Чересчур скромное вознаграждение

Ты так и не сказал, чего ты хочешь.
Хорошо, отвратительное.
Испещренные голубыми жилками груди танцовщицы бьются о ребра.
Она издает звуки самого странного происхождения,
крики, вопли. 
Она неместная.
Экземы покрывают локти и колени.
Она рвет на себе одежду. 
Ее подхватывают двое африканских слуг и уводят из залы.

По мере того, как она исчезает,
ты танцуешь быстрее и быстрее.
Ты, который не танцевал уже десять лет,
ощущая ароматы дальних стран, пряности переполняющие, фундамент громоздкого мира
рушится, твой новый мир так велик, как бесконечна эта ночь.

И ты жадно живешь в своем поту.  Обливаешься новыми фантазиями.
Я подхожу к тебе с закрытыми глазами,
и ты сразу хватаешь меня за грудь,
стягиваешь...  О, нет, наблюдательная толпа.
Я не привыкла всех смущать, смущать будешь ты.
Я попытаюсь стать такой, какой ты меня желаешь.
Моя нога между твоих ног.
Я шепчу тебе на ухо: «Ювелирный рынок перенасыщен бриллиантами,
они не заметят одной тысячной, отсутствующей.
Ты воруешь произведения живописи,
я ворую украшения,
мне было трудно выбирать, я сгребла рукой бесшабашно...»
И провожу коленом по твоей ширинке.
«Предельно неприятно осознавать, что ничему хорошему я от тебя не научилась».

«Придется проучить тебя одним четким, фатальным ударом
вместо долгих лекций.  Ты научишься быть смекалистее,» говоришь ты мне.
«Ручей пробегает по земле, даже он течет осторожнее, чем твой искристый взгляд».

У меня начинается паника от ожидаемого вторжения,
и я прошу разрешения снять повязку, 
ты разрешаешь
и необходимым движением опускаешь ее на запястья,
валишь меня на пол,
и тоже шепчешь на ухо: «Мы присмотрим дом, где спрячем...»
А пока чересчур скромное вознаграждение за ослушание.