Война и мир. том 1. часть 1. гл. 5б

5б

— Ты очень расстроил мадам нашу Шерер,
Теперь она может так долго болеть,
Все мысли её о тебе, даже веер
Не может развеять иль их запереть.

И помни – нельзя говорить, друг мой милый,
Что только ты думаешь – всё и везде,
А то всем окажешься другом постылым,
В любом нашем русском и светском гнезде.

Ну, хватит об этом, меня больше волнует,
На что ты решился с дальнейшей судьбой,
Почём твоя душенька больше тоскует,
Страна ведь находится перед войной.

Пьер прибыл в Москву уже двадцатилетним,
Отец дал и денег, снабдил и письмом:
— Езжай в Петербург, там мой друг многолетний,
Василий он князь и с великим умом.

Во всём князь поможет и выбрать карьеру…
И Пьер безмятежно у князя и жил,
Никак Пьер не мог выбрать путь свой на дело,
И он от безделья хандрил и тужил.

— Пора, пора, Пьер вам заняться судьбою,
А служба военная – не по душе?
— Не знаю, но вот что не даст мне покоя,
Война эта – не;справедлива вообще.

Поскольку война против Наполеона,
Ежели была б за свободу она,
Тогда бы я первый, да с нашей иконой
Пополнил военную рать бы сполна.

А так, находясь мы в каком-то Союзе,
И им помогать против гения быть,
Не буду участвовать в этом капризе,
Они ж нас не любят, не будут любить.

Чужими руками, ценой наших жизней,
Самим не хватает ни сил, ни ума,
Зачем подвергать нашу славну отчизну,
России – ненужная эта война!

Андрей, лишь пожавши на это плечами,
Не смог дать ему весь достойный ответ,
Война надвигалась и не за горами,
На детские речи не мог дать совет.

— И мне интересно, Андрей, с какой целью
Вы рвётесь на это убийство – войну;
— Не знаю. Так надо, проти;ву безделью,
Та жизнь и, которую я здесь веду…

Она – не по мне, человек я военный,
И мой идеал – это мой государь,
А тот, Бонапарт, хоть силён, но надменный,
И спесь надо сбить с него, так-то, суда;рь.

Как вдруг зашуршало здесь женское платье,
Как будто очнулся, встряхнувшись, Андрей,
Княгиня вошла к ним, для полного счастья,
И весь разговор их поплыл веселей.

— Я думаю часто, — всегда по-французски,
Вступила княгиня в мужской разговор,
( В то время французский, а равно, как русский,
Имел в высшем свете такой же простор).

— Так вот, почему наша славная Анна,
И замуж не вышла, была холостой,
Глупы все мужчины, Анет словно манна
Просыпалась вся бы над их головой.

А вы, месье Пьер, такой спорщик упорный…
— Я с мужем всё спорю, никак не пойму,
Всегда я вопрос задаю неудобный,
Зачем он стремится идти на войну?

Слова взяли в плен думы все за живое:
— Ах, вот то же самое я говорю,
Зачем выдавать вам себя за героя?
Случись что – не сможете быть вы в строю.

Так будьте судьёй, Пьер, как друг, между нами,
Андрей – адъютант и блестящий в том чин,
Его здесь все знают и ценят словами:
«Князь это тот самый, Андрей, господин».

Легко может флигель-, стать он, адъютантом,
С ним сам государь так тепло говорил…
Анет могла быть в этом деле гарантом…
И он бы тогда даже славу вкусил.

По виду Андрея вдруг всем стало ясно,
Что сей разговор весь – противен ему,
Особо тогда, как жена его страстно,
Всё время твердит: «Не езжай на войну!»

Когда же спросил Пьер о дате отъезда,
Княгиня, капризно-игривый взяв тон,
Отъезд мужа будто её ввергнет в бездну,
Андрею порядком наскучил сей звон.

— Бросает меня из-за прихотей службы,
Меня запирает в деревне одну,
Лишает меня и друзей моих дружбы,
А, если, не дай бог, затронет судьбу!

Упрёки все сыпались и с раздраженьем,
И в бой пошли чувства взаимной любви,
С каким-то звериным она выраженьем,
Всё то, что копила в душе и крови:

— Ты пе;ременился ко мне в отношеньях,
Я стала как будто ребёнок больной,
Ты не; как с женою, со мной в обращеньях,
Тебе человек я уже – неродной.

Запахло вдруг в доме семейною ссорой,
И Пьер посчитал, он же лишний здесь друг,
Он гостем их был, не хотел быть укором,
Решил он отправится на свой досуг.

Не мог наслаждаться слезами княгини,
Пытался наш Пьер успокоить её:
— Ваш муж уезжает по важной причине,
Он нас защищать будет, наше житьё.

Так Вы успокойтесь… Я Вас уверяю…
Прощайте, я всем Вам желаю добра,
Меня извините, я всё понимаю,
Но, и домой мне, наверно, пора.

— Постой, Пьер, останься, княгиня в несчастье
Желает нам вместе тепла и добра,
Она не позволит лишить нас той части
Беседы, друг мой, может быть, до утра.

— Нет, он о себе лишь являет заботы…—
И не удержала обидных всех слёз,
У князя терпенья закончились квоты,
И он сказал: «Лиза!» — так сухо, всерьёз.

Сердитое личика вдруг выраженье
Сменилось на признаки страха в лице,
Прекрасными глазками повиновенья,
Их весь разговор завершился в конце.

— Ах, боже мой, — про;говорила княгиня,
И князя коснулся её поцелуй;
— Иди отдыхать, дорогая богиня,
Прошу, обо мне никогда не горюй.