Крест

Вспышка света — было последнее, что он помнил. Очнулся мальчик на кушетке в коридоре больницы. В голове гудело и позвякивало, а на груди, в районе солнечного сплетения, сильно саднило. Противно пахло лекарствами. Мальчик пошарил рукой и нащупал в районе боли алюминиевый крестик. Он зажал его пальцами и поднёс к глазам, но так и не понял, что перед ним. Это был не крестик, а бесформенный кусочек алюминия, грани которого не фокусировались, он чувствовал их пальцами.

Потом, уже дома, когда его выписали, стоя у зеркала, он увидел, не глазами, которые отныне всё собирали в одну точку, а каким-то внутренним зрением чёткие очертания нательного крестика, выжженного на коже груди.

Ему выписали очки, и он какое-то время носил их, но исправить косоглазие так и не удалось, да и ни к чему было, видел он лучше и больше всех остальных. Эдик не сразу понял, какую власть над людьми даёт ему необыкновенный дар, открывшийся после удара молнией. Сначала он просто забавлялся, влезая в головы одноклассников и учителей. Это помогло ему сносно окончить школу. Он бы мог стать отличником, но оказалось, что не все подвластны его влиянию. Людей Эдик делил на «проводников» и «неподдающихся». С первыми было легко, без особого напряжения, силой мысли он заставлял «проводника» делать всё, что ему приходило в голову. Со вторыми он старался не связываться.

Её силу он почувствовал сразу. Даже ещё не видя вживую, а только в чужом воображении. Она была не из «проводников», и не из «неподдающихся». Она была такая, как он. Сильная, властная, умеющая подчинять людей не экстрасенсорными способностями, а мощью своего внутреннего женского естества.

Чёрные с поволокой глаза смотрели на него сквозь тонкую вуаль гипнотического тумана. Он видел её так явно, как будто это она сидела перед ним, а не следователь.

— Послушайте, Костоломов… так, кажется, ваша настоящая фамилия. Вам свыше была дана сила, которой вы могли помогать людям, делать этот мир чище, добрее и светлее. Такие способности просто так не даются. Я знаю вашу историю. Вы могли погибнуть, но вы остались жить. Молния ударила в нательный крестик, который расплавился. Насколько я знаю, на теле у вас до сих пор ожёг в виде этого креста. Неужели вы думаете, что это случайно. — Лена без страха смотрела в глаза экстрасенсу. — Вы меченный небесными силами. Но вы предали своего спасителя, вы стали служителем тёмных сил, сил зла и за это будете наказаны.

— Пугаете? — пролепетал сражённый таким монологом Касталиди. — Но я никого не убивал, я только приказал ей уснуть, разве это преступление?

— Да. Преступление. И не только перед людьми, но и перед Богом. Вы входите в состав бандитской группировки, которая убивала и грабила людей. Вы соучастник и будете отвечать по закону за все деяния этой банды. Мы всё равно их поймаем, осталось недолго, но ваша дальнейшая судьба сейчас зависит от того, будете вы нам в этом помогать или отправитесь вслед за ними в тюрьму надолго… очень долго. Я даю вам пять минут подумать. — Лена взглянула на часы. — Время пошло.

Касталиди сидел неподвижно, вперив взгляд в огромный чёрный камень на пальце. Ещё тогда, во время сеанса гипноза Лена обратила внимание на этот перстень, матовую поверхность камня разрезала тонкая похожая на молнию трещинка.

Вдруг Касталиди затрясся и схватился рукой за грудь.

— Что с вами? — недоверчиво спросила Рязанцева. — Сердце?

— Нет, — прокряхтел колдун, — здесь… жжёт.

Трясущейся рукой он расстегнул пуговицу на рубашке и стал усиленно тереть место, называемое солнечным сплетением. Потом опустил руку, и в прорезь рубашки Лена увидела красный рубец в форме крестика.


Вы прочли отрывок из детектива "Завороженные". Полностью книгу Елены Касаткиной читайте на Ридеро, Литрес, Амазон и Букмей