Приключения богатыря Садко. Садко и Соловей-разбой

Течёт река широкая, бурливая, с камня на камень перекатывается, Смородиной называется.
Сидит за рекой Соловей-разбойник на трёх дубах, на девяти суках. Мимо тех дубов ни сокол не пролетит, ни зверь не пробежит, ни гад не проползёт. Все боятся Соловья-разбойника, никому умирать не хочется. Сидит Соловей-разбойник, сидит да вдаль поглядывает, не видать ли кого, путника какого заблудшего, чтобы золотишком да чем поинтереснее разжиться.

Скучно Соловью-разбойнику, тоска его такая берёт несусветная, Кощея, посадившего его тут, проклинает. Свищет Соловей-разбойник по-соловьиному, кричит по-звериному. И от этого травушка-муравушка заплетается да все лазоревы цветочки осыпаются. Темны лесушки к земле все преклоняются, да речка Смородина вздыбливается.

И люди, что были там, все мертвы лежат, усеяна земля телами путников, коим удачи сыскать не удалось, да богатырей знатных, что одолеть Соловья так и не смогли.
Вдруг слышит он шаги — кто-то приближается. Привстал Соловей-разбойник на дубах, закричал страшным голосом:

— Что за невежа проезжает тут, мимо моих заповедных дубов? Спать не даёт Соловью-разбойнику!

Да как засвищет он по-соловьиному, зарычит по-звериному, зашипит по-змеиному, так вся земля дрогнула, столетние дубы покачнулись, цветы осыпались, трава полегла.

Течет речушка, течет, едет по ней богатырь русский, крестьянином Садко кличут. За повод лошадь держит и на гуслях своих играть умудряется. Гуслями своими прославился на Русь всю, талантлив богатырь. Князь его рядом с собой держит, для княжны Садко играл, пока мужей она себе выбирала.

Но вот беда случилася. Разбойник всякий блуждает по лесам, полям русским. Каждого на землю русскую кладет, никто удавить не может. Вызвался к князю Садко. Царя Морского смог переиграть, а свистуна паршивого — подавно!

Едет Садко богатырь, едет, ухом левым, аль правым, чует он свист издалека. А слышит то, а его и с коня верного сдувает. Что ж такое то происходит? Встает с коня богатырь, да но пролом прется, гусли в руке сжимает, а в ножнах свой меч богатырский держит

— Покажись же! Покажись, дурень! Аще не забоишься ты!

Недолго Соловью-разбойнику скучалося, недолго он рычал по-звериному да шипел по-змеиному. Увидел вдруг молодца удалого в рубахе простой да на коне, настроение у него улучшилось. Сейчас Соловей с ним расправиться да обдерёт как липку.

Дубы зашумели согласно, всякая мушка зажужжала согласно. Решил уже было Соловей-разбойник молодца со свету сжить, шкуру с него снять да под дубом оставить. Но пригляделся Соловей, а это богатырь!

Закручинился тогда Соловей-разбойник, ибо мог он с богатырями дела иметь, не суждено им было от него смерти сыскать.

Спрыгнул Соловей с дуба, оглядел молодца статного да коня его вороного и говорит:

— Чего ж ты глотку тут дерёшь, гадов моих пугаешь. Смерти своей ищешь? Э-эй, найдёшь, да не от меня сыщешь её. Куда путь свой держишь? Али дело какое ко мне имеется?

— Понапрасну ты народ русский в страхе здесь держишь, аль поля своей головой обогатить хочешь?

Подошел тогда Садко совсем вплотную к Соловью, переложил гусли свои в руку правую, а левой разбойника за шкварник взял и вверх поднял, не ветку ближайшую завесив. Да назад отошел, на землицу присел.

И стал тогда богатырь взглядом негодяя пронзать, будто ждал, додумается он содеять ли что-то? Есть ли своя голова на плечах?

— Ну? Говори, где царство Кощеево находится?? Все мне поведай, все. Сыскать бы мне гада сего, голову снести

Говорил пока Садко, а сам струнки инструмента своего любимого перебирал. Боятся ему нечего. А еси у Соловья страха нет — мигом поведет он богатыря по дороге нужной и не посмеет отказать или на смерть верную привести.

А конь богатырский стоит рядом и все копытами перебирает, ржет и трепет гривой своей златистой


Ой и позабавил Соловья Садко! Все бегает под его дубом, кузнечиком скачет да на гусельках поигрывает! Редко сюда кто захаживает, смельчаков-то не много, а таких Соловей на своем веку еще не видел! Только что пока не сплясал богатырь вприсядку, а так по-всякому уж веселил!

Упер Соловей руки в бока, головушку наклонил да все к молодцу присматривается.

— Экий ты потешник! Знать, не на пир пришел, так чего разгулялся-то? Пировать сегодня я буду, да ты того пира не увидишь. К Кощею самому собрался! Гляньте-ка! Ты, братец, — Соловей с ветви на ветвь перескочил (дуб аж задрожал!) и лицом к герою приблизился, — Руками махать горазд, на гусельках поигрывать мастер да скачешь выше кур дворовых, с этим ли на Кощея пойдешь? Я бы дорогу указал, кабы знал, что ты не дурак, в трех соснах не заблудишься, хоть из лесу моего сам выйдешь! А ежели я выведу, так уж не к Кощею, а прямо в царство подлунное!

Щелкнул Соловей-разбойник зубами острыми, топнул по стволу сапогом тяжелым и говорит:

— Отгадаешь загадки мои — так и быть, пущу.

— Обидеть решил меня, подлец?

Садко сомкнул брови к носу своему, да так, что брови-то очи прикрывать начали. Губы его крепко сжались, что камень любой бы раскололся. Статно Соловей позлил богатыря, статно. Видно, все таки нет ума-разума в головушке-то. Но не беда. Не собирается на срок положить разбойника.

— Загадки-и? — протянул сквозь зубы он, — неужто к нам в деревеньки жаловал, да нахватался? Мальцы у нас на все горазды, на каждом углу то песни, то пляски.

Замечтался Садко, но глянув на Соловья — опомнился.

— Давай свои загадки!

Соловей удобнее на ветвях устроился, прилег, плечами к стволу прислонился — надолго он здесь. Потянулся, зевнул и молвил лениво:

— Ну, слушай, гусляр. Вот тебе первая загадка. Целый мир обойдет, а головы не перейдет. Что это?

Вот и призадумался богатырь, провел пальцами по бородке своей и усы закрутил. Долго думал, долго. Но тот час вылетело из его уст:

— Быть может, ум-разум это?

Махнул рукой Соловей да веточку над собой поправил, чтоб та его от ярилиных лучей лучше укрывала.

— Эх, гусляр-гусляр. Возвернуться бы тебе в деревеньку, пока не поздно… И дальше на гусельках бренчать. Это у тебя складнее выходит. Не отгадал ты мою первую загадку. Но у меня еще две есть. Слушай другую. Течет река молока. Ни напиться, ни утопиться. Это что такое?

— Эх ты! Не затем я ехал сюда, не за загадками. Договориться может сможем? Без загадок уживемся?

Закручинился Садко, глянул он в небеса потускневшие и глубоко вздохнул, якобы случилося у него плохое что-то. Ну ничего. Молвил он тогда:

— Облака небесные? Туман?

Вон какие нынче богатыри пошли! Думают, одной силой врага взять смогут! Так это тебе не дрова колоть — тут еще и разуметь многое надобно! Ничего, научатся они в соловьином лесу, научатся. А кто не научится — тут и поляжет. Нечего им таким по свету бродить!

— Что же ты, молодец, — усмехнулся Соловей-разбойник. — Так облака небесные али туман?

— Ай, ладно!

Махнул Садко рукой, еще больше погряз в удручении и ох как злобно оглядел Соловья. Головой потряс, бородку еще раз на счастье и удачу пощупал

— Облака это! Белые и тронуть, — богатырь развел руками, — невмочь.

Почесал Соловей бороду да вздохнул тяжело и протяжно. Стало ему почти жаль гусляра. Но тут уж ничего не поделаешь… Нет, не везет ему. Как же с такой удачей на Кощея едет? Точно смерти своей ищет, а больше ничего!

— Эх, гусляр, — протянул Соловей печально. — А сыграй мне напоследок, пока я тебе третью загадку загадываю. Так веселит меня твоя игра. Как знать… Может, ее никто больше и не услышит. Слушай внимательно последнюю загадку. Не баба, не мужик идет, ни сочни, ни блины несет. Идет не в гости, не домой. Кто же он такой?

Вдруг встает гусляр с землицы, на коня своего верного запрыгивает.

А что, он до Кощея с загадками добираться будет? Это ж потеха такая! Главное для богатырей русских силушку, батюшкино благословение, да верность народу русскому иметь. А удача и стороной пройти может, что ж поделать-то?

— Поп чтоль наш, в церкви работающий? Мужик-то в юбке — Поп! В церковь значит идет, — и достал тогда Садко крест свой из брони кольчужной, перекрестился ровно три раза.

Видит Соловей, а герой-то наш еще ответа последнего не дал, а уже заторопился, засуетился да на кобылу свою взгромоздился. Неужто бежать собрался?! Вот потеха! Э, братец, тут далеко не убежишь! Здесь соловьиное царство! Свистнет Соловей-разбойник первый раз — слетятся его детушки, черны вороны, все о железных клювах. Свистнет второй — слетит с молодца кольчуга, а за ней и кожа, только кости останутся! Свистнет третий…

И тут… Да быть того не может! Чтобы этот гусляр да дал верный ответ?!

Разозлился Соловей, да ничего не поделаешь. Надобно путь указать, как и было обещано.

— Да-а, гусляр, — глухо зарычал Соловей, -утомил ты меня. Хоть напоследок ответить верно сумел. Вон, — махнул разбойник рукою на север, где тьма набольшая густилась, — ступай. Там царство кощеево. Смотри только, не заплутай! — и захохотал весело и страшно. — Второй раз путь не укажу!

Вздохнул с облегчением Садко, будто камень с души упал. Внимательно выслушал он разбойника, да пригляделся вдаль черную, да перекрестился раза три снова.

— А ты, невежа лесной, ступай подобру-поздорову, пока не пришли братья мои русские, да не вытрясли всю дурь из тебя. Спасибо тебе, путь указал, не солгал.

Расплылся тогда богатырь в улыбке, сжал в руке одной поводья, а другой на гуслях заиграл. Произнес он тогда громкое «НО» и поскакала лошадка далеко из леса, и вышел тогда из леса Садко, и пустился прямо во тьму