Elena Kirmizi Nar - Туган Мальсагов Глава 12 Дорог

ELENA KIRMIZI NAR (СУХОРУКОВА ЕЛЕНА ВИКТОРОВНА)
ПОЭМА
ТУГАН МАЛЬСАГОВ И ДРУГИЕ ГЕРОИ ИНГУШЕТИИ

(на фото - портрет Оздоева Мурада Ахмедовича (10 марта 1922, Назрань, Горская АССР — 25 февраля 1999, Назрань, Ингушетия), ингушского героя ВОВ, художник - ELENA KIRMIZI NAR)
(этот портрет экспонируется на персональной выставке ELENA KIRMIZI NAR "Несгибаемые герои Великой Отечественной", Ростовский ГДТ, 21 июня - 2 июля 2021)
(Мураду Оздоеву в дальнейшем будет посвящена одна из глав этой поэмы)

Глава 12

ДОРОГА В КАЗАХСТАН

От голода ревели животы.
Но рёв их заглушён был детским плачем,
И ночью в давке средь кромешной тьмы
Никто не думал о больном или лежачем.

Болели все. Пока в Казах везли,
Три эпидемии их охватили разом.
А эшелоны твёрдо вдаль несли,
Считаясь не с людьми, а лишь с приказом.

Орали дети, мёрзли старики,
Их трупы рядом с поездом бросали.
Вот так заботились большевики
Об ингушах, чеченцах. Изнывали

Заиндевевшие, застывшие тела,
Устав бороться с голодом и стужей.
И времени река с трудом текла,
Местами становясь кровавой лужей.

Когда за депортацию взялИсь,
Предполагалось, что изгнанникам на месяц
Едой, питьём, одеждой запастись
Дадут без всяких-яких околесиц.

На деле получилось всё не так.
Переиграли на ходу, чтоб не пугаться
"Врагов народа" яростных атак
И чтоб на слёзы их не поддаваться.

И в результате месяц их везли,
Выкидывая трупы по дороге.
Из полумиллиона довезли
Гораздо меньше. Но о некрологе

Кавказским пленникам не дали бы мечтать.
Их хоронили, как собак паршивых,
И из-под снего мёрзлого торчать
Им приходилось средь ворон крикливых.

Кто умирал в вагонах по пути
В заснеженные степи Казахстана,
Тех каждый день за ноги отгрести
Стремились на ближайший полустанок

И закопать в промёрзший чёрный снег,
Обугленный от копоти теплушек, -
Вот всё, чего кавказский человек
Достоин из компартовских кормушек.

А если кто от эшелона отходил
На метров пять, чтоб снегом напитаться,
Ему, как Совнарком предупредил,
Давали автоматов нахлебаться.

И чёрный снег отчаянно краснел.
А эшелон гудел и топал дальше,
И по дороге в нём народ редел
И перемалывался, как в обычном фарше.

Штук пятьдесят несчастных детских тел
У рОжениц в поездке появилось.
Какой же жалкий ждал их там удел,
Куда компартия сослать их устремилась!

Не зная света и тепла, в кромешной тьме,
Среди усталых, умирающих, голодных,
Они кричали в яростной борьбе,
Не видя мест, хоть для лежания свободных.

И пуповину даже отгрызать
Их матерям без ножниц приходилось,
Своим теплом, в крови, обогревать,
Трясясь от стужи. В обмороках снилась

Им жизнь другая, прежняя, в семье,
Где жИвы муж, родители и дети,
Где спят не на полу, а на белье,
О, как наивны были грёзы эти!