Приключение сельского врача. Глава 23

Властимир вошёл в дом к Ольге таким же манером, заставив замок открыться. Осторожно идя по коридору, думал.

«Вот, что я делаю? Надо бы постучаться, а так некрасиво получается».

Но он видел, Ольга ещё спит, и будить её ему не хотелось, раз ещё спит, значит организму это надо, идёт усвоение.
А ему необходимо просто быть рядом, вдыхать её аромат, наблюдать за красивым личиком в непосредственной близости.
Это уже роскошь.
Ещё недавно всего лишь двух дней не прошло, была совершенно ему недоступная, даже не знал её. Не знал на сколько она рядом оказалась.
Вспомнил слова внука, когда думал о Годане.
«Она близко. Настолько близко, что ты удивишься, как узнаешь её».
А когда прибился к нему её котёнок.
Прибился? Или прислан был внуком? Скорее всего, он прислал. Его радостный смех и слова.
«Возьми себе, забот никаких, но он приведёт к тебе твою Годану».

Знал всё наперёд, этот юный маг.
Думал он заходя в дом. Осторожно приоткрыл дверь в комнату, где она спала, посмотрел на неё, она лежала в такой позе, когда накрыл её пледом. И сейчас она завёрнутая до подбородка, излучала счастье. Сонное счастье.

Ему захотелось пить, в горле пересохло, так что язык одеревенел.
Он  не стал закрывать дверь, вышел на кухню, посмотрел, чтобы такого попить. Взгляд упал на шкаф со стеклянными дверцами, увидел баночку с какао.
Ему захотелось ощутить земной вкус какао, и решил сварить себе небольшую порцию.

Пока варилось какао, он залпом выпил два стакана воды, вспомнив, что с утра не принимал пищу, в том числе не пил  и  воду.
На столе увидел не большую тарелку накрытой вышитой салфеткой. Такие салфетки видел у Людмилы в кухонном шкафу целую стопку, рядом записка.

«Оля обязательно съешь этот пирог, и раздели с любимым, для вас пекла».

Властимир приподнял салфетку и увидел яблочный штрудель.

– О, штрудель! Вместе съедим. Пока какао мне достаточно.

Произнёс он и налив в чашку какао, вернулся в спальню и сел в кресло недалеко от кровати. Пил мелкими глотками смотрел на Ольгу - Годану, прошептал.

– Твоих горячих губ ласковое прикосновение настолько нежных, помню до сих пор, меня, вершащий до головокружения, в объятиях водопада, твой аромат, сметает всё, и остальные звуки, и запахи, даже какао наполнил твой аромат.
Что ещё сказать? О чём подумать?
Скучаю по тебе, скучаю о полёте, о совместном полёте в единении, и всё это однажды наверстаю. Нам вместе подниматься и лететь, взлететь в информационном поле, в единую точку Души и Духа, мы Есть Единые с тобой.
Как это отразить словами?
Никак.
Это будет наше творение высокой вибрации волны. Мы будем с тобою в центре, в центре Души  Истока, в лучистом плазменном потоке.
Сакральный смысл рождения в любви Истока в творческом деянии жизни нашей.
Пока ты спи родная, отдыхай. Ты мой свет, моя радость, моя любовь.

Творения, деяния, будь то создание семьи, рождение нашей дочери. Ты ведь не против, если у нас первая будет дочь?  Хотя в проекте в нашем поле любви уже вижу и сына, и дочь. Ты мечтала иметь семью, детей, твоя душа в Сознании Истока зачинала творение.
А может это наши не законченные творения? Сейчас вот проявились, написанные музыкой любви. Осознаем чуть позже.

Всё происходит через Всевышнего Творящего Истока. Через Него все люди ведают любовь. Хоть к дитю, хоть к другому человеку, сущности какой-либо или к миру и ко всей природе, как безусловному и ценному,  возможно в разных чувственных эмоциональных состояниях, всё это благо.
Благо ведать любовь.
Благо любить и ведать бога.
Исток, творящий любви и света, Отца с добавкой «Ерь»  – женской  ипостаси. Годана милая рождено уже наше творчество, ты спи, во сне лучше усваиваются творчество. СоСтояние Единства всего и вся, ведь Мир Един в принятии.

 Любовался ею, а в голове воцарился форменный хаос. Вновь появился перед ним аквариум, разноцветные рыбки плавали. Властимир улыбнулся.

Всё исчезло напрочь. И мыслей никаких, растерял всё свое хвалёное красноречие, мыслением, исследованием ума, и мира явного, и человеческие мысли.

Властимир перевёл взгляд на раскрытое окно, там, в палисаде виден был не большой рай из цветов. Сказочная реальность созданная руками любимой. Её мыслями и действиями создана сказка из цветов.
– Вот, где энергия творения с вечностью венчаются. Просто идеальная красота, любимая, ты не только педагог, но совершенный флорист. Такое райское цветение, красота, вроде и не большой палисад, а простор такой, восторг и расширяется пространство, соединяется с новой реальностью.

Перевёл взгляд шире, оглядел посёлок и дальше, насколько позволил быстрый взор, увидел сопротивление. И большое сопротивление многих людей закомплексованного ума.
Энергия опускается сразу тремя потоками, идёт не смешиваясь.

Многие не замечают, что идёт, они расслаблены и радостны. Каждый по-своему радостен. Чем?
Так у каждого своё. И они в принятии, поэтому у них нет страданий. Замечают они потоки энергий, нет ли, им без разницы, они расслаблены, в своём творении.
Каждый чем-то занят созидательно. Трудом, мечтанием, мыслением, и у них это получается.

А вот другие в страданиях. А страдания возможны только тогда, когда они отказываются принимать происходящее.
Что же получается, они сгорят в энергиях? А они будут долго опускаться, и увеличиваться частота и сила.
От этого никуда не уйти, природа творит сама, никого не касаясь. Хочет человек жить, вписывайся в гармонию ПриРоды, принимай.
Земля, планета уже летит по вселенной туда, где её место. В ту точку Мёбиуса, в ту частоту вибраций, где создаётся золотой век.
Изменения уже не возможны, так решила сама душа земли, живая система, планета, Мать Земля.
И у человека лишь два варианта.
Первое принять всё, что происходит, расслабится обнять себя и землю и лететь, лететь в ней и с ней вместе, туда, куда приглашает Всевышний Исток Творящий, в совместное творение золотого века.

Любое неприятие, в быту ли, между людьми, или то, что происходит с природой,  какой ли негатив идёт, а человек в страданиях неприятиях, то он обречен, страдать. Последствие – уход с плана земли.
И вновь по страданиям и мыслям окажешься там за чертой.
Возможно вновь трёхмерье, и  условия ещё суровее.

Как сделать, не пугая окончательно человечество, которое в страданиях, чтобы осмысливания его пошло?
Чтобы поняли, осознали, что всё зависит от него самого. Отпустить всё и дать войти радости в сердце, раскрыть души полёт, или же увлеченно и страстно страдать и дальше.
Решать тебе самому человек. Пора сделать выбор, пора. В свет идти, или же страдать дальше. И не заметил, как произнёс вслух

–  Как там у Пастернака? Учись прощать, зло побеждай лучом добра. Великодушие лечит как бальзам, и светит путеводная звезда, она зовёт в любовь в радость.

– А вот и переврал. – Услышал голос Ольги. –
Пастернак по-иному говорил. Тот стих «Учись прощать» с глубоким смыслом, но мало кто его знает, а жаль, возможно бы больше научились прощать, хотя бы себя.

Властимир не заметил, как проснулась Ольга. А она почувствовала ещё во сне, что рядом с нею кто-то есть. Нега радости присутствовала и вливалась в неё. Открыла глаза, увидела Властимира сидящим в кресле, смотрящим в сад.
«Задумчив такой. О чём он думает?

– Оленька! Проснулась? Как себя чувствуешь?

– Прекрасно Властимир, прекрасно, я ведь не больная, лишь мой организм в осознании отдыхал. И давно ты здесь? Уж не спрашиваю, как ты вошёл. Для тебя, вероятно, это не проблема, нет препятствий на твоём пути.

– Оленька. – Властимир улыбнулся, – Оленька, ты не довольна? Возмущена, что я проник в твой дом без спроса? Оленька мне стыдно, но я так желал тебя увидеть, что не вытерпел и пришёл, смотрел, как спишь ты, как улыбалась, чувствовать тебя душою, сердцем.

– Нет Властимир, что ты, я не сержусь, наоборот, я рада, что открыв глаза, тебя увидела, душой желала так. Это ты пледом меня накрыл?

Ольгино лицо хоть и запоздало заполнялось румянцем во всё лицо, смущённо отвела глаза, что показалось Властимиру, совсем ребёнком, милым и забавным, такая девочка с синими глазами. С опущенными ресничками, которые подрагивали, что в сердце Властимира наполнялось приятным наслаждением. Развёл руками, ответил.

– Раз здесь лишь я один, выходит я, но ты прекрасна, Оленька. Это было ещё почти с утра.

– Ты здесь целый день был? – Удивлённо и с каким-то испугом спросила Ольга и плотнее заворачивалась в плед.

– Нет, Оленька, успокойся, я лишь заглянул и вернулся к своим деяниям, а вот уж целый час я наслаждался тобою спящей. Ты очаровательна.

– Можно, ты выйдешь, а я всё же надену что-нибудь на себя?

– Естественно, любимая,

Властимир поднялся, подошёл к кровати, поднял её завернутую в пледе, словно ребёнка, натянул плед, словно спеленав, прижал к себе, чувствовал, как в бешеном ритме стучит её сердце, смотрел в глаза, подумал.

«Вот, что я делаю? Вновь пугаю девочку»
Но всё же поцеловал её, не дав даже трепыхнуться, ей спеленатой пледом, словно ребёнок.
Почувствовал, что в поцелуе она успокаивается, и отвечает ему. Оторвавшись от поцелуя, взглянув в её затуманившие глаза, улыбнулся, подумал.

«Много  силы ей потребуется, чтобы стать сдержанной и не слететь в обычный секс.
А я на что? Помогу, чтобы сила возросла, так, как нам далеко ещё до творческого слияния, но всё у нас будет хорошо».  А вслух произнёс.

– Одевайся милая, я подожду в другой комнате.

Взял чашку из под какао, он вышел. А Ольга вздохнула глубоко, так глубоко, что подумала, лёгкие лопнут. Выдохнув воздух, ощутила дрожь во всём теле, оно загорелось.

– Хоть снова в душ иди. – Прошептала Ольга. –
Но идти мимо него. Ну, уж нет, так оденусь. Надо привести себя в порядок. – Посмотрев на себя в зеркало, продолжила. – Глаза-то, что горят, как в лихорадке. Бог, ты мой! И что я себя так выдаю, что прямо его хочу.
Это что же делается? –
Она несколько раз ущипнула себя за руку, произнесла. –
Олька, Олька приди в себя, ты же человек, а не безвольное животное. Ох, чтобы мама сказала?

Ольга стала приводить себя в порядок,  надела бельё, долго выбирала платье, остановилась на лёгком шифоне, цвет палевый.

А может надеть какое-нибудь уродливое, чтобы была дурнушкой?

Но таких платьев нет у неё. Всегда выбиралось эстетически и красивое, в основном с Настей. Соорудила причёску, но раздумав, вновь распустила волосы, провела по ним  специальной щёткой, подарок Ярославика, от которой закручивались локоны. Сделав несколько косметических мазков по лицу.
Всё достаточно. – Произнесла она. –
Хотела добавить штрих из духов, но отчего-то воспротивилась, произнесла. –
И так сойдёт.
И решительно вышла из комнаты.

Властимир стоял у окна, обернулся на звук открываемой двери, подумал.

«Надо же, а я открывал, она не скрипнула». Он увидел Ольгу.

На него смотрела стройная девушка с тонкими руками, и тонкой красивой шеей, большими синими глазами, чуть тронутыми краской. Немного, только чтобы подчеркнуть густоту ресниц. Нежный светлый палевый цвет платья с красивой каймой, оттеняет лёгкий загар на коже. Но в контрасте с нежным цветом  оттенок рук стал более насыщенным. У него забилось сердце.

– Оленька! Ты ослепительна.

Она улыбнулась, на её шее пульсировала нежная жилка. И снова заряд электрической энергии ударило его, волнующее и сладко, прошёлся по позвоночнику вниз, вверх и бальзамом расположился в сердце, и медленно разлился сладкой негой по всему телу.

– Властимир, могу я быть откровенной с тобой?

– Оленька, между нами и не должно быть ни каких тайн, тем более мы видим суть дуг друга. Так ведь?

–Не знаю ещё, что я могу видеть. Объяснить не могу. Рядом с Ярославчиком, что-то мне показывалось, вообще я с ним себя чувствовала ребёнком. Он так много знает.

Властимир улыбнулся, обнимая Ольгу ответил.

– Оленька, не только ты, и я чувствую себя рядом с ним ребёнком, который только стал познавать мир.

– Вот откуда он такой?

– Оттуда. – Повел глазами Властимир вверх. – С высших высот, с очень, очень, куда нам пока ещё не добраться отсюда, а он там. Он везде, душа высшего порядка, Дух, захотевший вновь познать прелести этого мира. Но мы отвлеклись, что ты мне хотела сказать? Оленька.

– Я не знаю, как выразить, понять осознать, что на самом деле происходит со мной, но…. Она замолчала, опустив глаза, вскинув ресницы продолжила. –
Ты мне нравишься. Правда. Очень и я уже скучаю. Вот ты рядом, а я скучаю, вдруг ты исчезнешь, а вдруг мне всё это привиделось. Ты скажешь честно?

– Оленька, я так долго искал тебя и ждал появления твоего. И это честно, говорю тебе сердцем, душою, ну разве ты не видишь? Не чувствуешь? Нам обмануться души наши не позволят.

– Я ещё не всё вспомнила, но чувствую сердцем, любила всегда. Лишь не понимала, почему я всегда была одна. Возле меня и друзей-то не было, просто так все, как мимо шли, не соприкасаясь со мной. Даже подруг таковых не было. Всё как-то в общих чертах. Вся моя отрада была Настенька, Ярославчик с Любочкой.
Только с ними я отдыхала душой и радовалась их жизни,  а за одно и своей, что они у меня есть.

– Нам надо беречь любовь, чтобы она больше никогда не потерялась. Любовь хранила нас, а мне давала надежду, найти тебя. И мы нашлись.

Он бережно притянул её к себе, прижал её к своей груди. Его сильные руки уверенно и ласково пробежались по её распущенным волосам, пропуская их сквозь пальцы до самых кончиков, и от пояса его руки пошли вверх до шеи. Скользнули по ней, направляясь к щеке, к губам, затем чуть задев кончик носа, Ольга сразу и не поняла, как его нежные пальцы сменили его губы.
Осознала, когда по телу потекло блаженство. В уме пронеслось вместе с полётом сердца.

«Боже, как хорошо-то!»
Она закрыла глаза, вспоминая, каким был вчерашний его первый поцелуй, и только что недавний, но сравнить ей не удалось, весь её разум погрузился в негу наслаждения, что она выпала из реальности.

— Какая ты! Сладкая! — Шепчет он, опаляя своим дыханием кожу шеи. – Сладкая Годана моя, Любо ведать бога, в творящем истоке искрящего света, в едином зерне.

Его объятия стали крепче, он прижал её к себе так, будто они были с ним единым целым.
«Ох! Так бы и стояла с ним так целую вечность. Ох! Он сказал «моя»? И так естественно, будто говорил это всю жизнь».
 Ольга чуть не расплакалась от радости. А он продолжил.

– Я говорю всё это, чтобы ты знала — Невероятная, не могу поверить, что ты рядом, Оленька.
Он вновь припал к её губам, но в это время послышался голос.

– Тук, тук. К вам можно?

В дверях они увидели Любочку, она радостно и тихо смеялась, продолжила.

– Крёстная, дед…,  –
Она запнулась, затем продолжила. –  Властимир Деянович, мама прислала меня пригласить вас на ужин.  Возражения отклоняются, это передал Ярославка, и я присоединяюсь. Ждём. – И расхохоталась. –
Не смущайся, крёстная, любовь – это прекрасно.

Повернулась и исчезла.

– Пойдём, любимая, нас приглашают в гости наши самые близкие родственники.

Продолжение следует....
Таисия-Лиция.
Фото из интернета.