***

Была я в детстве пупсом избалованным,
Голубоглазым и светлоголовым,
Толстухой всех детей лупившей,
Им нравилось и за добавкою ходили.

Как папа говорил, была не жадной
И всем свои игрушки раздавала.
"Атракционом небывалой щедрости"-
Он называл такие похождения.

Имела вес богатыря родившись,
Четыре килограмма с лишним.
Общительна была и 'хитро улыбалась,
Почти не плакала.

Спросили как-то маму в скве'ру, где мы гуляли,
Она на лавочке, а я в коляске:
"Уж три часа сидим мы с вами рядом,
А ваш ребёнок звука не издал.

Он мёртвый что ль у вас?"
Так пошутили. Дети их орали,
Как будто их верёвкой драли.
Так мама рассказала.

Проблемы появились позже,
Ходить я научилася когда,
И принялась соседей соблазнять,
Таскали часто мне пирожные

И зазывали в гости на блины.
Не утруждая уговорами напрасными,
Почуяв запах вкусный, сразу шла за ними.
А мама бедная, ища меня металась.

Звалась у них "замоскворецкою купчихой"
За толщину и пестроту нарядов, видно.
А мама в том была не виновата,
Поскольку сам Господь, да что там, Дьявол

За мною врядли смог бы уследить -
Как ртуть, местах, примерно, в десяти
Могла одновременно находиться.
Где ж женщине за мной угнаться было,
Чуть отвернётся, а меня уж след простыл.

Па'па советовал меня держать за 'руку,
Что невозможно - ведь ребёнок бегать должен,
С детьми общаться на прогулке.
И мучались со мной бедняги долго.

Хотя их экономила бюджет,
Всё ж были недовольны вечно.
Родителей сам Бог не разберёт
Что до меня - всегда довольна.

Конечно, поняли, шучу.
Про наши времена, уж лучше промолчу,
Скажу одно, сейчас, всего скорее рады были б
Такому вот раскладу все родители.