогда не знали. Ответ я нашёл через 44 года! А ещё через два года увидел в газете «Аномалия» фотографию девочки, которая «лежит» в воздухе, не опираясь ни на что. Она с закрытыми глазами, находится в гипнозе; рядом с ней стоит гипнотизёр. Это меня уже не удивляло.
В 1951 году у меня во время переходного возраста весь подбородок вдруг покрылся сплошной коростой, и через неделю я с трудом мог просунуть в рот только чайную ложку. Врачебные примочки гипосульфита, известного фотографам-любителям, не имели никакого действия. Тогда мама поговорила с одной бабушкой (посёлок Верх-Нейвинский Невьянского района) и велела мне пойти к ней. Я называю её бабушкой с позиции своего возраста того времени. Фактически ей было не более 55 лет.
Когда я пришёл, бабушка была дома одна.
- Садись на лавку, - пригласила она доброжелательно.
Я сел на широченную лавку.
- Потрогай сучок.
Я осмотрел лавку. Сучок был единственный. Потрогал. Бабушка всё это время стояла не очень далеко от меня, но не рядом, повернувшись лицом к русской печи, посматривая в её хайло. То ли она думала о чём-то, то ли разглядывала что-то. Это я так полагал. И ждал, когда же начнётся лечение. И, вообще, почему оно не начинается? Потом, как бы отвлекшись от разглядывания печи, она сказала мне:
- Ну, всё. Ступай.
Я засомневался, правильно ли она говорит:
- Бабушка, я ведь пришёл, чтобы…
- Знаю-знаю. Ступай, - перебила она, сразу поняв меня и улыбаясь, - завтра пройдёт.
- Спасибо…
Пошёл я от неё, а сам думаю, что же я маме-то отвечу, если спросит, как бабушка лечила. Она ведь не только не дотронулась до меня, но даже не подошла ко мне. Но назавтра всё прошло (!). И лицо стало чистым. Тоже поразительно! Врачи за неделю не вылечили, а знахарка (т. е. знающая) сделала это за 5 минут. Она, вероятнее всего, произносила какие-то заговоры, которые я не расслышал, или произносила их не вслух, а мысленно. Когда я повзрослел, то узнал, что эта женщина была самой знаменитой знахаркой в посёлке, известной и врачам.
В 1959 году нас, солдат и офицеров воинской части (город Чирчик Ташкентской области, Узбекистан), собрали в клубе: знаменитый Вольф Мессинг показывал свои популярные «Психологические опыты». К нему выходил из зала любой желающий. Он брал его за запястье – за то место, где нащупывают пульс – и просил давать ему мысленные команды, которые тут же исполнял, иногда подгоняя партнёра: «Думайте! Думайте!»
Задания сводились к тривиальностям: подойти к человеку на пятом ряду и погладить его по голове или достать из его кармана воинское удостоверение. Но, тем не менее, это были мысленные команды, о которых никто не знал. Ассистентка предварительно всех «ввела в курс дела», пояснив, что Мессинг по пульсу человека угадывает команды.
Мы поверили ей, но позднее в казарме, обсудив выступление, которое на всех произвело большое впечатление, решили, что по пульсу ничего не узнать. Пульс – не азбука Морзе, он не передаст команды. Всё было предельно просто: Вольф Мессинг сам говорил о том, как он это делает, прося думать и давать ему мысленные команды. А держать человека можно было и за плечо, можно даже вообще не держать, лишь бы находиться вблизи него и воспринимать его мысли.