Я не охотно распеваю песни О, цепи Гименея, но вес

Я не охотно распеваю песни
О, цепи Гименея, но весна!
И если женщину я встретил,
То узы, говорю - не для меня!

Наш взор: и твой, и мой свободный,
Я рабства не терплю в любви.
И пусть сегодня день холодный.
Зато все ночи впереди.
И звёзды с неба ярко светят.
И ты, прекрасна!- твоя страсть!
Так торжествуй, но на рассвете
Ночь в светлый день должна пропасть.

В моей душе простор и ветер,
Солёною слезой морской.
И севером давно обветрен,
До белых льдов души простой.
Холодный айсберг не растает.
И сердце в трещину не рвёт.
И постоянство мне - святая:
В душе моей холодных вод.

Так думалось, пока на юге,
Где дней от солнца просто тьма.
Она сверкала лучше вьюги,
Светила бирюзовая волна.
И ветер с гор в пучину сбросил,
Ломая камни об меня.
И волны мне кричали: просим,
На рабство Вашего огня.
Я плыл за ней и берег ночи.
Свободу в даль с собой унёс.
Моя душа, разодранная в клочья,
Рабом хотела стать всерьёз.

И вьюгу гнал, что было мочи,
Как гонят волка за флажки.
И только я одно пророчил:
Загнать её в свои силки.
Мне всё равно, что остры скалы.
Под дикий вой морской волны:
Её готов я рвать руками
Или ласкать всю, до зари.

Она попалась, засверкала:
Вы будете моим рабом!
И цепи Гименея сжала
На шее от любви кольцом.