Меня не вспомнишь ты и мне не позвонишь...

               

Меня не вспомнишь ты и мне не позвонишь -
Что с нами было, отмела ты безвозвратно
И потому в твоей душе всё гладь да тишь,
И понимание любви твоё превратно.

Во всех твоих сужденьях только эгоизм
И себялюбие зашкаливает даже.
Душе практической неведом альтруизм
И трелей соловья не трогают пассажи.

Зато фантазии в почёте у тебя
И подозрительность твоя тревожит душу.
Скажи, как ты смогла, меня тогда любя,
Сердце ревнивое своё безвольно слушать?

Зачем ты в творчестве моём с азартом рылась
И в нём искала «преступления» мои?
А ведь моя душа ТЕБЕ ОДНОЙ открылась,
Тебя освободив из жизненных руин!

Ведь ты поверила моей любви вначале –
Летала в небесах от счастья своего,
Но что-то страшное с твоей душою стало:
Проснулась ревность и не более того…

Как можно Пушкина приревновать к Татьяне,
Любовь которой, он Онегину отдал?
Ну ладно, Ленский к даме проявлял вниманье -
Об этом Саша в той поэме рассказал.

Зачем меня ты ревновала к Героиням,
Стихи, которым, как поэт, я посвящал?
Твоей души, такой ревнивой, колкий иней
Любовь ко мне в ледышки резво превращал.

Поверь, я знал тебя тогда совсем другою:
Твою любовь ко мне всем сердцем ощущал.
Я опечален тем, случилось что с тобою –
Закрылся для меня души твоей портал.

Я понимаю – виноват твой опыт горький
Из прежней жизни, что любовь твою предал,
А сам с любовницей летал с горы на горку:
В твоей душе исчез мужчины идеал.

Ты подошла ко мне с своею женской меркой,
Что все мужчины в этой жизни - подлецы,
Вот потому твоя любовь ко мне померкла
И нашей связи вдруг обрублены концы.

В чем-то оправдывать себя я не намерен.
По сути истинной - ни в чём не виноват.
Твоей приветливости удалился берег
И чувств любви твоей уж не вернуть назад.

Но я по-прежнему в душе живу тобою,
Ошибки прошлые тебе давно простил.
Моей осталась ты Мечтою Голубою –
Молю лишь Бога, чтобы дал немного сил,

Дожить до времени, когда за Рубиконом,
За той чертой, где ждёт нас Вечности порог,
Тебя я встретил там с божественной иконой,
С ТОБОЙ, ЕДИНСТВЕННОЙ навеки слиться б смог.