Голос

Престольный град печали полон –
Витает боль моя во сне
В местах где отчий дом, где молод,
Казалось, счастлив был вполне.

Раздался голос, очень близкий,
Сказал: "Вдогонку бы поспеть –
Увидеть дом-мечту всей жизни,
А после, можно умереть..."

Вот я, под стук колёс трамвая,
Лицом по ходу, в тесноте –
Сижу безмолвно, созерцая
Свой путь к означенной мечте.

Трамвай саднит докучным звоном
И, притулившись у окна,
Скрывает взгляд под капюшоном
Тот голос, чья так речь складна.

В окне мелькают остановки;
Чуть реже впервь, затем быстрей:
Сплошь даты – век земной тусовки,
Трамвай покинувших людей.

Стал пуст вагон; всё больше света,
Печали-граду вопреки:
И слева – даль, в снега одета,
А справа – горы высоки.

Восторг, все страхи отдаляя,
Наполнил благостью трамвай;
Рефреном голос наставляет:
«Иди, смотри и проницай!»

Мечтою давнею влекомый,
Под наставление "смотреть" –
Ступаю в месте незнакомом;
В горах вдруг начало темнеть...

Надежды свет, рожденный в небе,
Пытливый взгляд почел за весть;
В науках звёздных докой не был,
Крик исторгая,: "Это здесь!"

Пролег обрыв пред горной кручей,
Дремучий лес, снег адски бел;
За чередой дерев падучих
Я скит заброшенный узрел .

«Теперь, когда ты можешь видеть,
На встречу с Богом поспеши!» –
Продолжил голос не в обиде,
Слов эхо вторило в тиши.

Отпрянув тотчас от обрыва,
Увидел выруб во скале:
В дугу согнувшись, боязливо
Лез наугад в кромешной мгле.

Свод, клятый, выше; света блики;
Едва вставая в полный рост,
Воспринимаю – смотрят лики
И водворение как погост.

Стоял покой немым ответом;
Лишь, разделяя, как могли,
На часть где свет и часть без света,
Мерцая, свечи речь вели.

Я сдюжил шаг, где свет явнее,
И слыша пульса стук в висок,
Побрел, как будто бы в музее
Фигур из воска у Тюссо.

Они стояли, возвышаясь,
Закрытые большим стеклом;
Горевши свечи, отражаясь,
Подобно звёздам плыли в нём.

Вуаль небесной круговерти    
На ликам чтимых; я, томим, –
Ищу кто смерть, поправши смертью,    
Жизнь даровал всем неживым.    

Зазывщик голос всю дорогу
Твердит о том, что должно дар
Мне принести в подарок Богу,
Как всем, кто приходил сюда.

Ладонь немела, хлад вкушая;
Возникнув из небытия,
Кусочек льда лежал, не тая,
В размер с напёрсток для шитья.

Немедля голос мне: «При встрече,
Води к запястью от предплечья
Кусочком тем. Да будь неложен,
В ладонь твою был дар положен!»

Cакральный отзвук, слов речённых,
Бежал без устали в крови:
Тревогу бил в протоках венных,
Сменялся волнами любви.

Чу, смолкли всех сомнений ноты:
Был движим лика взор; я врос –
Стою столбом, смотрю напротив:
Сын Божий – Иисус Христос!

Как плёнку телом разрывая,
Свершая шаг навстречу мне, –
Стекла природу низвергая,
Явил себя Он в этом сне.

Ладонью вверх возносит руку,
Рукав хитона приподняв, –
Восставшей голоса наукой,
Вменил Господень полиграф.

Кусочек льда... Уже ль злодея
Далось пленить во три перста?
Объятый страхом, еле смея,
Вожу им по руке Христа.

Очнулся хлад, дымящей змейкой
От рук зловеще выползал:
В клубах тумана жизнь в ремейке
И морок въяве увидал.

Навзрыд, по-детски горько, плакал
И видел в слёзной пелене: 
Сколь безутешен лёд во мраке –
Он, тая, плакал, вторя мне.

Истаял лёд, что был дарован;
Господь, как руку опустил,
Стал обходить, глядя сурово,
Я взгляд свой следом обратил.

Пройдя всего пол-оборота,
Открылось: за моей спиной
Все это время был не кто-то,
А голос – наставитель мой!

Спасительно даря прощение,
Глаза в глаза повёл расспрос:
"Что делаешь с особым тщанием?" –
Спросил Господь, и внёс хаос!

Внимая голоса совету:
Неложным быть, имея дар –
Ничтожной сути рой ответов
Гоню в неведомую даль.

Ответствовать приходит время –
Шаги решимости тихи;
Сказать осталось, скинув бремя,
О том, что я пишу стихи.

Трёхсловьем вызвал удивленье:
«Вот как?!» – заметил мне Господь
И в степень трепета смятенье
Возвел, лежавшее исподь.

Не мешкая, сказал: «Дай руку!»,
Свою навстречу протянув:
Лишь осязал – Он вторил звуку
Стихов, ладонь в ладонь замкнув!

Казалась ли та бесконечность
Иль мнились вечности врата?!
Я ль полон был любови встречной,
Во мне ль дышала доброта?!

Рукой в молчаньи отстранённый,
Был взглядом пристальным держим;
И, в жизнь иную посвящённый,
Его напутствием храним.
               
Дорогу новью озаряя,
Господь писать о нём просил;
Невнятье взором умеряя,
«Пиши, поэт!» – вослед гласил.

Cуть слов в иголку нитью вдета,
И волей Бога такова:
Звучали, данным мной обетом,
Советом шедшие слова.
(25 мая 2021г. – 07 июля 2025г., Татарка)