1. Дам целовать без спросу дурно

   (начало автономной повести «Купеческая вдова» из романа «Евгений О»)

Гость унывал: – Мне поделом!
   Любовь не сравнивал с недугом!
   Зря Муза вертит подолом –
   Мне не успеть за нею духом.
   Ты мне поможешь за столом?

Онегин не повёл и ухом:
– Гусар, ты выглядишь ослом!
  Опять любовь – тебе во зло?
– Да голова с утра уж кругом! –
У Саши Ржевского вошло
В привычку пользоваться другом:
Мол, стихоплётство – ремесло
Такое, что мне повезло,
Что я прибег к твоим услугам.

Онегин сдался: – Расскажи!
– Я на Пегасе – пассажир, –
Поник гусар. – Слова – игрушки.
– Варясь в пиитской заварушке,
  Не будь подобием транжир,
  Что мозг убили в винной кружке!
  Рифмуй, как я, и не дрожи!
  Служи, брат, Музе, а не клуше.
– Да между нами этажи!
  Мой личный навык – это пшик.
  Стоять ослом не стану в луже.
  Ты сочинишь мне, Женя, лучше.
  Что проку, если, как мужик,
  Зайду я в эти рубежи?!
   Для Анны – всё ж не для соплюшек!
Онегин фыркнул: – Ум – наш ключик
  От всех сердец. Ты запиши!
  Обогащай свой ум, поручик,
  Образованье заверши,
  Чтоб не позориться на кручах,
  С амурных падая вершин.
  До целований дамских ручек
  Ты в рифму пару строк свяжи.
– А ты   свои   мне одолжи, –
Всерьёз парировал поручик. –

  Не   ритм  –  начало всех начал
  И ода мне б не помешала.
– Спать нужно чаще по ночам –
Тогда и мозг не будет шалый…
Ты б, Сашка, сам в башке пошарил,
Да сочинил что невзначай…
– Гусары, Женя, не клошары!
Я не дурак, но оплошали
Мои мозги.             – Не докучай!
Своим умом тебе, лошаре,
Всё делать! Так что не скучай,
Из красноречия вкушай…
– Спасай скорей! Как на пожаре,
И сам спешу, да толку... Чай,
Ты Анну знаешь. Выручай!
Ведь я в эпистолярном жанре
Ни в зуб ногой – моя печаль!
На мне    бездарности    печать.

Час целый перьями хреначил!
Проснувшись в эдакую рань,
Жуя для бодрости герань,
Как только сам я их не нянчил,
А получилась-таки дрянь…
Как от   меня,   ты задурмань
Посланье ей: люблю, мол, Ань!
Загни цветками, что заначил.
Да что тебя учить! Сваргань
Как от меня, но всё ж иначе.
Стихами, чтобы рифм каскад,
Черкни письмишко ей поярче.
Меня, коль сам возьмусь, казнят!
С тобою стили нас разнят.
Сумею разве что по-рачьи:
Строка вперёд и две назад.

– Ну, так и быть. Ещё не вечер.
  Тебе для Аннушки стихи
  Сейчас начну. До скорой встречи!
   Свежи детали и штрихи…
            *             *             *
Поручик шёл с улыбкой детской
Сквозь анфиладу комнат, млел:
– Вот, Женя, твой табак турецкий!
   Для друга денег не жалел!

Онегин встал, нюхнул подарок
И, сбив щелчком свечной огарок,
Поднёс послание – все три
Листочка текста без помарок:
– Что   получилось,   посмотри!

  Меня за стиль мой не сожри!
  Свобода творчества – не клетка!
  Готово, Саша, тут я крепко
  По чувствам всем прошёлся – зри!

– Давай письмишко, не дразни…
  Ох, завернул про грёзы, сны!
– Поскольку Анна – не субретка,
   Зачем ей втюхивать азы?!
Глаза выпучивая редко,
Но чаще хмыкая в усы,
Поручик низко взял басы:
– Слащавость хуже горькой редьки!

Еще бы сверху пышный бант!
По счастью, я свой вариант
Всё ж заготовил для посланья.
Не всё ж одну кропаю    брань     я!

– Ты – не Барков, но не Гомер.
– Не причисляй ко всякой срани!
Желая в творчестве    добра    мне,
Зри,    куртуазный щелкопер!
– Притом, что я тут – бракомер,
   Свой стиль ты ставишь мне в пример?
Ну что же, я прочту в том плане,
Что ты – герой    иных    манер…
– Давай-давай! Читай, mon sher!
– …В одном абзаце близко к брани
Уж ты буквально, шельма, сер!
– Клянись на святцах, на Коране –
Тебе не верю! Я на грани…
Сменю вот кивер на мохер!
– Уж ты прости меня, mon sher,

Зачту.    Чего     тут мелочиться!
«…Мне ни к чему зря волочиться
и не похож я на ханжу.
Вы, Анна, всё же не волчица.
И я Вам это докажу.

  Чем зря, краса моя, дичиться
  и мне показывать козу,
  уж лучше дать мне изловчиться
  и укротить Вас, егозу»!
  Не мадригал, а прям горчица!
   Читая, дама прослезится, –
Онегин взвыл. – Гоня слезу,
    Задумал с Анной ты проститься?!

Во гневе Ржевский чем не князь!
В глаза чтеца вглядевшись хмуро,
Сказал поручик, не таясь:
– Часть эта явно удалась.
  Ну как? Поймёт, коли не дура?
  Моя натура не раздула
   Письмо до лести. Чисто страсть!
Онегин сел, чтоб не упасть
(по счастью, что не мимо стула):
– Да это хуже, чем халтура!

  Ни комплиментов, ни услад!
  Как можно даме это слать!
   Добро ещё, что не фривольно!
Поручик зыркнул недовольно
И кулаки невольно сжал.
Потом смягчился и заржал:

– Что! Разыграл тебя я, Женька!
Да ты б подумал хорошенько,
Что я хотел лишь оттенить
Твой безусловный стиль и прыть

Эпистолярную без мути!
– Я без стихов твоих   помру-де?
Мол, только рюмки на столах?
Ну да, ну да. И    ты  –  не трутень,
но сочиняешь часто так,
что путь твой с Анной будет труден:
Она поймёт, что ты – мудак.

– Да ладно, всё, замяли ссору.
В письмишке каждому узору
Твоей словесности я рад.
Пойми, что я – не ретроград,

  А просто ёрник по-гусарски.
  Твоё послание – дар царский
  Как кавалеру мне. Держу
   Пари, любовь я заслужу!
            *             *             *
У Анны день прошёл сумбурно:
Уж очень психика нежна!
Дам целовать без спросу дурно,
Но Ржевский этого не знал.

Хорош поручик, но… вот жалость!
В его мозгах – позыв на шалость,
А интеллект совсем зачах.
Зато какой огонь в очах!
Весь вечер Анна потешалась
Над дурью Ржевского в речах
И еле-еле удержалась,
 
чтоб не отринуть впопыхах
письмо, что он всучил в конверте…
…В ночи конверт открыла… Ах!
Прочла и – верьте иль не верьте –
К утру заснула, не в ладах

С простейшей логикой сравненья:
Кто Ржевский и какого мненья
Она всегда была о нём
По впечатлениям лишь днём!

А эта ночь со страстным чтивом
Явь изменила жаром строк,
Где в стиле нежном и учтивом
Теперь гусар по всем мотивам –
Герой, земной   любви   пророк!
Во всех строках и между строк,
На славу воинским мундирам,
Был Анне дивный дан урок:

«Я Вашим образом пленился
со дня, как Вас послал мне Бог.
При Вас я пылче Диониса,
без Вас – на сердце огнепёк.

Нам избегать ли с Вами тропок,
где затаиться есть резон!
Я, словно паж, доселе робок,
но откровенный видел сон,

где нам счастливый жребий выпал:
Вы смели, как нельзя скромней,
остановить свой женский выбор
со всею пылкостью на мне.

Ваш взор целительней микстуры.
Вы чутки более, чем мать.
Желаньям искренней натуры
обязан истово внимать.

Во мне солидность каравана,
а чувства трепетнее птах.
И что отраднее романа
с любимой грезится в мечтах?!

Искать не вправе в гневе рая
приревновавший Вас к юнцам.
Устам игривым не внимая,
я узнаю, что нем я сам.

Когда бы взяли правом Евы
Вы то, что в руки шло само,
тогда б увидели во мне Вы
всё, что нахлынуло со мной.

Пусть в пику лестным откровеньям
учтивость я не отменял,
борьбу симпатии с волненьем
Вы   укрывали   от меня.

Меня любить Вы не решились,
иль это мнится мне во мгле?
Надежды почвы не лишились,
но испаряются в огне.

С утра угрюм, я возгораюсь,
превознося разлуку дней
за повышающийся градус
любви, что скрыть всего трудней.

Вы выше планки совершенства,
с которой я   мечту   сверял.
Вы родились в час выдвиженства
Вас в поднебесный ареал».

Письмо едва ли не светилось!
Гусар мог Музу оседлать?!
За это Саше исполать!
Прочла девица, и вместилось
В Душе цунами, а не гладь:
– Тут не перо… Античный стилус!
   Да и подкова – не печать! –
Сказать, что девушка смутилась –
Ну, всё равно что промолчать. –
   Однако! – сердце колотилось

В ней продолжительно, да так,
Что в мыслях – полный кавардак. –
   С ума сойду от мадригала
   И будет некого винить!
  Во мне нет должного закала.
  Когда бы не сомнений нить,
  Я б завтра тотчас приказала
   Себе гусара полюбить…
В ответ ей зеркало сказало:
– Спешить не надо. Эдак шало
  Себя ты можешь погубить…
            .             .             .
В гортани – прежнее сопрано,
В Душе – метели и бураны,
Мороз, а вовсе не весна.
Предлог задуматься у Анны
Предельно вырос после сна:
«Штурм у гусара на    ура,    но…
К чему сердечная мне рана!
Картина в целом не ясна.
Мне ликовать пока что рано.
Сие письмо не от барана.

Оно душевно без прикрас,
Однако я не стану вечной,
Поручик,    дурочкой    при вас!
Мне вовсе чужд мотив овечий
Принять как должное и враз
Такой клубок противоречий.

В душе у Ржевского вся рать
Чертей и бесов плюс Фортуна.
Гусар сердца умеет брать,
Но ненадолго, дерзко, шумно…
Довольно мне письмо листать!
Не укрепляют грабли стать,
Коль наступать на них безумно…
Нет, мадригалу бы блистать

Не под пером гусара Сашки!
Но кто бы мог так написать?
Не допустить бы мне промашки!
Тут на курорт в Анапе знать
Слетелась вся! Игру в Пятнашки
С кем начинаю, не понять.

Но с кем же мне купаться в неге?
А впрочем… Давеча Онегин
Гулял со Ржевским на виду
У наших дам. Я наведу
О нём сегодня тайно справки.
Мне    поболтать    бы с ним… на травке…
Любви с ним выпить… по ведру,
Внимая страстному костру…

     (продолжение в http://stihi.ru/2021/07/10/6135)