Ланчутка утроборос бо ре сутра

Текст здесь вот:

http://stihi.ru/2021/06/28/3861

Элнаэлькотин11   28.06.2021 13:33   Заявить о нарушении

А теперь вот, - и с слегка анимированной иллюстрацией, в виде Западно-Европейского Кота, в камзоле...+)

Элнаэлькотин11   28.06.2021 13:38   Заявить о нарушении

http://www.youtube.com/watch?v=2u2oce1Mnso

Элнаэлькотин11   28.06.2021 13:41   Заявить о нарушении

Therion - Wine of Aluqah

3 041 просмотр

Элнаэлькотин11   28.06.2021 13:44   Заявить о нарушении

861 - ראש הנקרה - Рош-ха-Никра. מתתיהו - (Матитьягу - Матфей). ראש השנה - (рошхашана - Новый год)
386 - ישוע - Йешуа. ציפור - ципор (птица). לשון - лашон (язык)
86 - הללויה - аллилуйя. כוס - кос (стакан). פאה - (пеа - край, "пейс")
61 - אדון - адон (господин). אני - ани (я). בטן - (бетен - живот)
38 - בול - буль (почтовая марка). לח - лах (мокрый)

Элнаэлькотин11   28.06.2021 13:46   Заявить о нарушении

http://davaiknam.ru/text/klod-sosten-grasse-dorse-menestreli-morvana-i-myursi1-i-v-issl

Клод-Состен Грассе д’Орсе
Менестрели Морвана и Мюрси1

I.
В исследовании, которое я посвятил иероглифике «Сна Полифила», было отмечено, что эта книга представляет собой не что иное, как трактат о глиптике и учебник по инициации менестрелей Мюрси; теперь мне остаётся лишь объяснить роль, которую эта книга играла в их истории, а также в истории их соперников из Морвана.
Менестрели Морвана существовали ещё в начале этого века под именем дровосеков или добрых кузенов, и в своём истоке были идентичны итальянским карбонариям2. Целью этого союза, прародителя всего современного масонства, была помощь путешественникам, которые подвергались различным опасностям среди лесов или на дорогах. Те, кто принадлежал дровосекам, творили знак или произносили пароль, и находили прибежище у доброго кузена, который тут же приходил к ним на помощь. Ритуал дровосеков был поистине галльским, то есть состоял из мистификаций одна смешнее другой. И тем не менее, с другой стороны это сообщество было вполне серьёзно: почти все путешественники, благодаря обстоятельствам или в соответствии со своими склонностями, имели к нему отношение. Древние менестрели были по своей природе бродягами, подвергавшимися всевозможным опасностям, и они хорошо понимали полезность такого союза.

Менестрели Мюрси не отличались от них ничем, кроме области, из которой происходили. Если первые были выходцами из Морвана, то менестрели Мюрси имели отношение к готам, занимавшим северную часть Испании, юг Франции и часть Италии. И те, и другие говорили на одном языке, на вульгарной латыни или французском; и тех, и других можно было встретить под разными именами во всех западноевропейских странах, в особенности в Германии и Англии. Однако, менестрели Мюрси были сторонниками папства, а менестрели Морвана – светской власти. Ряды первых пополнялись в основном за счёт ремесленников, вторых – за счёт представителей высших классов. И те, и другие существовали с незапамятных времён, однако обнаружить их следы ранее конца XV века весьма сложно. В начале последующего столетия менестрели Морвана приняли сторону коннетабля Бурбона, правителя Морвана, который, как и они, принадлежал партии аристократов, и оставались верны своему делу, благодаря чему Франциск I оказался в лагере менестрелей Мюрси. Публикация французского перевода «Сна Полифила», предпринятая по их наущению, преследовала в несравнимо большей степени цели политические, нежели художественные.

Эта книга имела весьма скромный успех в Италии, поскольку иллюстрировавшие её гравюры были посредственными, а текст был совершенно чужд итальянской изящной словесности. Достаточно внимательно рассмотреть некоторые работы Мантеньи и прекрасные итальянские фрески в Лувре, которые по времени создания предшествуют публикации «Сна Полифила», чтобы убедиться в безыскусности попытки Леонардо Крассо изобразить, по сути, обыкновенное резюме сюжета, уже обошедшего мастерские художников, а также собрать архитектурные и орнаментальные решения, известные добрых два десятка лет. Но не так было во Франции, готическое искусство здесь трансформировалось в тот прекрасный стиль, примером которого является замок Гайон, и каковой не существует в Италии; мы называем его стилем Франциска I, англичане – стилем Тюдор. Он гораздо более элегантен и логичен, чем стиль итальянский или нео-романский, но знатоку Серлио3 и Филиберу Делорму4, жившим в Италии, ничего не стоило убедить Франциска I в том, что всё, происходящее у них, имеет гораздо бòльшую ценность, чем то, что происходит у него, в конечном итоге заставив последнего вырезать из одного камня две чаши, подменив итальянским стилем французский, и удвоив рвение сторонников менестрелей Мюрси.

Как я упоминал, менестрели Морвана происходили из Форе, они обитали там со времён друидов, и их целеполагающие принципы – как и принципы менестрелей Мюрси – также восходят ко временам друидов.

Мюрси или Мерси была богиней Запада и смерти; Морган или Морван – богиней Востока и благополучия. Обе фигурировали среди изображений галло-романского храма Монморийона и Пуату, описанного Монфоконом. Первая была изображена в виде обнажённой худой женщины, держащей в каждой руке по змее; эти змеи обвивали её лоно. Вторая была представлена богато одетой дамой в перчатках5.

Мюрси – то же, что Марика или Марка, самая популярная6 богиня античного мира. Галлы называли её иногда Маркой, иногда Розмартой, и чаще всего представляли её в виде молота7. Несмотря на то, что большинство христианских церквей посвящены богу Воскресения, и фасад их, соответственно, смотрит на запад, среди них есть немало таких, чей фасад смотрит в противоположную сторону, включая Сен-Жан де Латран и Сен-Пьер де Ром. Есть основания считать, что Марика, наиболее почитаемая богиня римских плебеев, сохранила своё влияние и в христианском мире, так как менестрели Мюрси, похоже, всегда находились под папским протекторатом.

Среди французских церквей, расположенных фасадом на восток, можно особо отметить собор Сен-Мартен в Марселе, который служит примером использования в храме древних чёрных божеств – Маркуса и Марки. Также хорошо известно, что мадонны романских крипт были чёрного цвета.

Та же аномалия расположения по сторонам света отмечается в двух церквях долины Домреми, одна из которых посвящена Святому Михаилу, победителю дракона, причём этот дракон сам является одной из древнейших форм богини Марики, которая представлена в рукописях как древнего, так и современного масонства в виде змеи, кусающей хвост, в сопровождении девиза: Esse fons et meta («се исток и конечная цель»); таким образом, по соседству с родиной Жанны Д’Арк, вероятно, находился важный центр менестрелей Мюрси, чей устав всегда был наиболее популярным, и кто в немалой степени способствовал успеху героини из Лоррена. Однако это вторжение народных классов в государственные дела пришлось по вкусу Карлу VII ничуть не больше, чем англичанам, и хорошо известно, как он устроил, чтобы она оказалась в руках палачей. Людовик XI, король-народолюбец и враг аристократии, напротив, с особой истовостью исповедовал культ мадонны и чтил память Жанны Д’Арк.

Мюрси чаще всего представляют в виде сидящей мадонны, что занимает западный портал наших церквей. Морган или Морван располагается в северном портале и всегда изображена стоящей. Греки в качестве эмблемы снабдили её шапкой (kuneh), которая означала Удачу и Свободу; смысл этой эмблемы к IV веку был забыт, и её заменили на перчатки, современный символ прибыли8 и удачи. Слово перчатка (gant) происходит от vagina (по-французски gaine9), чем объясняется два варианта произношения имени богини как Морган или Морван. Часто её имя пишут способом более-менее эксцентричным и гротескным, путём соединения даров моря и псовой охоты10, или посредством чудовищного союза матери, телёнка и осла (mère-veau-âne). Диана де Пуатье, используя скульптурную группу Жана Гужона, выразила эту идею с несравненной элегантностью, изобразив себя как богиню охоты в компании омара, краба и кита, которыми она представила море.

Морган или Гандолен, Гандланд («страна блаженства») фигурирует в рыцарских романах как сестра Мерлина или Морланда («страна смерти»), которого ещё называют Граслон или Герланд, что имеет такой же смысл11.

Удача, или Фортуна, всегда имела репутацию особы лёгкого поведения, которая расточает своё внимание без особого разбора; эмблема, которую ей посвятил Альциат12, озаглавлена Tumulus meretricis13. Вполне естественно, что счастливчики находились под её патронажем, и что она служила символом объединения для землевладельческих корпораций. Согласно масонским документам, которые у меня есть под рукой, менестрели Морвана, или братья дуба, попали в Италию при Карле VIII и с тех пор известны там под именем карбонариев. Однако, традиция масонства, согласно их собственной точке зрения, весьма запутана, и никогда не была зафиксирована на вульгарном языке. В соответствии с заповедями друидов, их наследники не могли вести записи иначе, кроме как иероглифами или гримуаром. Единственными достоверными источниками, в которых можно обнаружить эти записи, являются грамоты их почитателей, составленные на местном диалекте. Всё остальное было доверено памяти, и, недолгое время спустя, превращено в легенду. И всё же, не оставляет сомнений, что братья дуба или дровосеки существовали во Франции ещё в прошлом веке14, и что это был аристократический и литературный градус, который присваивали лишь мастерам. Если карбонарии, вернувшиеся во Францию из Италии в начале этого века, являются последователями менестрелей Морвана былых времён, то, по всей вероятности, именно они виновны в гибели герцога Берри, и вместе с ним, династии Бурбонов, защитников их колыбели, за которых столь яростно сражались их деды.

Однако, также с уверенностью можно сказать, что судьба менестрелей Мюрси не менее причудлива. Прежде всего, само название указывает на то, что их колыбель находилась в Испании; следует ли из этого, что их девиз был чисто нормандским, и что они выступали как за Испанию, так и за Сицилию? Это одна из тех исторических загадок, ответ на которые можно найти у Рабле. В одном из наиболее занимательных пассажей его эпопеи, сколь гигантской, столь и гротескной, Панург предстаёт перед Пантагрюэлем и просит у него милостыню на тринадцати различных языках: немецком, арабском, тосканском, английском, баскском, лантернуа15, фламандском, испанском, готском, иврите, греческом, цыганском и латыни. Эти тринадцать слов представляют собой пателинаж, или распознавательный знак менестрелей Мюрси, которым они пользовались во время путешествий. Вот перевод этой фразы на французский, отличный от общеизвестного, но не вызывающий ни малейших сомнений:

...

Элнаэлькотин11   28.06.2021 14:00   Заявить о нарушении

Ibidem:

"...

Germain, arabe, toscan, anglais,
Basque, lanternois, flamand, espagnol, goth,

l’Hebreu, grec, gitano, latin.
Grément art bâtisse, canon gaulois,
Base colonne triomphale, mendie pain, l’est Goth

Li beau regard, gite ne lattend16.

Словом grément или agrément в искусстве каменщика называли то, чем сегодня занимается скульптор-орнаменталист. Галльский канон – это принцип готического искусства, и является результатом пателинажа, происходящего из Готиании, или нашей провинции Гиенны, что в точности соответствует истории, поскольку, собственно говоря, наиболее древним монументом в готическом стиле, известным мне, является собор Клермон в Оверни. Li beau regard17, таким образом, готический девиз, и это означает, что его следует воспринимать как общий для норманнов и готов, поскольку колонизация юга Франции и севера Испании, простиралась вплоть до Скандинавии, одна из провинций которых носит это имя18. Можно заключить, что li beau regard был общим девизом для всех ветвей готической расы вплоть до их разделения, и его первоначальный смысл следует искать в их языке. Lieb regger следует переводить как «люби наиболее упорных». Этот осколок древнего скандинавского гримуара, и менестрели Мюрси считали себя Готами или «идальго» (hidalgos), как это делают сегодня все добрые испанцы.

К тому же, этот занимательный пассаж даёт нам понять, что Панург или Грифон, который на самом деле является лионским издателем Грифом, другом Рабле и основателем Ангелического Общества, членами которого состояли наиболее вольнодумные умы эпохи, был, как и сам Рабле, приверженцем демократической партии, противостоявшей Реформе (что объясняет, почему Рим простил им многие дерзости).

У менестрелей Морвана также был свой девиз, но на данный момент мне не удалось его отыскать. Вполне вероятно, что Мюрси и Морван были настоящими именами Гвельфов и Гибеллинов. Как бы то ни было, не оставляет сомнений, что с конца XV века эмблема Морвана была принята в Германии противниками римского верховенства. Лютер перенял её в своём знаменитом памфлете «Папа-осёл» (1523)19. [Cranach_Pape. jpg] С этого момента она очевидным образом стала использоваться прусскими рыцарями-ноахидами20, которые образовали отдельный орден внутри франкмасонства; во время последней войны, Великий Восток Франции, который ещё сто лет назад использовал девиз менестрелей Мюрси, наследников Готов, был побеждён менестрелями Морвана, принадлежащими роду Бурбонов.

Опираясь на «Забавные сновидения»21 можно заключить, что Франциск I был хвостом дракона или рубщиком, что соответствовало шестому градусу менестрелей Мюрси (в шотландском обряде это называется Царская Секира), и, вполне возможно, он имел преимущественное право на трон, как стоящий на высшей ступени друидической иерархии (розенкрейцерская появилась в относительно недавний период, и только в связи с крестовыми походами). Франциск I лично склонялся на сторону Морвана, поскольку не питал особого пристрастия ни к демократии, ни к абсолютистской власти; однако суверены очень редко поступают так, как им хочется. Вслед за высылкой коннетабля22 и его сторонников последовала смерть старшего сына23, из-за чего он сильно охладел к Морвану. Его третий сын так никогда не женился, поскольку, по всей вероятности, был не пригоден для брака. Второй сын, будущий Генрих II, был женат чисто номинально. Род Ангулемов грозил угаснуть.

Франциск I устроил Генриху весьма неблестящий брак, согласно понятиям того времени. Его невестка Екатерина Медичи, хотя и племянница Леона Х, имеющая отношение к Овернскому дому, по прямой линии происходила из семьи простых аптекарей, державших лавку во Флоренции, и вместо герба использовавших эмблему этой самой лавки со слабительными бисквитами, на которых они сделали своё фармацевтическое состояние24. Эти злосчастные бляшки так никогда и не простили папской племяннице, причём даже собственные дети, презиравшие её как жалкую плебейку.

Екатерине Медичи было тринадцать, когда её соединили браком с пятнадцатилетним принцем; в течение целых одиннадцати лет она отказывалась считать себя замужней женщиной. Однако, молодая Екатерина была девушкой редкой красоты, и, несмотря на то, что плебейка, обладала самыми тонкими и аристократическими руками среди женщин своего времени; что же касается силы духа и способности строить козни, то их хватило бы на нескольких человек. Она без труда покорила своего свекра, который, к несчастью для себя, никогда не испытывал отвращения к буржуазии. Несмотря на то, что Франциск I пережил своего старшего сына, он не слишком беспокоился о младшем, предоставив тому возможность посвятить себя своей безумной страсти – псовой охоте; однако, поскольку этому нелюдимому Ипполиту выпала роль его основного наследника, суверен решил, что следует всё же объяснить ему, что существуют другие мужские занятия, которыми мы обязаны нашей праматери Еве, и попросил Диану де Пуатье, с которой состоял в постоянной связи, отшлифовать молодого Генриха.

Это означало бросить ягнёнка в пасть волчице, поскольку гордая Диана не могла простить такой унизительной милости, оказанной ей отцом подопечного; кроме того, она была хранительницей всех его секретов, а также тайн коннетабля Бурбона. Принято считать, что Диана уступила Франциску I с целью выкупить жизнь правителя Сен-Валье, но эта гипотеза совершенно невероятна. Наперсник коннетабля был арестован у своего зятя, Луи де Брезе, внука Агнесс Сорель и сенешаля Нормандии, т.е. у принца королевской крови, одного из самых богатых и самых влиятельных лиц в стране. Диана сама была суверенной принцессой Валентинуа, а следовательно, женщиной не того сорта, которой можно предлагать подобные сделки. Её отец был арестован двумя дворянами её супруга, и доставлен королю по его приказу, однако при условии, что арестованному будет сохранена жизнь. Если бы ему [супругу] захотелось отправить тестя в Англию, ничего не было бы проще, так что именно у своего мужа Диана должна была вымаливать жизнь отца, а совсем не у короля, но прекрасно известно, какими были восемнадцать лет, которые Диана провела с человеком, славящимся своей жестокостью и отвратительным характером. Не подлежит никакому сомнению, что она появилась при дворе лишь после своего вдовства, и заняла положение суверенной принцессы-иностранки, каковых было немало в ту эпоху. Она слыла самой блестящей собеседницей своего времени, а Франциск I обладал не меньшим обаянием; однако, он приблизился к тому возрасту, когда закоренелый либертен, в какового он превратился после смерти своей первой жены, скорее предпочтёт зелёный плод спелому. Кроме того, Екатерина Медичи нравилась ему несомненно больше, чем Диана, и в 1536 г. он отдал ей своего сына, чтобы сделать её своей невесткой. Интерпретируя девиз Саламандры, Клод Миньо, знаток и комментатор эмблем Альциата, не оставляет никаких сомнений на этот счёт, и ещё меньше их оставил студенческий маскарад в Париже, устроенный по данному поводу. Поскольку Диана была любовницей отца, она не собиралась оставить его ради дикой поросли, чьи мужские качества были под вопросом, и кто, как и король, должен был рано или поздно их всецело посвятить ей.

Однако, она жаждала гибели фамилии Ангулемов, и, со свойственной ей причудливостью, сплела с этой целью в высшей степени хитроумный заговор. С 1536 г. по 1544 г., то есть на протяжении восьми лет, она сумела постепенно отдалить дофина от его супруги. В это время, старший сын Франциска I был уже мёртв, третий и последний умирал, а второй, единственный сочетавшийся браком, не имел законного наследника, и не хотел об этом думать.

В 1538 г., в период расцвета их отношений с Дианой, у Генриха родилась дочь, которую приписывают его связи с некоей дамой из Пьемонта, но каковая на самом деле могла принадлежать только сенешали, поскольку продолжила дело, начатое той, по осуществлению триумфа Бурбонов; побыв подругой Генриха IV она переключилась на Людовика XIII. Иными словами, Генрих II не заслужил тех публичных обвинений со стороны своей супруги, которые имели место; также, никто из современников не считал детей Екатерины Медичи его потомством. Генрих IV, сочетавшийся браком с Маргаритой Валуа, состоял с ней в таких же отношениях, как и Генрих II с Екатериной. Франциска II одни считали – небезосновательно – сыном Франциска I, другие – отпрыском кардинала де Лоррена, или же Филибера Делорма. Это стало причиной особенной дискредитации последних Валуа, и Карл IX, который был гордецом, не мог игнорировать данный факт; поскольку этот принц запоем читал Рабле, он выбрал своим личным девизом две колонны одна на другой в сопровождении мотто: Pietate et Justitia25. В гримуарах колонна называется pile26. Перевод этого курьёзного девиза: «милосердие и справедливость попирает колонну»27, что можно ещё интерпретировать как «то, что держится на милосердии, а не на законе»28. Как это душераздирающее признание прекрасно объясняет Святого Варфоломея!29 Париж совсем недавно сочувствовал мальчишеским выходкам сына одной известной актрисы, каковые в точности повторяли поведение Карла IX, когда тот расшифровал эмблемы Альциата, в которых весьма резко были представлены интриги его матери, и с каким удовольствием он своей рукой мучил этого Жана Гужона30, наперсника Дианы де Пуатье, которому приходилось столько раз оказывать ему помощь в публикации злобных карикатур «Забавных сновидений»..."

Элнаэлькотин11   28.06.2021 14:02   Заявить о нарушении

"...III.31
Вернёмся к одиннадцати годам бесплодия Екатерины Медичи. Поначалу она довольно легко приняла свою участь покинутой супруги, на которую её обрёк молодой Генрих II. В тринадцать лет она в полной мере несла в себе разлагающее влияние Лукреции Боржиа32; в замке Отёй, принадлежащем Овернскому дому, она занялась вербовкой гвардии девиц благородного происхождения, которые впоследствии стали прекрасными инструментами государственного управления. Там же она принимала свою свекровь Элеонор, такую же развратную и ещё более лицемерную, чем она сама, которая находила утешение от холодности царственного супруга, служа шпионом у своего брата Шарля Квена33. Именно её Рабле представил как даму с собаками и цестриновыми чётками34. Франциск I был примерным мужем, когда жил со своей первой женой Клод де Франс, хромой и далеко не красавицей; однако он вышел из этой тюрьмы как минимум настолько же деморализованным, как и его невестка, и вторая супруга. К его благородным приятелям позднее присоединился Су35, обсуждавший королеву Элеонор с коннетаблем Монморанси и будущим кардиналом Лоррена, епископом де Сан, в возрасте шестнадцати лет. Наконец, к этой аристократической плеяде присоединился Филибер Делорм, которого Рабле называл триклиниархом36, при «весьма язвительном»37 короле. Три последних персонажа позднее образовали то, что мы называем «кабинетом Екатерины», ставшей к тому времени регентшей.
Поначалу она вела жизнь, полную развлечений, однако, когда Екатерина достигла возраста двадцати четырёх лет при том, что её брак продолжал оставаться не более, чем церемонией, она оказалась в весьма незавидном положении, дав опередить себя своей покровительнице. На самом деле, это был возраст, когда в той корпорации, которой она принадлежала, то есть в корпорации перчаточников, женщина не могла достичь градуса нарвала, не завершив женского Делания, то есть не родив ребёнка. Знак этой степени38 для прекрасного пола весьма курьёзен: это чепец (cornette), или «льняной рожок» (corne de lin), который до сих пор носят крестьянки в тех странах, каковые в древности находились под господством друидов, то есть вся Галлия, Англия, часть Германии и Испании. В Италии распространение этого головного убора остановилось в Альпах, а затем он совсем исчез вместе с французским языком. Некогда он предназначался исключительно для матрон; для девиц и бездетных его изготавливали из другой ткани.

Дофина оказалась в довольно трудном и опасном положении: брак женщины, достигшей двадцатипятилетнего возраста, и не сумевшей родить ребёнка своему мужу, мог быть расторгнут по причине стерильности супруги; вероятно, именно этого и добивалась Диана. Франциск I пребывал в растерянности, поскольку получил шанс лицезреть угасание династии Ангулемов в лице своего сына. В течение долгого времени его предупреждения и угрозы не приносили никакого результата. Диана околдовала молодого принца. Однако, если верить Альциату, Филибер Делорм сумел заманить последнего на охоту, где тот выпил достаточно для того, чтобы исполнить роль автора в деле появления на свет Франциска II. Правда, как только этот долг был выполнен, он тут же вернулся к Диане, каковой оставался верен до самой смерти, не беспокоясь о других детях, которых ему затем приносила Екатерина, и каковых принято считать отпрысками кардинала де Лоррена. Девизом этого последнего была «пирамида, к вершине которой прикреплён плющ». Этот прикреплённый плющ (lierre noué) и есть Лоррен. Смысл этого девиза на блазон, пожалуй, слишком очевиден: «Лоррен опирается на Медичи»39. Таким образом, эта связь была скорее публичной, и Диана не отказала себе в удовольствии стать причиной неверности кардинала.

Что касается Екатерины, как только её беременность стала заметна, она взяла себе девиз в виде радуги, сопровождаемой греческим то есть огонь приносит затишье. Добавив слово «радуга» и слово «греческий»40, получаем истинный смысл девиза: удачный черенок приносит покой. На языке садовников «черенок» означает «сын».

В период беременности, готовясь получить степень нарвала согласно обряду менестрелей Мюрси, Екатерина собственноручно перевела «Сон Полифила», и перекроила иллюстрации к роману, по каковым затем Филибер Делорм сделал гравюры (быть может, более чем просто отретушировав их). Подписи под ними сочинил сам Франциск I, и я сожалею, что пока не нашёл времени, чтобы изучить их, поскольку они, несомненно, содержат множество политических аллюзий. На эти подписи ссылается Рабле. Бартоломео Серлио41 было поручено внимательно отредактировать текст перевода и иллюстрации к нему, выполненные двумя августейшими соавторами, чтобы достичь царственного лоска и стиля bourdes42, которые не были характерны для языка перчаточников. Задачей Рабле было перевести в литьё, то есть в латиницу, всё то, что в оригинале было представлено ивритом и арабским, чтобы «эразматики»43 смогли его прочесть; Ленонкуру была поручена сходная задача в отношении греческого. Что же касается королевы Элеонор, она взяла на себя заботу о затратах на издание, каковые никак не могли быть скромны.

Все эти сведения, в совокупности со многими другими, опущенными в моём повествовании, нашли отражение в «Забавных сновидениях», само название которых представляет собой пародию на «Сон Полифила». Эта странная публикация состоялась в 1565 г., в связи со вступлением Карла IX, достигшего четырнадцатилетнего возраста, в царственную корпорацию перчаточников, и чьей эмблемой является рваная перчатка. Таков перевод на язык гримуара выражения «эразматики» (Erasmes-fols), или «безумцы Эразма». Ученик, чудак, паж, или polifil44 – одно и то же, и «Забавные сновидения» являются весьма строгим переводом «Сна Полифила» на вульгарный французский; однако, стиль, избранный для Карла IX, был старинным стилем, то есть гротеском.

Если такова была принятая форма, то трудно найти что-либо более трагичное, чем содержание: поскольку кроме нескольких анекдотов, которые, похоже, стали последними произведениями Рабле, и описывали ритуал, предназначенный для эразматиков, остальное представляло собой собрание самых разнообразных гравюр того времени, демонстрирующих всю сложность роли Дианы де Пуатье и кардинала Шатильона45 в амбруазском заговоре46, и вынудивших в своё время Диану отправиться посмотреть на то, что было изображено в палате каменщиков башни Несль.

Шутка, ставшая заглавием книги, принадлежит Филиберу Делорму, главе корпорации и королевскому мастеру-каменщику, каковое звание позднее было заменено на «управляющего строительством». Каменщики Филибера не имели никакого отношения к современным франк-масонам, и его организация была ничуть не более таинственной, чем остальные ремесленные корпорации, однако она была самой многочисленной в Париже, и вследствие этого, наиболее влиятельной в смутные времена.

«Забавные сновидения» были опубликованы после того, как произошло роковое падение с лошади, послужившее причиной смерти Дианы де Пуатье; сходным образом и «Мифология подонка» была опубликована после смерти маршала д’Анкра47. Таким путём выражалось вполне обоснованное суждение, каковое помогает понять причины тайной казни.

Принятие обряда менестрелей Мюрси, сыгравшее большую роль в истории корпораций Парижа, в первую очередь связано именно с этим произведением, которое начинается с конца, на еврейский манер. После фронтисписа, превосходящего границы самой жуткой фантазии, идёт карикатура на кардинала де Шатильона, намекающая на его интриги с Пуатье, представленной в виде кувшина48. [Chatillon.tif]

За этим шаржем следует Франциск I в Гаргантюа, то есть латной перчатке49, чью голову венчает распиленный пилой конус, как эмблема его градуса рубщика колуном50. Он заключён в крепость, каковая представляет герб его супруги Элеонор; за ней прячется маленький Делорм в виде вооружённого зверька51. [Francois.tif]

На последующих гравюрах изображена Элеонор, прячущаяся живот под монашеской рясой. Екатерина представлена в виде кастрированной обезьяны, строящей жуткую рожу, с тиарой на голове (это весьма невежливая эмблема изображает её странную манеру вести домашние дела). В своей композиции и исполнении упомянутая гравюра настолько непристойна, что не нуждается ни в какой ретуши. Затем следует Серлио в пажеском наряде, который держит в руках кухонный противень. [Eleonore.tif][Catherine.tif][Serlio.tif]

Далее настаёт черёд Рабле, Матери-Аббатисы в болоте. Его имя представлено в виде одной туфли на застёжке, эмблемы Рибле или Робеленов. Последним в просвещённом гримуаре изображён Ленонкур, воинственный епископ, чья кираса представлена в виде улитки52. [Rabelais.tif][Lenoncourt.tif]

Вполне вероятно, что все эти шаржи, имеющие явное сходство с прототипом за исключением двух королев, которые замаскированы, принадлежат руке тех, кто на них изображён; ни один из них по уровню исполнения не превосходит уровень талантливого любителя. Все они выполнены в разных стилях, что предполагает несколько художников, и, даже если вопреки этому предположению, их создала одна рука, это, без сомнений, рука Филибера.

..."

...

...

Элнаэлькотин11   28.06.2021 14:03   Заявить о нарушении

"...Такова картина, которую нам рисуют документы, чья интерпретация, вероятно, всегда будет оставаться предметом спора, поскольку именно такова была цель их создания; однако, не придавая им большего значения, чем они заслуживают, к ним полезно обращаться, так как они представляют нашему вниманию собрание фактов, изложенных обычным ясным языком в современных исследованиях. Единственное, здесь эти факты представлены таким образом, что бросаются в глаза лишь посвящённым. Кроме того, всё, что я рассказал о драме появления на свет Франциска II, следует считать не относящимся к данному делу. Что же касается «Сна Полифила», то Рабле ссылается на него дважды, и явным образом пародирует в своей четвёртой книге; это объяснятся тем, что в его глазах публикация данного произведения имела исключительно политический характер. Если оно выдержало столько изданий, то лишь потому, что довольное большое число посвящённых, включая самого Рабле, обладали ключом к его прочтению, и этот текст, который профану вполне справедливо кажется скучным, становится весьма интересным, а иногда и весёлым, если попытаться найти в нём разъяснение гравюрам, без какового оные остаются совершенно невразумительными. Также следует отметить, что в большинстве случаев пояснения касательно этих композиций представляют собой шутовскую мистификацию, в то время, как абракадабрическая буффонада «Забавных сновидений» скрывает серию ужасных трагедий, ставших прологом к Варфоломеевской ночи.

Невозможно представить себе, чтобы публикация «Полифила» не породила целое множество других произведений подобного же рода; например, в своей «Истории карикатуры» Шамфлёри собрал немало представителей этого вида. Но что меня действительно поражает, так это как мог господин Попелен53 забыть о присутствии Альциата среди итальянских современников французского издания «Полифила»..."

...

...

Элнаэлькотин11   28.06.2021 14:04   Заявить о нарушении

http://atua.livejournal.com/3896.html

Менестрели Морвана и Мюрси
«...Менестрели Морвана существовали ещё в начале этого века под именем дровосеков или добрых кузенов, и в своём истоке были идентичны итальянским карбонариям. Целью этого союза, прародителя всего современного масонства, была помощь путешественникам, которые подвергались различным опасностям среди лесов или на дорогах. Те, кто принадлежал дровосекам, творили знак или произносили пароль, и находили прибежище у доброго кузена, который тут же приходил к ним на помощь. Ритуал дровосеков был поистине галльским, то есть состоял из мистификаций одна смешнее другой. И тем не менее, это сообщество было, с другой стороны, вполне серьёзно: почти все путешественники, в связи с обстоятельствами или в соответствии со своими склонностям имели к нему отношение. Древние менестрели были по своей природе бродягами, подвергавшимися всевозможным опасностям, и они хорошо понимали полезность такого союза.
Менестрели Мюрси не отличались от них ничем, кроме области, из которой происходили. Если первые были выходцами из Морвана, то менестрели Мюрси имели отношение к готам, занимавшим северную часть Испании, юг Франции и часть Италии. И те, и другие говорили на одном языке, на вульгарной латыни или французском; и тех, и других можно было встретить под разными именами во всех западноевропейских странах, в особенности в Германии и Англии. Однако, менестрели Мюрси были сторонниками папства, а менестрели Морвана – светской власти. Ряды первых пополнялись в основном за счёт ремесленников, вторых – за счёт представителей высших классов. И те, и другие существовали с незапамятных времён, однако обнаружить их следы ранее конца XV века весьма сложно. В начале последующего столетия менестрели Морвана приняли сторону коннетабля Бурбона, правителя Морвана, который, как и они, принадлежал партии аристократов, и оставались верны своему делу, благодаря чему Франциск I оказался в лагере менестрелей Мюрси. Публикация французского перевода «Сна Полифила», предпринятая по их наущению, преследовала в несравнимо большей степени цели политические, нежели артистические…

… Мюрси или Мерси была богиней Запада и смерти; Морган или Морван – богиней Востока и благополучия. Обе фигурировали среди изображений галло-романского храма Монморийона и Пуату, описанного Монфоконом. Первая была изображена в виде обнажённой худой женщины, держащей в каждой руке по змее; эти змеи обвивали её лоно. Вторая была представлена богато одетой дамой в перчатках .
Мюрси – то же, что Марика или Марка, самая популярная богиня античного мира. Галлы называли её иногда Маркой, иногда Розмартой, и чаще всего представляли её в виде молота . Несмотря на то, что большинство христианских церквей посвящены богу Воскресения, и фасад их, соответственно, смотрит на запад, среди них есть немало таких, чей фасад смотрит в противоположную сторону, включая Сен-Жан де Латран и Сен-Пьер де Ром. Есть основания считать, что Марика, наиболее почитаемая богиня римских плебеев, сохранила своё влияние и в христианском мире, так как менестрели Мюрси, похоже, всегда находились под папским протекторатом.
Среди французских церквей, расположенных фасадом на восток, можно особо отметить собор Сен-Мартен в Марселе, который служит примером использования в храме древних чёрных божеств – Маркуса и Марки. Также хорошо известно, что мадонны романских крипт были чёрного цвета.
Та же аномалия расположения по сторонам света отмечается в двух церквях долины Домреми, одна из которых посвящена Святому Михаилу, победителю дракона, причём этот дракон сам является одной из древнейших форм богини Марики, которая представлена в рукописях как древнего, так и современного масонства в виде змеи, кусающей хвост, в сопровождении девиза: Esse fons et meta («се исток и конечная цель»); таким образом, по соседству с родиной Жанны Д’Арк, вероятно, находился важный центр менестрелей Мюрси, чей обряд всегда был наиболее популярным, и кто в немалой степени способствовал успеху героини из Лоррена. Однако это вторжение народных классов в государственные дела пришлось по вкусу Карлу VII ничуть не больше, чем англичанам, и хорошо известно, как он устроил, чтобы она оказалась в руках палачей. Людовик XI, король-народолюбец и враг аристократии, напротив, с особой истовостью исповедовал культ мадонны и чтил память Жанны Д’Арк.
Мюрси чаще всего представляют в виде сидящей мадонны, что занимает западный портал наших церквей. Морган или Морван располагается в северном портале и всегда изображена стоящей. Греки в качестве эмблемы снабдили её шапкой (kuneh), которая означала Удачу и Свободу; смысл этой эмблемы к IV веку был забыт, и её заменили на перчатки, современный символ прибыли и удачи. Слово перчатка (gant) происходит от vagina (по-французски gaine), чем объясняется два варианта произношения имени богини как Морган или Морван. Часто её имя пишут способом более-менее эксцентричным и гротескным, путём соединения даров моря и псовой охоты , или посредством чудовищного союза матери, телёнка и осла (mère-veau-âne). Диана де Пуатье, используя скульптурную группу Жана Гужона, выразила эту идею с несравненной элегантностью, изобразив себя как богиню охоты в компании омара, краба и кита, которыми она представила море.
Морган или Гандолен, Гандланд («страна блаженства») фигурирует в рыцарских романах как сестра Мерлина или Морланда («страна смерти»), которого ещё называют Граслон или Герланд, что имеет такой же смысл .
Удача, или Фортуна, всегда имела репутацию особы лёгкого поведения, которая расточает своё внимание без особого разбора; эмблема, которую ей посвятил Альциат, озаглавлена Tumulus meretricis . Вполне естественно, что счастливчики находились под её патронажем, и что она служила символом объединения для землевладельческих корпораций. Согласно масонским документам, которые у меня есть под рукой, менестрели Морвана, или братья дуба, попали в Италию при Карле VIII и с тех пор известны там под именем карбонариев. Однако, традиция масонства, согласно их собственной точке зрения, весьма запутана, и никогда не была зафиксирована на вульгарном языке. В соответствии с заповедями друидов, их наследники не могли вести записи иначе, кроме как иероглифами или гримуаром. Единственными достоверными источниками, в которых можно обнаружить эти записи, являются грамоты их почитателей, составленные на местном диалекте. Всё остальное было доверено памяти, и, недолгое время спустя, превращено в легенду. И всё же, не оставляет сомнений, что братья дуба или дровосеки существовали во Франции ещё в прошлом веке , и что это был аристократический и литературный градус, который присваивали лишь мастерам. Если карбонарии, вернувшиеся во Францию из Италии в начале этого века, являются последователями менестрелей Морвана былых времён, то, по всей вероятности, именно они виновны в гибели герцога Берри, и вместе с ним, династии Бурбонов, защитников их колыбели, за которых столь яростно сражались их деды…»

Источник: http://horapollo.livejournal.com/2991.html

Элнаэлькотин11   28.06.2021 14:27   Заявить о нарушении

http://www.amalgama-lab.com/songs/t/therion/wine_of_aluqah.html

Элнаэлькотин11   28.06.2021 14:29   Заявить о нарушении

Перевод текста песни Wine of Aluqah исполнителя (группы) Therion

Элнаэлькотин11   28.06.2021 14:31   Заявить о нарушении

http://www.youtube.com/watch?v=G2U1rpWV98k

Элнаэлькотин11   28.06.2021 14:33   Заявить о нарушении

http://stihi.ru/2020/04/30/10303

"Про то звезда Ал-Голь...+)"

Элнаэлькотин11   28.06.2021 14:34   Заявить о нарушении

http://www.youtube.com/watch?v=EdQbGalZk4g

http://www.youtube.com/watch?v=_GhCELoAETk

http://ok.ru/video/2102260533817

Ревазова Надежда   28.06.2021 16:12   Заявить о нарушении