Иосифу Бродскому 70

       Родителей интеллигентных сын
       В полустоличном вырос Ленинграде
       И, проучившись в школе лишь семь лет,
       Рабочим стал ближайшего завода.
       Образованьем занимался сам,
       Да так, что по-английски говорил.
       Работал понемногу там и сям,
       К словесности изящной пристрастился
       И начал сам писать уже подростком.
       Соцреализм, как метод, отклонив,
       Учеником и другом скоро стал
       Забитой, нищей первой поэтессы.
       Власть, словно слон, топтала двух изгоев,
       К ним повышая общий интерес.
       Бродил, как Горький, по стране великой.
       Задумал с другом самолёт угнать,
       Но как-то не сложилась авантюра.
       Был обвинён в упорном тунеядстве,
       В психушку заперт, а затем судим
       И, получив пять лет труда и ссылки,
       В архангельской деревне поселён.
       Подёнщина - неблагодарный труд
       Был скоро прекращён Советской властью
       (Причина - неприятный резонанс).
       Но занавес железный вдруг открылся
       И "отщепенца" вытолкнули в дверь.

       Великий и несчастный человек
       Среди людей проживший, как в пустыне,
       Он, обладатель всех известных премий,
       В отечестве своём не стал пророком.
       Еврей известный основного списка,
       Славистики профессор вдалеке,
       Амбициозный более других.
       Курильщик давний, выпить не дурак,
       Инфаркт четыре раза перенёс,
       Две операции на сердце были,
       Прожить предполагая сорок лет,
       Он каждый год встречал, как дар небесный.
       Власть новая звала его домой,
       В любимый Питер. Думал, колебался.
       Последняя любовь его держала
       К прелестной полурусской итальянке?
       Иль первую любовь боялся встретить,
       Что в юности когда-то изменила?
       Поэт в Нью-Йорке одиноко умер
       И целый год тянулся мораторий.
       Не на Васильевском, который вспоминал,
       В Венеции обрёл он свой покой.

                2010