Голос

Престольный град печали полон –
Таясь, витает боль во сне
В местах где отчий дом, где молод,
Казалось, счастлив был вполне.

И другом верным голос близкий:
Рефреном фразы зазывной –
"Увидеть дом-мечту всей жизни" –
Влечёт незримою рукой.

Вот я, под стук колёс трамвая,
Лицом по ходу, в тесноте,
Сижу безмолвно, созерцая
Свой путь к означенной мечте.

Трамвай саднит докучным звоном
И, притулившись у окна,
Скрывает взгляд под капюшоном
Тот голос, чья так речь складна.

В окне мелькают остановки,
Чуть реже впервь, затем быстрей:
Сплошь даты – век земной тусовки,
Трамвай покинувших людей.

Был пуст вагон. Всё больше света
Печали-граду вопреки;
И слева даль, в снега одета,
А справа – горы высоки.

Восторг теснил былые страхи
И полнил благостью трамвай,
Но голос – звал, с усердием свахи:
«Иди смотри и проницай!»

Мечтою давнею влекомый,
Под наставление "смотреть" –
Ступаю в месте незнакомом,
В горах вдруг начало темнеть...

Надежды свет, рожденный в небе,
Стремливый взгляд почел за весть:
В науках звёздных докой не был,
Исторгнув крик, что это здесь.

Пролёг отрог в подножии кручи,
Поросший лесом; адски бел
Был снег окрест дерев падучих
Где скит заброшенный узрел.

«Теперь, когда ты можешь видеть,
На встречу с Богом поспеши!» –
Продолжил голос не в обиде,
Слов эхо вторило в тиши.

И я отпрянул от обрыва!
Заметил выруб во скале,
В дугу согнулся, боязливо
Лез наугад в кромешной мгле.

Вот свод все выше, света блики:
Едва вставая в полный рост,
Воспринимаю – смотрят лики
И водворение как погост.

Покой – накрыл немым ответом;
Лишь, разделяя, как могли,
На часть где свет и часть без света,
Мерцая, свечи речь вели.

Я сдюжил шаг, где свет явнее,
И, слыша пульса стук в висок,
Побрел, как будто бы в музее
Фигур из воска у Тюссо.

Они стояли, возвышаясь,
Закрытые большим стеклом;
Лучением звёздным отражаясь,
Горевши свечи плыли в нём.

Вуаль небесной круговерти    
Скрывала чтимых лик; томим, –
Ищу кто смерть, поправши смертью,    
Жизнь даровал всем неживым.    

Зазывщик голос всю дорогу
Твердил о том, что должно дар
Мне принести в подарок Богу,
Как всем, кто приходил сюда.

И длань немела, хлад вкушая, –
Возникнув из небытия,
Кусочек льда лежал, не тая,
В размер с напёрсток для шитья.

Немедля голос: «И, при встрече, –
Веди к запястью от предплечья
Кусочком тем. Да будь неложен,
В ладонь твою был дар положен!»

Cакральный отзвук, слов речённых,
Бежал без устали в крови:
Тревогу бил в протоках венных,
Сменялся волнами любви.

Чу, смолкли всех сомнений ноты:
Был движим лика взор; я врос –
Столбом стою; смотрю: напротив
Сын Божий – Иисус Христос!

Как плёнку телом разрывая,
Свершая шаг навстречу мне,
Стекла природу низвергая, –
Являет Он себя в том сне.

Ладонью вверх возносит руку,
Рукав хитона приподняв, –
Восставшей голоса наукой,
Вменил Господень полиграф.

Кусочек льда... Уже ль злодея
Далось пленить во три перста?
Объятый страхом, еле смея,
Вожу им по руке Христа.

Очнулся хлад, дымящей змейкой
Меж рук зловеще выползал:
В клубах тумана жизнь в ремейке
И морок вкупе увидал.

Навзрыд, по-детски горько, плакал;
И видел в слёзной пелене,
Сколь безутешен лёд во мраке –
Он, тая, плакал, вторя мне.

Истаял лёд, что был дарован;
Господь, как руку опустил,
Стал обходить, глядя сурово,
Я взгляд свой следом обратил.

Пройдя всего пол-оборота,
Открылось взору: за спиной
Все это время был не кто-то,
А голос – наставитель мой!

Благонадеяньем прощенья,
Звучал глаза в глаза вопрос:
"Что делаешь с особым тщанием?" –
Спросил Господь, и внёс хаос!

Внимая голоса совету:
Неложным быть, имея дар, –
Ничтожной сути рой ответов
Гоню в неведомую даль.

Ответствовать приходит время –
Шаги решимости тихи;
Сказать осталось, скинув бремя,
О том, что я пишу стихи.

Трёхсловьем вызвал удивленье:
«Вот как?!» – заметил мне Господь
И в степень трепета смятенье
Возвел, лежавшее исподь.

Не мешкая, сказал: «Дай руку!»,
Свою навстречу протянув:
Лишь осязал – Он вторил звуку
Стихов, ладонь в ладонь замкнув!

Казалась ли та бесконечность
Иль мнились вечности врата?!
Я ль полон был любови встречной,
Во мне ль дышала доброта?!

Рукой в молчаньи отстранённый,
И взглядом пристальным держим,
Был в жизнь иную посвящённым,
Его напутствием храним.
               
Дорогу новью озаряя,
Господь писать о нём просил;
Невнятье взором умеряя,
«Пиши, поэт!» – вослед гласил.

Cуть слов в иголку нитью вдета,
И волей Бога такова:
Звучали, данным мной обетом,
Советом шедшие слова.
(25 мая 2021г. – 07 июля 2025г., Татарка)