Русская Сибириада 1484 - 2021

РУССКАЯ СИБИРИАДА 1484 — 2021
(обработка отрывка из романа «Сталинградские сны»)

исторический очерк

За четыреста лет до страшных революционных событий ХХ века, русские проходили в Западную Сибирь ни с кем особенно не воюя. Не вытесняя аборигенов, не истребляя, в то время, как ведущие государства мира занимали новые территории огнём и мечом, ломая традиции и веру. Русские чаще всего вкрапляли свои сельскохозяйственные селений вокруг мест обитания местных охотников, как когда-то, за тысячу лет до этого, также вкрапляли славяне с Дуная свои земледельческие поселения среди охотников и собирателей финнов и балтов при укоренении на территории центральной России, смешиваясь с ними, образуя затем русский народ. Изгнание татар из Сибири было мифом западников, призванным оправдать колонизаторские злодеяния европейских стран, насильственное присоединение территорий, свои будущие претензии на колонизацию Россию. Всё было не так.

Оставалось ещё восемь лет до открытия Колумбом островов на востоке Америки, когда в 1484 году к Великому князю Ивану III пришли югорские, вогульские и другие сибирские правители с просьбой принять их в подданство после выхода Руси из Золотой Орды и начала притеснений югорских и вогульских правителей со стороны тюменского хана Ибрака из монгольского рода Джучи династии Чингиз-хана. Сибирь была завоёвана монголами в начале далёкого XIII-го века, и в ней оставалась последними осколком империи Чингиз-хана и его сыновей. Именно по просьбе коренных народов Юго-Западной Сибири Иван III прибавил к своему титулу: Князь Югорский, Кондинский и Обдорский.

В 1555 году правители Сибирского ханства Едигир и Бек-Булат из династии Тайбугинов признали себя подданными Москвы и обратились к сыну Ивана III, уже царю Ивану IV Грозному с такой же просьбой и царь принял титул «Всея Сибирской земли правитель». Они исправно присылали дань. Только когда Едигир был свергнут Кучумом, выходцем из Средней Азии, начался поход против него дружины Ермака — восстанавливать порядок, присягу татар, остяков и вогулов о вечном подданстве России. Захватила сибирский престол династия Шейбанитов вместе с правителем Кучумом. Кучум был узбеком, а не татарином. Он явился из Бухары. Имя Кучум в переводе с татарского означало «пришелец», «переселенец», «степняк». После захвата Сибири, узбек Кучум опрометчиво рассорился с Иваном IV Грозным.

После этого состоялся поход Ермака с целью вернуть сибирский престол родственникам законной династии, подданных Русского государства и выдворить из Сибири бухарского завоевателя. Поволжский атаман Аленин с Ермак с тюркским прозвищем-кличкой Ермак, с высокой степенью достоверности можно предположить, был выходцем из сибирских князей, которых истребил хан Кучум. Кроме того, отряды вогульских князей и воинов хана Кучума, возглавляемых его старшим сыном Алеем нападали на городки промышленников Строгановых.

Казаки Ермака, охранявшие городки Строгановых, сначала изрядно пограбили продовольственные и оружейные запасы Строгановых, а затем устремились на Туру. Оттуда на Тобол и Иртыш, захватив несколько городков. Ивана IV Грозный указывал Строгановым вернуть казаков для обороны городков, видимо рассчитывая на дипломатию, но было поздно. Ермак взял столицу Сибири — Искер, сводя личные счёты с ханом Кучумом. Кучум бежал.

Ермак продолжил долгий поход по сибирским рекам, приводя к присяге население, чувствуя себя хозяином. Местное население не поднялось на борьбу с русскими дружинами, поскольку во главе их шёл родственник сибирских князей, принявший православную веру. Это Кучум же был для сибиряков чужаком. Кучуму неоднократно предлагали перейти на русскую службу, но хан отказался.

На подмогу казакам царь посылал воеводу князя Семёна Болховского, а вместе с ратниками ещё двух военачальников — хана Киреева и Ивана Глухова. Князь и хан подчинялись Ермаку, поскольку Ермак, скорее всего, был по происхождению не ниже князя.

Кучум, вынужденный применять в Сибири приёмы повстанцев, напал на Ермака во время ночевки на Багайском «ермаке». Ермак погиб. Татары похоронили Ермака как «своего», неподалеку от мавзолея преподобного Хаким-Аты — шейха-проповедника, принесшего ислам на сибирскую землю.

После гибели Ермака по Иртышу приплыла к Искеру дружина воеводы Ивана Мансурова. Узнав, что правит законный правитель Сейдяк, Мансуров основал городок у иртышского устья при впадении в Обь. В целом в Сибири воцарился мир, но вогульские князья на строгановские вотчины всё ещё нападали.

Когда Карачи, бывший визирь Кучума, заманил атамана Кольцо с товарищами и расправился с ними, взял в осаду казаков в Искере и многие умерли с голоду, порядок навёл сам князь Сейдяк. Он пригласил Карачу в Тобольск, где пленил, перебив его охрану, а пленника отправили к Ивану IV Грозному. Царь, сменив гнев на милость, наделил Карачу землями с крепостными. Сыновей Кучума переловили и тоже отправили в Москву.

В 1586 году основывается Тюмень, затем прибывает воевода Данила Чулков и на иртышских берегах в 1588 году закладывает Тобольск неподалеку от старой столицы Сибири. За тридцать лет до основания Нью-Йорка в Америке на Иртыше русские по просьбе местных татар построили город Тару. В 1590-х годах, при Борисе Годунове возникли первые крупные сёла в Тюмени. Первые поселенцы были из Московии, Каргаполья и Перми.

Для отражения набегов из степи были построены многочисленные остроги, слободы и крепости. Не завоёвывая, а осваивая и присоединяя. Чернозёмные, озёрные, богатые рыбой, диким хмелем и дичью манили русских двигаться за линию обороны южнее и восточнее, всё дальше и дальше.

Вот этом была сила Руси, а не в уничтожении соседей. Чтобы не нанимать работников со стороны, не используя рабский труд, как многие народы, русские крестьяне всегда имели большие семьи. Подрастающие дети становились помощниками, работниками, воинами. Слабеющие татаро-монгольские орды были побеждены быстро восстанавливающимся русским народом-землепашцем с крепкой государственной властью.

После раскола Православной церкви в 1660-х годах в Сибирь отправились тысячи верующих, не принявшие церковной реформы царя Алексея и Патриарха Никона — вечно эта великая трагедия раскола русского народа не найдёт успокоения. Люди не хотели принимать европейские новины, а им просто рубили головы. Закон «Двенадцать статей» московской царевны Софьи в 1685 году по которому старообрядцев и их пособников сжигали живьём, пытали, гноили в тюрьмах-монастыри, били до смерти палками, отбирали имущество, ускорил переселение на Восток.

Все земли Сибири, пригодные для посевов, были тогда заросшие лесом. Корчёвка пней, распашка целины велась как в ветхозаветные времена: топор, лопата, серп, соха, лошадь, бык, телега, сани. Но вольная жизнь без помещиков и гонений за веру влекла русских. Непросто было прижиться в Сибири, поднимать целину, сводить леса, строить дома с учётом климата, ведь сибирское земледелие сильно зависело от погоды и природы, то дожди зальют и вымочат посевы, то засуха, и народ обрекался на голод, что заставляло создавать общественные запасы зерна. Выживали самые сильные, многосемейные, где мужиков было больше. Так становился сибирский характер.

К 1760 году за дворянами было закреплено право владеть землёй и крестьянами как вещью, ссылать в Сибирь с зачётом вместо рекрутов, или запарывать до смерти, что привело к росту числа переселенцев и созданию новых поселений в Западной Сибири. В 1766 году там было 130 000 русских мужчин, подавляющее большинство — крепостные государства. Они имели большие наделы, чем крепостные помещиков центральной России, не знали повседневного деспотизма, но страдали от налогов и произвола чиновников. Землю из государственных запасов давали только на мужской пол. Родился парень — получай землю, девка — нет надела. Если народишь множество дочерей и ни одного сына — умрёшь в нищете.

Смертная казнь при Елизавете I в России была условно отменена, её заменила практика жестоких телесных наказаний как в армии, так и крепостных крестьян. Формально не имея права казнить своих крестьян, помещики нередко запарывали их до смерти, ссылали в Сибирь. Изредка попадали в Сибирь и люди знатные. Когда суд постановил колесовать Наталью Лопухину, которая унижала Елизавету I перед придворными в правление Анны Иоанновны, Елизавета I выказала «милость”» и повелела женщину бить кнутом, вырвать язык, сослать в Сибирь, а всё имущество конфисковать...

Налоги и поборы росли стремительно. За сорок лет со времени Петра I к 1760 году налоги более, чем удвоились, ещё через восемь лет снова удвоились к 1768 году, а через пять лет в 1783 году выросли ещё на две трети. Кроме того, крестьян сибирских деревень, примыкавших к Уралу, делали крепостными заводов.
Царский гнёт усиливался и в 1760 — 1764 годы сибиряки стали отказывались от государственных работ и повинностей, отказывались убирать государственный хлеб, пахать государственную землю вплоть до столкновений с воинскими командами. Приписанные к заводам массово сбегали.

И вот, в 1773 году началась одна из крупнейших в истории крестьянских войн — война под знамёнами Пугачёва, захватившая и Зауралье, и Тюмень. Двухлетняя война закончилась. Кровавые уроки были поучительны, и власти депортировали в Сибирь за бунтарское поведение, ещё великое множество крестьян из Московской, Смоленской, Казанской, Воронежской, Нижегородской, Новгородской губернии, с Урала, депортировали и участников крестьянской войны. Заселение Сибири таким образом шло людьми сильными, не очень покорными, себе на уме. Они шли в Сибирь не согнув спины, не стерпев обид, не простив оскорбления.

В 1812 году, когда европейцы под командованием Наполеона напали на Россию и началась Отечественная война, сибиряки добровольно собрали колоссальные средства на войну. Только Ишимской округ собрал деньгами, не считая материалов и продуктов — 40 000 рублей, при том, что тогда на 2 рубля одна семья могла питались хлебом год.

В Сибири подавляющее большинство потомков переселенцев жили бедно из-за больших затрат труда для поддержания жизни большую часть года, несмотря на сказочно богатые природные условия: плодородные целинные земли, привольные сенокосы и пастбища, девственные леса, множество озер, богатых рыбой и дичью. Первопоселенцы, успев основательно устроиться и привыкнуть к особенностям климата, жили лучше новоприбывших. Исторически сложившийся хорошо живущий слой кулаков, торговцев, духовенства, эксплуатирующих деревню, пользовался большими привилегиями, используя наёмный труд бедняков.

Большинству крестьян, в особенности бедноте, тяжёлым, изнурительным трудом приходилось добывать средства к существованию. Квас и хлеб были основной пищей. Работали всей семьёй с утренней зари и до вечерних потёмок, а иногда и по ночам теми же архаичными орудиями труда: соха, деревянная борона, коса, серп, цеп или тяжёлый рубчатый каток для обмолота. Промышленно изготовленные косилки, лобогрейки, конные молотилки были только у кулаков, которые за пользование техникой брали высокую плату. С косилками, лобогрейками, молотилками произведёнными на российской территории отечественными и иностранными фирмами были сложности, они покрывали только половину платёжеспособного спроса, остальное оборудование ввозилось из Германии, США, Великобритании, Австро-Венгрии, Швеции, и было весьма дорого — примерно по цене двух лошадей.

Имущественное неравенство в Сибири имело резкие формы, хотя тяга к справедливости у сибиряков была в крови. Высшим органом власти на селе был сход, деливший землю и сенокосы. Жили опрятно, дома были хороши, чистота была повсеместным правилом, ни соринки, ни пятнышка, опрятность в доме лежала на хозяйке. Мыли, скоблили перед праздниками не только пол и лавки, но даже стены.

Большим сибирским бичом были опустошительные пожары. Деревни — деревянные, кучно расположенные, крытые соломой постройки. Солома с крыш не убиралась, а ежегодно добавлялась новая, чтобы крыша не протекала. Слой соломы накапливался изрядный. Печи растапливались от угольков, и оплошность приводила к большим бедствиям. Деревни и окрестные леса зачастую выгорали дотла.

У сибиряков был выработанный сотнями лет уклад жизни и работы: в поле, у своих наделов, они имели избушки, где жили в период страдных работ, приезжая домой в субботу, чтоб помыться в бане, сходить в церковь. Каждую субботу работали до половины дня, в воскресенье отдыхали, ходили в церковь, работать в этот день считалось грехом. Кроме этого, были церковные праздники — не работали.
В зимнее время отдыхали больше: устраивали гонки на лошадях каждую неделю, катались с горок-катушек. К большим праздникам готовили пиво, медовуху, брагу. Был и кабак. Старообрядцы к спиртному не притрагивались.

В Сибири из первопоселенцев каждый второй имел лошадь, почти каждый корову, а бедными считались безлошадные, имеющие пять гектаров пашни, подрабатывающие рыбалкой, охотой, ремеслом.

Немудрено, что в 1895 году на свободные и плодородные сибирские земли хлынули толпы голодных и нищих крестьян из российских губерний: Полтавской, Екатеринославской, Херсонской, Рязанской, Орловской, Пензенской, Курской, из Черниговской и Таврической областей Войска Донского, имея на руках на переселение по 250 рублей на постройку просторных изб, покупку скота и зерна. Переселенцы освобождались на три первых года от налогов. Первопоселенцы тогда сильно нажились на новичках.

Затем прокатитесь по стране круто начатая и круто брошенная земельная реформа Столыпина с депортацией крестьян из центральной России. Реформа мало что принесла Сибири. Насильно переселённые в Сибирь крестьяне к революции, в основном, вернулись назад. Столыпин хотел разрушить общественный уклад хозяйствования русских крестьян и создать сельского капиталиста на западный манер — фермера — кулака со своей долей земли и жизнью на отдельном хуторе. Сходы сибиряков решили жить по-старорусски, взаимовыручкой: сеять на выделенных обществом пашнях, делить сенокосы, общие пастбища и лесные угодья, всё решать совместно. Какие в Сибири хутора, если зимой даже от волков не отбиться, не говоря уже от набегов разбойников, воров или беглых каторжников?

Когда в 1894 году из Челябинска до Омска впервые прошёл пассажирский поезд, число добровольных переселенцев само собой вдвое выросло, поскольку дороги в Сибири всегда были бедой, а в весеннюю распутицу вообще не было возможности никуда проехать.

Семья царя Николая II, в очередной раз переломавшей всю жизнь русских в Сибири — часть династии Гольштейн-Готторпов-Романовых с 1762 года, со времени царствования российского императора Петра III (готторпский герцог Карл Петер Ульрих). Гольштейн-Готторпы — часть династии Ольденбургов, царствовавшей в разное время в Дании, Швеции, Норвегии, Греции, родственники Маунтбеттен-Виндзоров. В российском императоре Петре III — была 1/4 русской крови, в его сыне Павле I — 1/16, в Александре I и Николае I — 1/32, в Александре II — 1/64, Александре III — 1/128, в царе Николае II — 1/256, в Алексее и других детях последнего царя и вовсе 1/512 часть русской крови. Царские министры недалеко ушли от своего нанимателя: Столыпин — родившийся в Германии владелец 5000 гектаров земли, детство и юность котрого прошли в Литве, а граф Витте — прибалтийский немец. Это во многом предопределило отношение их к России и русским.

Николай II в связи с коронацией списал с крестьян долги по налогам, но снова пришёл голод. В конце XIX века была сильнейшая засуха в течение нескольких лет подряд: не родился хлеб, травы выгорали. При нехватке кормов разбирали соломенные крыши, кормили ею скот. Зимние холода в те годы были жуткие: замерзали птицы на лету. Голод был страшный.

В 1891 голодало треть сибиряков, в 1898 году каждый десятый. Но и потом, в 1906 году 17 процентов населения голодало, а всего по империи на грани смерти оказалось 30 миллионов. С начала века по 1912 год от голода и его последствий погибло около 8 миллионов человек. Голод был регулярным и массовым явлением в царской России, притом, что треть хлеба ежегодно вывозилось на экспорт. Царский министр Вышнеградский, отвечая на обвинения в продаже хлеба торговцами за границу во время голода, чем фактически убивали людей, сказал с трибуны Государственной думы: «Недоедим, а вывезем!».

Царь Николай II выделял муку в долг голодающим парадоксально: не давал в долг муку взрослым в возрасте от 18 до 55 лет, батракам, вдовам и сиротам. Самые беззащитные слои общества были обречены на смерть. Затем император запретил участие Красного Креста и благотворительных организаций в оказании помощи голодающим и издал указ «О приготовлении хлеба из барды и соломенной муки, как могущего заменить употребление обычного ржаного хлеба». Только тогда царские министры приняли решение импортировать зерно для борьбы с голодом.

Болезни и голодная смерть, разорение и нищенство, калечение нравственного облика — грабежи, поджоги, торговля детьми и собой, самоубийства, полная физическая и духовная прострация — всё это пришло в Сибирь вместе с капитализмом. Такие вещи народ запоминает навсегда.

Подавляющее большинство населения Сибири было неграмотным. Нормой было, когда на 15 деревень и 400 дворов главного сибирского села приходилась одна маленькая школа с двумя классными комнатами. Никаких медицинских учреждений, даже фельдшерских пунктов, чаще всего, не было. Больница на двадцать коек, на огромный район с двумя врачами была даже к XX веку не всегда достижимым максимумом. Лечились сибиряков костоправы, повитухи, люди, хорошо знающие лечение травами, заговорами. Останавливали кровотечение, пускали кровь, ставили банки, вправляли грыжу, пользовались домашними мазями для натираний, компрессов, облегчали боли в животе от надсады, принятие родов было обычным явлением. И всё...

Зато повсеместно были церкви, старообрядческие в том числе, винные лавки и кабаки. Правители России знали, что неграмотным, тёмным народом управлять легче, и поэтому проводили такую политику в интересах господствующих классов: усиленно поддерживая церковь, кабаки, а на развитие народного образования и здравоохранения средства не выделяя. По переписи 1897 года грамотность в Сибири была почти в два раза ниже, чем в среднем по Российской империи, и составляла чуть больше одиннадцати процентов — уровень просвещенности был такой, что один экземпляр газеты приходился на десять тысяч жителей.

Под давлением непрекращающихся бунтов в России и нарастающего отставания страны от стран Запада, обеспечивая одновременно в стране засилье Западного капитала, Столыпин и Витте в начале XX века занимались усиленным внедрением капитализма в деревне в промежутках между расстрелами мирных демонстраций и военно-полевыми судами над революционерами. Вехи кровавого пути этих либералов — премьер-министра Столыпина и графа Витте многочисленны. Они соучастники практики, давшей Кровавое воскресенье 9 января 1905 года — 200 убитых, 800 раненых, Ленский расстрел 170 убитых, 200 раненых, бессудные расстрелы 150 участников восстания в Москве, в частности 20 декабря 1905 расстрел 14 студентов и 12 студенток московского Торгово-промышленного училища N 5. Ярким примером либерализма и продажи Столыпиным и графом Витте родины Западу служит Северный Кавказ: к началу мировой войны в 1914 году, Николай II, Витте и Столыпин передали в руки иностранного капитала, преимущественно французского, английского и бельгийского всю крупную добывающую и другую промышленность Северного Кавказа, городское хозяйство, железнодорожный и морской транспорт, импорт и экспорт. Французскими акционерными обществами производилось 80 процентов добычи каменного угля Донбасса — стратегически важного топлива для всех видов российских паровых двигателей железных дорог, промышленного оборудования, военного и гражданского флота. Иностранный капитал с участием российской стороны контролировал ещё 12,5 процентов добычи угля в Донбассе, а чисто российскими были только 7,5 процентов добываемого угля. Из 25 акционерных угледобывающих компаний 19 находились в Париже. 
Другой стратегический ресурс царской России — нефть Северного Кавказа на 95 процентов тоже разрабатывали иностранцы — англичане, французы, бельгийцы, американцы. Наиболее крупные металлургические предприятия Северного Кавказа принадлежали французам. Серебряно-свинцовые разработки принадлежали англичанам. Значительную роль на Северном Кавказе, как и по всей царской России, играл иностранный капитал в городской инфраструктуре, например, в Ростове-на-Дону трамвайные линии и электростанции принадлежали бельгийцам, водопровод и газовый завод для уличного освещения французам. Стратегическая Владикавказская железная дорога между центральной Россией и Северным Кавказом была огромным частным предприятием с участием иностранцев, крупнейший на Северном Кавказе Азовско-Донской банк под председательством еврея Каменки, являлся на три четверти французским, будучи по-сути филиалом французских банков. Азовско-Донской банк входил в структуру крупнейшего в России банка, тоже принадлежащего иностранцам — французами и немцам — Петербургского международного коммерческого банка под председательством Вышнеградского, сына бывшего царского министра финансов.
Премьер-министру Столыпину и графу Витте, как ярым либералам, не нравилось, что крестьянское сельское хозяйство в России было общинным — землёй владела община и распределяла её между крестьянами для самостоятельной обработки пропорционально едокам, качеству земли, и через какое-то время проходили переделы. Премьер-министр Столыпин и граф Витте решили что-то сделать с постоянным голодом в России не изменяя главные причина голода, а с помощью уничтожения крестьянской общины, считая правильным сделать каждого крестьянина кулаком — владельцем личной земли навечно, чтобы он работал как капиталист, нанимая батраков-рабов из той же общины, а вместо общины ввести сельхозкооперацию, этакие колхозы. Крестьянам, желающим выйти из общин начали выделять малопригодные земли в Сибири, давать суммы на переезд и начало хозяйства. В более плодородных южных регионах крестьянами давали ссуды на покупку земли. Но ссуды были маленькие, земли малопригодные, кредиты невыгодные. Эффект и темпы реформ премьер-министра Столыпина и графа Витте были настолько низкими, что для такого перехода потребовалось бы 100 лет. Наверно поэтому у графа Витте иностранных наград от врагов России было больше, чем наград российских. Жаль, что либералы — это не от слова любить — libe, а от слова свобода — libera, а свобода вообще, не обозначенная ограничениями, назначаемыми здравым смыслом нравственности — это беспредел. А если начинают добрые люди для либералов устанавливать пределы, по типу христианских заповедей, то либералы бьют себя в грудь, заявляя, что им ставят пределы, ограничивают свободы, что нарушается их свобода, как они её понимают. Кто либералам указ, где им граница, если они властвуют как правительство силой или обманом? Самый простой пример либерала — бандит и вор — их свобода — разбой и воровство, как свобода от ограничений, назначенных другими. Значит, либерализм — изначально маска для злоумышленииков. То есть либералы по сути — это беспредельщики, для которых свобода — инструмент взлома общечеловеческих пределов, иначе они не стали бы выделять себя из других людей, составлять мафиозно-политические течения, партии, идеологию, не стали бы выпячивать необходимость свободы от мешающих их целям пределов. Гитлер, ведь, тоже был либерал, генерировавший свободу для себя и своих подельников от одного, второго, третьего... Либералы — это беспредельщики, и их рано или поздно нужно было ставить на место.
В 1914 году Николай II из личных амбиций своей семьи Гольштейн-Готторпов-Романовых угнал на войну каждого четвёртого сибирского мужчину — 12 процентов населения.
Провал горе-реформаторов Столыпина и Витте был тогда уже налицо — выделилось из крестьянской общины и приняло землю в единоличную собственность 10 процентов крестьянских кулацких хозяйств, не имеющих, впрочем, средств для полноценного сельхозпроизводства. Зато эти кулаки первыми перестали платить царю в 1916 году налог продовольствием — продразвёрстку, обеспечив голодные бунты в городах. Это был “Тришкин кафтан” — латаешь здесь, рвётся там... На самом деле секрет приближающейся гибели Российской империи был в вопиющем неравенстве общественных сословий, и премьер-министру Столыпину с графом Витте это было прекрасно известно: на одном полюсе земельного вопроса в России к 1917 году было 30 тысяч семей богачей — 150 тысяч человек, владеющих 70 миллионами гектаров, а на другом полюсе был живущих впроголодь русский народ — 10,5 миллионов семей — 50 миллионов населения, владеющего всего 75 миллионами гектаров. Такую вопиющую социальную несправедливость никакими реформочками ликвидировать было невозможно, зато можно было грабить страну и набивать карманы коррупционной рентой. В такой ситуации продолжатели дела премьер-министра Столыпина, граф Витте и Ко, набравшие на Западе огромные кредиты в 5000 тонн золота, и из-за коррупции будучи подконтрольными Западу, взялись поставлять “серую русскую скотину” для мировой бойни даже не будучи готовыми к войне...
Личные свои капиталы либералы-реформаторы многократно приумножили, за счёт интенсивного разорения страны. Чем выше задирали в военное время для российского потребителя цены иностранцы, владеющие российской промышленностью, углём, нефтью, железными дорогами и банками, выводя прибыль за рубеж, тем меньше оставалось возможности у русских эффективно воевать и кормить собственное население. Это сразу стало катастрофически сказываться на экономике и уровне жизни.
Катастрофы на фронтах, гибель попусту миллиона сибиряков, миллионы вдов и сирот, неожиданное сообщение об отречении царя, кончилось образованием весной 1917 года непонятного Временного правительства, которое объявило призыв на фронт семнадцатилетних юношей и девять месяцев выколачивало и новые, и ещё царские задолженности. Аппетиты Временного правительства оказались втрое больше царских, но и трети реквизированного зерна из Сибири вывезти не удалось из-за разрухи на транспорте.
После свержения Временного правительства Советская власть не успела толком организоваться, когда паровым катком по Сибири прошла с запада на восток чехословацкая армия под французским командованием, передавшая власть новому варианту Временного правительства, вскоре свергнутого на этот раз военным диктатором адмиралом Колчаком.
В двух словах и просто об этом и не расскажешь... С высокой долей вероятности можно предположить, что капитан 1-го ранга Колчак из рода отуреченных крымских татар стал агентом Англии после передачи английской разведке карт и схем русских минных полей на Балтике в Первую Мировую войну (он участвовал в их установке как командир минной дивизии). Именно благодаря этому спустя два года флот Англии в 1918 году без потерь вошёл в плотно заминированный русский сектор акватории Балтийского моря для действий против Советской России: морские бои, обстрелы объектов на берегу, высадка десантов, постановка минных заграждений.
Только этим можно объяснить дальнейшие необычные отношения высокопоставленного российского военного и Английского правительства и приведение этого человека на пост Верховного правителя России. Началось это поднятие Колчака на вершину русской власти англичанами в июне 1916 года, когда резидент английской разведки в России полковник Сэмюэль Хор и британский посол в Российской империи Бьюкенен содействовали назначению Колчака императором Николаем II командующим Черноморским флотом и, в нарушение прав старшинства, присвоения ему звания вице-адмирала, чтобы сковать угрозы Проливам и интересам англичан на Кавказе.
Надо заметить, что поднятие с помощью коррупции, убийства и шантажа предателей на вершину власти в странах которые подлежали колонизации было типовым колонизаторским приёмом англичан и вообще Запада при колонизации или полуколонизации Индии, Китая, России, Юго-Восточной Азии. Методика была весьма отработана и чрезвычайно эффективна своей экономичностью. Применяется она и сейчас.
Необходимо подчеркнуть, что Россия при царе была полуколонией Запада. Слабая промышленность царской России была в руках иностранцев, капитал которых составлял в горной, горнозаводской и металлообрабатывающей промышленности 52 процента, в паровозостроении 100 процентов, в электрических и электротехнических компаниях 90 процентов и т. д. История Колчака и его государства всё это также хорошо иллюстрирует.
В результате командования Колчака на Черноморском флоте при диверсии был уничтожен в октябре 1916 года новейший флагманский русский линкор “Императрица Мария” стоимостью в 40 тонн золота. Затем Черноморский флот потерял вне боя ещё несколько кораблей с экипажами. После этого ударная мощь Черноморского флота была резко ослаблена и планировавшаяся через месяц десантная операция у Стамбула оказалась для русских невозможна. Англичане, невзирая на обещание проливов и Стамбула России, уже сами вели Дарданелльскую операцию по инициативе Уинстона Черчилля с целью захвата Стамбула.
Именно в конце ноября 1916 года должна была состоятся под командованием Колчака крайне неприятная для англичан “Босфорская операция” по захвату русскими Стамбула и проливов. Адмирал Колчак похоронил мечты русских владеть Стамбулом, Босфорским проливом и Дарданеллами. Все прежние военные и научные заслуги перед Россией оказались Колчаком этим перечёркнуты.
Через полгода Колчак, согласившись с арестом царской семьи, перешёл на службу Временному правительству (он же был дворянин, он же присягал, но предался самозванцам), а затем, использовав как предлог решение Севастопольского Совета, дезертировал из армии Временного правительства, сломал и выбросил за борт наградное золотое оружие, выбросил погоны, бросил свой флот в чрезвычайных обстоятельствах развала армии и отложения от России зоны действия его флота: Кавказа, Закавказья, Украины, Дона, Кубани и Крыма.
В июле 1917 Колчак под чужой фамилией сначала отправился в Англию, где с начальником морского генштаба генералом Холлом и первым лордом Адмиралтейства адмиралом Джеллико обсудил вопрос о необходимости установления в России диктатуры вместо власти Временного правительства. Затем по просьбе американского посла в Англии Колчак был направлен в США, где встретился с бывшим госсекретарём Рутом, совещался с военным, морским министрами, министром иностранных дел, встретился с президентом США Вильсоном и обязался в будущем сотрудничать с США. После таких “смотрин” в октябре 1917 года Колчак обратился к английскому посланнику в Японии господину Грину с просьбой принять его на английскую службу.
15 ноября 1917 года Верховный Совет Антанты (Англия, Франция, США, Япония, Италия) принял официальное решение об оккупации и колонизации (интервенции) России, своего союзника в войне. Англия и Франция подписали конвенцию о разделе России на сферы влияния, в целом, отражающую картину довоенных интересов и капиталовложений этих стран: Север России и Прибалтика — зона английского влияния, Украина и Юг России — зона Франции. Финансирование антисоветского вторжения на Дальнем Востоке взяло на себя правительство США. Оно, за своё участие в интервенции, должно было получить под свой контроль в соответствии с Парижской конвенцией, обширные территории Сибири и Дальнего Востока.
Решение Антанты расчленить страну предусматривало использование представителей белогвардейцев и различных правительств на территории бывшей Российской империи, поэтому представители Запада устанавливали контакты со всеми правительствами на территории бывшей Российской империи. В качестве предлога для вторжения своих войск Запад использовал формальные приглашения от разных правительств, существовавших на территории бывшей Российской империи, а также использовал решение (без участия России) о замене германских оккупационных войск в России на войска Англии, Франции и их союзников. В Сибири и на Дальнем Востоке главнокомандующим всеми Западными войсками был назначен французский генерал Жанен. Понятно, что, если бы не такое массированное вмешательство Запада в русские дела, Гражданская война в России кончилась бы уже к лету 1918 года.
В декабре 1918 года на совещании в Государственном департаменте США была намечена программа "экономического освоения" России. Она предусматривала вывоз из страны 200 тысяч тонн товаров уже в течении первых трёх-четырёх месяцев. В дальнейшем темпы вывоза из России товаров в США должны были возрасти. Президент США Вильсон считал необходимым добиться "расчленения России, по крайней мере, на пять частей — Финляндию, Балтийские провинции, Европейскую Россию, Сибирь и Украину".
30 декабря 1917 года Колчак выбрал себе новую Родину — стал полковником короля Англии Георга V. Это была и награда предателя и аванс на будущее. С этого времени Колчак в документах британской разведки, госдепа США, в личной переписке советник президента Хауза назвался двойным англо-американским агентом (эти документы известны историкам).
Оказавшись по приказу англичан в Сингапуре, он получил задание отправиться в Китай, в Харбин для работы в интересах англичан на построечной в своё время с участием денег Николая II стратегической Китайской восточной железной дороге (КВЖД), где вошёл в её руководство как английский агент. Там от КВЖД Колчак по заданию англичан финансировал белогвардейские отряды казачьего атамана Семёнова и его этнические монгол-бурятские отряды, сразу же отличившиеся звериной жестокостью при проведении политических репрессий. Затем два месяца Колчак провёл на “смотринах” в Японии, против которой воевал когда-то как царский морской офицер в позорно проигранной войне 1904 года, когда был потерян весь русский флот, Порт-Артур, Южный Сахалин, Курильские острова.
Наконец, Колчак в сопровождении английского генерала Нокса — возглавлявшего Русский отдел британского военного министерства и французского посла Реньо прибыл во Владивосток. Затем они переехали в Омск — столицу нового государства под управлением Временного Всероссийского правительства, созданного при помощи французских интервентов и их Чехословацкого корпуса, объявившего государственную самостоятельность Урала, Сибири и Дальнего Востока и предполагающего провести Учредительное собрание для создания новой легитимной власти для всей России без участия большевиков, левых эсеров и анархистов.
Сибирь была тогда регионом, где проживало всего 9 миллионов человек и где отсутствовало какое-либо серьёзное промышленное или военное производство. Некоторое военное производство имелось на Урале. В распоряжении Колчака оказалась почти полумиллионная армия, которую необходимо было содержать.
Вооружённый до зубов 50-тысячный французский Чехословацкий корпус (почти пять дивизий и бронепоезда — фактически войсковая армия), состоящий из ветеранов-фронтовиков чехов, поляков, румын, словаков и так далее, вёл вдоль стратегической железной русской дороги Транссиб необъявленную войну против разрозненных сил большевиков, эсеров, анархистов от Челябинска до Владивостока, непосредственно вмешавшись в Гражданскую войну на стороне белогвардейцев и переломив её ход в пользу белых. Вместе с Чехословацким корпусом, фактически как часть его, под общим французским командованием действовали 2000–тысячная польская дивизия, легион румын в 4500 человек, полк хорватов в 440 человек, 1100 словенов и сербов, батальон “белых” латышей числом в 1300 человек.
Начав своё движение от границы с Румынией, Чехословацкий корпус, сформированный изначально для борьбы с Германией, был использован Западом против России. Его численность по мере движения на Восток росла как на дрожжах. Дело в том, что бывший царь Николай II в августе 1914 году распорядился устроить концентрационный трудовой лагерь в Москве в Кожухово — Кожуховский концентрационный лагерь для немцев, граждан Германии, Австро-Венгрии, Османской империи и других подозрительных, в том числе для чехословаков как граждан Австро-Венгрии. После этого по всей царской России были созданы концентрационные лагеря более чем для миллиона военнопленных и иных лиц. С 1916 года имелись лагеря всех типов — пересыльные, фильтрационные, концентрационные. Возводились лагеря в основном вдоль линий железных дорог на значительном удалении от фронтов, от Волги и восточнее — Казань, Тюмень, Омск, Пермь и далее, силами тех же военнопленных: немцев, австрийцев, чехов, словаков, венгров, поляков, румын, турок. Почти сразу труд военнопленных царские чиновники и местные власти вынуждены были применять на военном производстве вместо постоянно призываемых в армию и дружины ополчения мужчин — к 1917 году было призвано в России более 15 миллионов мужчин в возрасте от 18 до 55 лет, 2,5 миллиона из которых было убито, 4 миллиона ранено и искалечено, 2 миллиона дезертировали и 2 миллиона оказались в плену. Из пленных чехов, словаков, поляков Николай II и создал корпус из трёх дивизий — 30 тысяч человек, рассчитывая использовать его на фронте против Австро-Венгерской империи императора Карл I Габсбурга.
Пленные немцы, австрийцы, чехи, словаки, венгры, русины, поляки, румыны, турки строили железные дороги в Российской империи, работали на шахтах Донбасса и Урала, работали на военных заводах и в сельском хозяйстве, заготавливали лес в Сибири, работали на лесосплавах и в золотодобыче. Сорок концлагерей достались от царских времён в 1918 году в наследство антикоммунистическому Временному правительству Сибири, а потом военному диктатору Колчаку. Вот из этих концлагерей и пополнился Чехословацкий корпус бывшими фронтовиками чехами, словаками, русинами, поляками, румынами, турками, затаившими лютую злобу на Россию и русских. Бывшие военнопленные немцы, австрийцы, венгры всегда оказывались в красных отрядах, составляя самые боеспособные части Советской власти и уничтожались чехословаками полностью, на месте, безоговорочно.
С весны 1918 года начинаются массовые репрессии в России белой Чехословацкой армии под французским командованием и их русских белогвардейских союзников в городах, лежащих на пути дивизий европейцев от Волги к Тихому океану. Только в Казани, где был захвачена половина золотого запаса России (490 тонн золота) за месяц чешские и русские белогвардейские отряды убили разными способами 2500 человек. За три летних месяца 1918 года чехи, словаки, румыны, поляки, хорваты из состава французской Чешской армии в России убили 7000 человек, начав в России полномасштабную и ожесточённую войну на огромной территории.
Наступление белочехов на Самару хорошо иллюстрирует происходившее тогда от Волги до Тихого океана: Саратовская губерния, местечко Русские Липяги и станция Липяги в 10 километрах к юго-западу от Самары, речки Свинуха, Татьянка и Самарка.
4 июня 1918 года белочехи — все опытные фронтовики, бывшие военнопленные наступали от станции Томылово на Самару. В Самаре их с нетерпением ожидало белое офицерское и черносотенное подполье. Чехословаки умело обошли с флангов и зашли в тыл отряду из 1500 необученных бойцов-красногвардейцев — небольших групп рабочих, латышей, левых эсеров, большевиков, максималистов, матросов-анархистов, уральских боевиков, китайцев и прочих, под командованием малоопытного в военном отношении большевика Кадомцева. После победы в коротком бою чехи расстреляли 1300 красных, сдавшихся в плен, а восьмерых красногвардейцев сожгли заживо в печи для обжига кирпичей.
После того, как 7 августа 1918 года 1-й чехословацкий полк поручика Швеца, белогвардейский отряд Каппеля правительства Комитета членов Учредительного собрания, сербский батальон майора Благотича захватили Казань, начался необузданный террор.
Кроме массовых расстрелов не только ответственных советских работников, убивали всех, кого подозревали в признании Советской власти на улицах и группами на фабриках без разбора суда и следствия, при активном участии местной интеллигенции и буржуазии. Трупы валялись по целым дням на улице. Только в первый день было убито более 1000 красноармейцев, латышских стрелков, солдат-интернационалистов, большевиков, евреев, левых эсеров, крестьянских депутатов, рабочих, мусульман, а тюрьмы и баржи забиты арестованными: в одиночных камерах сидело по 15 — 18 человек, арестованные лежали на полу по очереди в ожидании расстрела. Были поставлены на поток и пытки.
Широко применялись европейцами в Казани разнообразные приспособления для этого, в том числе разные пыточным молотки с разными наконечниками: наконечник из свинцового шара служил для битья по ногам и голове, наконечник с острой железной иглой — для прокалывания пяток, полый наконечник из свинца — для битья по кистям рук и пальцами. За месяц белогвардейской власти в Казани было расстреляно и замучено более 5000 человек.
Действия белогвардейцев в Казани далеко превзошли любые примеры репрессий со стороны Советской власти, показав, какая участь ждала целую нацию под властью белогвардейских вождей, которые своим политическим оппонентам готовили не компромиссы, а средневековые пытки и мучительную смерть. Это всё происходило на фоне регулярных и массовых расстрелов в тот момент различными белыми формированиями военнопленных в каждом занимаемом белыми городе, селе, станице. Так шёл “восставший Чехословацкий корпус” по России из Румынии на Дальний Восток.
С декабря 1918 года Франция расходовала на содержание своего Чехословацкого корпуса огромные для разорённой России деньги — 50 миллионов франков ежемесячно. Основная задача корпуса заключалась не дать России выйти из войны через власть большевиков. Французская военная миссия занималась снабжением своих войск и нужных им чинов белогвардейцев. Ввозились даже дефицитные папиросы, спички, чай. Командовал Чешским корпусом и распоряжался прибывавшими во Владивосток грузами и денежными средствами Командующий союзными силами в Сибири французский генерал Жанен и его помощник английский генерал Нокс — военный атташе Великобритании при Временном правительстве Сибири. Оккупация России Западом обосновывалась необходимостью борьбы с большевиками, “захватившими власть в стране и отрицавшими демократические права и свободы”.
Собственно белогвардейские военные силы различных государственных образований на Востоке России состояли в тот момент, в основном, из военных сил государства во главе с правительством Комитета членов Учредительного собрания в Самаре — КОМУЧ — Народная армия, сил государственного образования под управлением Временного Сибирского правительства в Омске — Сибирская армия, а также казачьих войск: Оренбургское казачье войско (атаман Дутов); Семиреченское казачье войско (атаман Ионов); Сибирское линейное казачье войско (атаман Иванов-Ринов), Уссурийское казачье войско (атаман Семёнов), Уральское казачье войско (атаман Толстов), Забайкальское казачье войско (атаман Зимин).
Общее руководство белогвардейскими и казачьими войсками осуществляла французская военная миссия.
Порядки, установленные Временным Сибирским, а затем Временным Всероссийским правительством можно проиллюстрировать эпизодом карательного похода против русского населения, выбивающийся даже из привычных уже к тому времени белогвардейских массовых репрессий и террора не столько своей массовость, сколько жестокостью: в середине сентября 1918 года карательный полк белогвардейских добровольцев казачьего полковника Анненкова при пулемётах и артиллерии, находящийся на содержании Совета торгово-промышленников Омска и подчиняющийся в военном отношении военному министру Временного Сибирского правительства атаману Иванову-Ринову и полковнику Гришину — командующему белогвардейской Сибирской армией Временного эсеро-меньшевистского Сибирского правительства, убил 89 наиболее активных участников крестьянского восстания в Славгороде против мобилизации в белогвардейскую армию по списку, поданному доносчиком. Начальника повстанческого штаба Буряка каратели подвергли пыткам, выкололи глаза, отрезали нос, уши, раны засыпали солью. В Славгороде 500 делегатов крестьянского съезда Советов, членов крестьянского штаба и других активных большевиков белогвардейцы изрубили на куски на площади против Народного дома и закопали здесь же в яму.
Первых попавшихся под руку людей в крестьянской одежде каратели расстреливали, вешали на столбах, избивали, женщин и девушек насиловали, а потом расстреливали. Беременных пороли розгами до выкидыша. Степь была усеяна обезображенными трупами обезглавленных и зарубленных.
После этого в Сергиополе белогвардейцы расстреляли, изрубили и повесили ещё 80 человек, часть города сожгли, имущество разграбили.
Продолжив поход, в селе Троицком каратели убили 100 мужчин, 13 женщин и 7 грудных детей. Всего за неделю белогвардейцы при содействии кулаков и торговцев без потерь со своей стороны убили 1667 человек.
Деятельность белогвардейцев и казаков против народа щедро оплачивали сибирские торговцы и промышленники. Люди не желали терпеть власть богачей и их выразителей — партий кадетов, правых эсеров, меньшевиков, иностранных оккупантов и услуги частных отрядов карателей, вроде Анненкова, были востребованы. Невозможны в принципе были такие действия большевиков за уклонение от призыва в Красную Армию или неуплату продналога, с выкалыванием глаз, отрезанием носов, ушей, с посыпанием ран солью, убийствами женщин и грудных детей, как в Славгороде.
В такой обстановке в ноябре 1918 года английский полковник Колчак прибыл в Омск, где располагалось при правительстве много иностранцев. Среди них были гражданские и военные служащие всех рангов, офицеры иностранных военных миссий, представители различных организаций, торговых и промышленных фирм, банков, контор, агентств, газет. Западные монополии и капитал стремились захватить ресурсы истощённой войной страны, получить для своего бизнеса режим наибольшего благоприятствования. Им нужны были русская медь, свинец, цинк, золото, серебро, платина, лес, уголь, пшеница, масло, меха.
Из Англии прибыли высокий комиссар Эллиот, из Франции — комиссар Реньо (позже де Мартель). От США был генеральный консул Гаррис, имевший в своем подчинении американских консулов во всех крупных городах Сибири, Урала, Дальнего Востока, от Японии генеральный консул Мацусима и глава военной миссии полковник Фукуда. Главной фигурой среди иностранцев являлся французский генерал Жанен.
4 ноября Колчак с помощью английского военного атташе генерала Нокса стал военным и морским министром Временного Сибирского правительства, как когда-то получил через англичан под своё командование Черноморский флот и звание вице-адмирала.
При помощи английского батальона Колчак с ведома Жанена и Нокса выехал в зону боевых действий против красных и провёл переговоры с командующим чехословацкими войсками восточнее Омска генералом Радолой Гайда (Рудольф Гейдль) о его участии в предстоящем военном перевороте.
Через две недели Жанен и Нокс руками казачьих военных чинов под прикрытием пулемётов чехословаков и английских солдат арестовали часть Временного Всероссийского правительства, состоящую из эсеров, выражавших патриотическую, народную позицию и вынудили Совет министров под давлением иностранных вооружённых формирований передать чрезвычайные властные полномочия английско-американскому двойному агенту, полковнику английского короля Колчаку.
Так через своего агента Англия, Франция и США захватили власть в Сибири и на Дальнем Востоке. Колчак получил звание полного адмирала (Сибирской флотилии) и Верховного правителя России. Генерал чехословаков Гайда стал генералом армии Колчака, превратив войска чехословаков фактически в “преторианскую гвардию“ при правителе. Заявленная демократия и Учредительное собрание для выбора формы правления в России приказали долго жить. Интервенты превратились в оккупантовЗапад оставил Колчаку командование белогвардейскими армиями и атаманами, француз Жанен взял себе командование всеми международными оккупационными войсками, а англичанин Нокс стал ведать тылом и снабжением всех этих вооружённых сил, контролировать доставку оружия и обмундирования, которые поставлялись государствами Запада.
В Париже, Лондоне и Нью-Йорке были образованы отделения по делам снабжения армий в России. Больше всего по объёму Колчаку осуществляли поставки по “белогвардейскому ленд-лизу” Великобритания, США, Франция, Япония и Китай. Свыше 72 тонн золота Колчак сразу вывез за границу и депонировал в различных зарубежных банках в обеспечение военных кредитов.
Войска оккупантов — США, Франции (чехи, сербы, поляки, французы и так далее) и Японии охраняли железные дороги, станции, крупные города, промышленно важные районы Урала, Сибири, Дальнего Востока, занимались взиманием налогов, борьбой против русских партизан, выполняли функции заградотрядов в тылу фронта.
Иностранцы контролировали подвижной состав железных дорог и речной транспорт, а поскольку грунтовых дорог на Урале, Сибири, Дальнем Востоке было крайне мало, а дороги с твёрдым покрытием отсутствовали вовсе, фактически оккупанты, а не Колчак, контролировали Урал, Сибирь и Дальний Восток.
Помимо Жанена и Нокса командирами и начальниками штабов Западных оккупантов на Урале, в Сибири и на Дальнем Востоке были генералы Инагаки, Юхи, Отани, Мицуэ (японская армия), полковник Гисье (бельгийская армия), генерал Гревс (США), подполковник Филиппи (итальянская армия), генерал Элмсли (Канада), полковник Уорд (Англия).
Среди оккупантов воинский контингент Японии был самым крупным — свыше 120 000 японских солдат и офицеров по сообщению японских властей (восемь пехотных дивизий). Японцы отличались садистской жестокостью даже на фоне американцев, чехов, поляков и казаков.
Франция имела в России Чехословацкий корпус, вместе с польскими и румынскими войскам — всего 75 000 солдат (семь дивизий, быстро пополнявшихся бывшими военнопленными царской России), а также 700 французских военнослужащих — офицеры, лётчики, техники.   
США оперировали силами экспедиционного корпуса “Сибирь” (около 10 000 солдат и офицеров), американским Красным Крестом (300 сотрудников), торговой организацией ARA (240 сотрудников — менеджеры, военные, врачи, журналисты). Американская администрация помощи (АРА) — формально негосударственная организация объединяла 15 различных религиозных, общественных и национальных организаций США. АРА занималась снабжением белых армий в Прибалтике, на Севере и Юге России. АРА передала Колчаку в кредит продуктов питания на 4,6 миллионов долларов, в основном консервы. Также АРА предоставляла медикаменты из невостребованных военных запасов. Например, поставлялись противотифозные наборы, ранее принадлежали американской, британской, французской и даже немецкой армиям.
Организация работы железнодорожного транспорта являлась ключевым моментом в деле снабжения армии и существования всего Сибирского сепаратистского государства. От ситуации на Транссибе — единственной железнодорожной артерии Сибири, ведущей из центральной России на Дальний Восток, напрямую зависело положение на фронте и дела с вывозом ресурсов. Шоссейная дорожная сеть с твёрдым покрытием на Урале, в Сибири и на Дальнем Востоке отсутствовала как таковая. По Транссибу на фронт отправлялись боеприпасы, вооружение, продовольствие, обмундирование, вывозилась пушнина, марганец, серебро, золото, платина, уголь, сталь, зерно, скот, древесина и так далее. Любая серьёзная задержка в работе железной дороги могла привести к военной или экспортной катастрофе.
Поэтому в декабре 1918 года Временное Сибирское правительство и США приступили к реорганизации железной дороги, направив в Сибирь свой "Русский железнодорожный корпус" бригадного генерала железнодорожных войск США Стивенса.
США приняли на себя обязательства немедленно доставить подвижной состав и технические средства, необходимых для оборудования Сибирских железных дорог. В США уже были погружены более 300 товарных и пассажирских вагонов, 50 паровозов новейшего типа и различное железнодорожное оборудование. Кроме того, американцы командировали в Сибирь своих инженеров, специалистов и техников. Были выпущены в США специальные железнодорожные облигации и открыта подписка, в которой могли участвовать и русские капиталисты.
Американцы, японцы и другие оккупанты не отличались терпимостью к русским, казакам, особенно к нацменьшинствам Сибири и Дальнего Востока. Всюду, куда доставал штык заокеанских "освободителей России", несогласных с политикой оккупантов кололи, рубили, расстреливали партиями, вешали, топили в Амуре, увозили в пыточных "поездах смерти", морили голодом в концлагерях, да ещё снимали это на фото и хвастались в своих письмах домой.
Регулярно солдаты США занимались расстрелами и садистскими убийствами русских в Ольгинском уезде. Так, захватив крестьян Гоневчука, Горшкова, Опарина и Мурашко, американцы живьём закопали их в землю, а крестьянке Бойчуко искололи тело штыками и утопили. Бочкарёва до неузнаваемости изуродовали штыками и ножами: нос, губы, уши были отрезаны, челюсть выбита, лицо и глаза исколоты штыками, всё тело изрезано. На станции Свиягино американцы партизана Мясникова четвертовали на средневековый манер: отрубили уши, нос, руки, ноги, живым порубили на куски.
Такая жестокость времён уничтожения индейских племён Северной Америки войсками и переселенцами США в XIX веке, привнесённая в ХХ веке на русскую землю была не случайна — США всегда были генератором расизма, где рабство фактически было ликвидировано только сорок лет назад, а сегрегация и практика бессудных расовых убийств террористической организацией Ку-Клукс-Клан процветала и в ХХ веке.            
Великобритания имела на Урале и в Сибири (англичане и канадцы) 6 000 солдат. Среди оккупантов были 2 000 итальянцев, 700 французских военнослужащих и 5 000 китайских солдат. Всего оккупантов было до 200 000 человек военных и гражданских. Большее количество войск не могло быть размещено в жилом фонде вдоль железных дорог, а размещать войска в полевых условиях было невозможно — в Сибири зимой морозы доходили до минус 50 по Цельсию. Серьёзных сил противника тоже встретить не предполагалось, ведь и 50-тысячного чехословацкого контингента оказалось достаточным, чтобы свергнуть Советскую власть от Волги до Тихого океана.   
Западные армии и так занимали все важнейшие районы, железные дороги, города, выполняя заградительные, полицейские функции, обеспечивая работу своих фирм и банков.
Пока войска Запада параллельно с силами российского Временного правительства воевали с красными, поддерживали экономическую деятельность своих капиталистов, их деятельность можно было считать интервенцией — от латинского interventio — вмешательство, нарушающей суверенитет России. Но как только Запад поставил во главе российского государственного образования своего военнослужащего и сотрудника Колчака, занял своими войсками всю главную государственную инфраструктуру и стал выполнять государственные функции: сбор налогов, полицейские функции, идеология, командование российской армией, внутренняя и внешняя политика, экономическое планирование, промышленное производство и торговля, он превратился в военного оккупанта — от латинского occupatio — захват, занятие.
Действительно, Запад временно занял вооружёнными силами не принадлежащую ему территорию без обретения суверенитета над ней без воли государства, обладающего суверенитетом над данной территорией, принял функции управления, в ряде случаев установил свою администрацию на оккупированной территории. Хотя и нет консенсуса в определении исчерпывающего перечня значимых критериев, по которым можно было бы однозначно определить соответствие каждого конкретного случая понятию оккупации, но основные всё же есть, и в отношении России они имеются. Государством-жертвой агрессии была Россия, администрацией оккупированного народа было правительство Колчака.
Насильно вторгнувшись своими чехословацкими и германскими войсками, затем англо-американскими и французскими войсками, Запад и в дальнейшем находился де-факто в состоянии войны с народом России, участвуя в боевых действиях своим флотом и воинскими частями против партизан и Красной Армии.
Получив власть, Колчак обязался выплатить все царские долги Западу, вернул бывшим владельцам прииски, шахты, заводы, фабрики, промыслы, выдал капиталистам ссуд в размере полугодового своего бюджета, которые, впрочем, использовались для спекуляций. Промышленность Урала при этом работала на пятую часть мощностей, порадив повальную безработицу. Владельцы спешно продавали предприятия иностранцам, а средства переводили в иностранные банки и на биржу для спекуляции. Производство стали было вдесятеро меньше довоенного, чугуна в девять раз, в Кузбассе, Черемхово, Сучане, на Сахалине добыча угля упала на треть. Рабочий день достиг 12 часов, зарплата была снижена втрое и выдавалась с задержками до трёх месяцев. Цены за год выросли в пять раз.
Иностранцы скупали ресурсы, продукцию, пушнину по заниженным ценам, свои товары продавали по многократно завышенным. Шведский промышленник Нобель, захватив с помощью коррумпированных чиновников и американской компании “Стандарт ойл” монополию, продавал керосин в Сибири в пять раз дороже обычной цены. Забастовки, демонстрации, митинги, собрания были запрещены. За демонстрации и забастовки следовал расстрел, за неповиновение администрации предприятия следовали избиение и тюрьма, опоздание на работу — порка розгами. Пороли даже беременных женщин вплоть до выкидышей.
В городах и сёлах контрразведка Колчака и контрразведка иностранных войск хватала всех подозрительных и инакомыслящих. Белогвардейцы проводили в городах кровавые черносотенные погромы против татар, китайцев, евреев. Тюрьмы, организованные на станциях Маккавеево, Даурия, Приисковая возле Нерчинска, Александровский централ возле Иркутска, Троицкосавская тюрьма и другие, дополнившие бывшие царские тюрьмы, были заполнены десятками тысяч политических заключённых. В Троицкосавской тюрьме, например, условия были такие, что за два месяца умерло 300 человек, а когда к городу подступили партизаны колчаковцы убили за городом за три дня 528 заключённых.
Переданные крестьянам Советской властью земли были отобраны, возвращены монастырям, помещикам, казачьим генералам, иностранным владельцам, кулакам. Взыскивались недоимки по налогам даже с царских времён, вплоть до конфискации всего имущества. За полгода налоги с крестьян были увеличены вдвое.
Крестьяне постоянно отрабатывали принудительные трудовые повинности на стройке, лесозаготовке, извозе. У них без конца конфисковывали лошадей, зерно, фураж, скот, телеги, упряжь, одежду, обувь, инвентарь. Сопротивление подавлялось карательными отрядами оккупантов, белогвардейцев и казаков. Людей пороли, расстреливали, сжигали дома, грабили дочиста.
Только в Иркутской губернии при карательных акциях было отобрано 3000 тонн зерна, 9300 голов крупного рогатого скота, 1670 свиней, сожжено 730 домов. В Сибири уничтожено 25 000 крестьянских хозяйств и 66 000 хозяйств разорены. Посевные площади упали вчетверо. Режим Колчака способствовал бешеному обогащению немногих, нищите масс, закабалению их, чётко показывая, что такое капитализм в колониальном исполнении, и что ожидало Россию, победи белые красных.
В Казахстане, Киргизии, Башкирии, Бурятии, Якутии были полностью уничтожены любые проявления самоуправления, увеличены вдвое налоги, введена прямая военно-колониальная диктатура капиталистов помещиков, найонов, баев, мулл, которые формировали для диктатуры карательные этнические казахские, киргизские, бурятские, тунгусские, монгольские отряды, отличавшиеся звериной жестокостью по отношению к русскому населению.
Потоки антисоветской клеветы и фальсификаций заполнили газеты белогвардейцев, меньшевиков и эсеров, а большинство сибирских газет оказалось скуплено американцами, японцами и англичанами.
Бюро печати консульства США во Владивостоке направляло в белогвардейские газеты специальный бюллетень о вымышленных зверствах большевиков и партизан и о скором конце Советской России. Компания по очернению коммунистов для оправдания собственных преступлений не стихала ни на день.
Всюду закрывались школы, немногие сохранившиеся влачили жалкое существование, школьное имущество и библиотеки уничтожались, в зданиях размещались казармы и штабы оккупантов. Зато Колчак за счёт налогов содержал церковь, старообрядцев, мулл, лам, сектантов.
Колчак получал всё необходимое от своей промышленности и за счёт Западных поставок для ведения широкомасштабной войны с Советской Россией. Советская Россия наоборот, с первых дней пребывала в полной торговой блокаде странами Запада под предлогом блокады Германии, которая с ноября 1919 года перешла в персональную блокаду Советской России. Два года ни одно судно в Советские порты не пропускалось, военные суда Запада осуществляли контроль над Балтийским и Чёрным морем, никакой товар ни в одну, ни в другую сторону не мог пройти. Никаких виз в Советскую Россию или из неё, за исключением особых случаев. Никаких банковских операций, даже почты.
Советская Россия с октября 1917 года оказалась отрезана от всех коммуникаций и поставок, возникла крайняя нехватка топлива, продовольствия. В Москве и Петербурге — голод, эпидемии, нехватка лекарств. Рост смертности более чем в 3 раза в сравнении с 1916 годом, в два раза по сравнению с правлением Временного правительства. Люди бежали из городов. В Петрограде с пригородами в 1916 году проживало 2,42 миллиона человек, в 1919 году 0,9 миллиона. Экономическая блокада была организована не для того, чтобы влиять, сдерживать, а чтобы уничтожать.
Падение промышленного производства в России в 1917 году в обстановке экономической разрухи относительно предыдущего года составило 20 процентов. В 1918 году в обстановке блокады, повсеместной Гражданской войны и вторжения Западной коалиции относительно предыдущего года падение составило уже 54 процента, в 1919 году 46 процентов. Работала кое-как только промышленность вооружений. Всё было подчинено нуждам обороны. Армия было более-менее в порядке. Советы, как форма правления, приняты населением. Налажена обычная жизнь. Работали театры. За полтора было года сделано в народном образовании больше, чем раньше за 50 лет.
У Колчака, естественно, все складывалось иначе. Англичане сразу после возведения своего полковника Колчака в ранг Верховного правителя России передали ему 250 000 комплектов обмундирования и более 500 миллионов ружейных патронов, предоставили кредит в 50 миллионов фунтов стерлингов. Были доставлены 5 000 французских пулемётов, огромное количество сёдел, биноклей, станков и проволоки для телефонных аппаратов. Поставили англичане и свои артиллерийские орудия. После захвата англичанами военных складов в Мурманске, где хранилось военное снаряжение и оружие, поставленное ими ранее царской России и уже оплаченное, Колчак получал вооружение и оттуда.
Англичане вооружили речной флот Колчака 150-миллиметровыми орудиями со своего крейсера “Саффолк” и выделили 63 морских офицеров-артиллеристов для участия в боях.
Англичане получили взамен контроль над Ленскими золотыми приисками, смогли импортировать по дешёвке лес, уголь, сталь, заниматься скупкой по дешёвке за спирт и порох многолетних запасов пушнины у нерусского населения. Они могли свободно прицениваться, скупать заводы, фабрики, вести подготовку к открытию пароходных маршрутов, освоению Северного Морского Пути, строительству сборочных цехов, экспортировать товары для населения, продавая их в разы дороже обычного, заниматься банковскими спекуляциями.
Весной 1919 года Нокс доставил Колчаку 50 000 полных комплектов солдатского обмундирования и снаряжения, 30 000 единиц ватной китайской одежды, 80 000 пар ботинок, трёхдюймовые орудия, снаряды, ружейные патроны, мотоциклы, пулемёты, 1500 тонн различного продовольствия, оптические приборы, конскую упряжь, подковы и прочее.
Англичане организовывали подготовку офицеров и обучение колчаковских солдат. Летом 1919 года англичанами были учреждены военные училища и курсы в Иркутске, Екатеринбурге, Томске, Владивостоке и на острове Русский.
За поставки обмундирования и вооружения Колчак платил валютой из иностранных займов, сырьём и золотом. Во время отступления армии Колчак расплачивался исключительно золотом и золотого запаса России, захваченного белогвардейцами в Казани, куда золото было эвакуировано ещё Временным правительством, начавшим эвакуацию из Петрограда перед лицом возможного его захвата немцами. Например, через Гонконг-Шанхайский банк золотом оплачивались винтовки фирмы "Ремингтон". Оттуда 168 килограммов золота двумя партиями было продано японскому Йокогамабанку "Спесие". Эффективность расходования средств правительством Колчака, составленным из Совета Министров и Совета Верховного Правителя под руководством премьер-министра Пепеляева была крайне низкой из-за всеобщей коррупции и воровства, взяточничества, распродажи государственного имущества. Пепеляев из партии кадетов был при этом членом террористической организации белогвардейцев “Национальный центр”, действующий по всей России на деньги промышленников и банкиров Вышнеградского, Путилова, Рябушинского, Нобеля, Каменки и других.   
Помощь США специализировалась прежде всего на организации работы железной дороги, медицинской помощи и снабжении армии Колчака, реже на участии в противопартизанских акциях. Кроме организации работы железных дорог для нужд государства Колчака, США в начале января 1919 года в Сибири широко развернули свой Американский Красный Крест — АКК. Являясь общественной организацией, АКК тесно сотрудничал с государственными структурами США в оказания помощи колчаковской армии, являя собой по сути Санитарную службу армии Колчака на содержании США.
С января по сентябрь 1919 года США открыли в Сибири для армии Колчака 14 госпиталей и больниц, доставили медицинское оборудование и предметы первой необходимости, сформировали 18 санитарных поездов. Главный начальник АКК Тойслер, посетив фронт и прифронтовой район, пришёл к убеждению, что там отсутствуют медикаменты, мануфактура, белье и прочее, стало очевидно, что борьба с тифом ведётся неудовлетворительно. В результате США дополнительно отправили на фронт для войск Колчака четыре вагона с медикаментами и вещами. С марта 1919 года в Сибирь была отправлена первая партия из 30 американских сестёр милосердия и врачей, затем были навербованы еще сто сестёр и врачей на годичный срок.
Занятия американцев и японцев медициной закончилось самой большой в истории человечества эпидемии тифа, из-за которого умер каждый десятый житель Урала, Сибири и Дальнего Востока. Трудно сказать, было сделано это умышленно или ненамеренно, но фактом является то, что именно гуманитарная катастрофа, причиной которой была в том числе Западная оккупация, стала причиной смерти от тифа 2,5 миллионов русских.   
Колчаку по специальному реше­нию правительства США, принятому в конце 1918 года, было передано 100 000 винтовок, большое количество полевых орудий и пулемётов, более 4,7 миллиона патро­нов, 230 000 трехдюймовых шрапнелей, 150 000 пар баш­маков и на десятки миллионов долларов другого воен­ного снаряжения. В США были изготовлены Колчаковские деньги по дизайну сильно напоминавшие доллары.
Помимо этого, США в марте 1919 года доставили белогвардейцам большое количество военных грузов и снаряжения — до 30 пароходов с обмундированием, вооружением и другими материалами, осуществили поставку фронтовых бань-прачечных. В августе, когда положение белогвардейцев стало ухудшаться, США спешно направили им ещё 40 000 винтовок, несколько миллионов патронов, большое количество обмундирования и снаряжения.
Всего США предоставили Колчаку 700 000 винтовок, 300 орудий и 15 тысяч пулемётов и более 92 миллионов патронов к ним, 30 самолётов, 15 000 револьверов и 2 миллионов патронов к ним, 400 грузовых и легковых автомобилей, кредит в 262 миллионов долларов.
США охотно представляли военные займы Японии, Англии и Франции для поставок Колчаку. Вместе с английскими банкирами США финанси­ровали больше половины военных расходов японской оккупационной армии. Во Владивостоке открылись отделения крупнейших аме­риканских банков: “Нейшнл сити банк оф Нью-Йорк”, “Меркантиль оверси энд компани” и других. Открылись по всей Сибири многочисленные конторы и филиалы торговых фирм для скупки пушнины, золота, леса, угля и других богатств Дальнего Востока и Сибири. Только одна фирма Эйрингтона отправила из Владивостока в США 188 тонн шерсти, 20 000 овечьих шкур, 10 200 крупных сухих кож. С Урала, Дальнего Востока, из Сибири вывозили всё, что представляло хотя бы какую-нибудь материальную ценность.
Интересовали американцев артёмовские шахты, Сучанские угольные копи, золотые прииски, марганец, свинец. В Америку, Англию, Францию, Японию вывозили за бесценок из Сибири и с Дальнего Востока ценную пушнину, золото, серебро, платину, сталь, лес, зерновые, чёрную и красную икру. Из дальневосточных портов за океан постоянно отправлялись суда с награбленным добром.
Садистские злодеяния совершали американцы, японцы, чехи над населением. Американские солдаты дотла сожгли приморские сёла Казан­ку, Ивановку, 25 сёл Амурской области, обстреливали ар­тиллерией мирное население, издевались над женщинами и стариками, забирали всё: окот, хлеб, продукты, насиловали женщин и девушек. С американской армией в Россию приехали преступники всех мастей: содержатели притонов, наркодилеры, налётчики, шулера, мошенники. Американцы занимались бандитизмом, врывались в учреждения и банки, грабили. 2 октября 1918 года из Зейского казначейства они забрали 672 килограмма золота.
Особо выделялись американцы расовыми расправами над китайцами — желтокожими, при любом удобном случае подвергая их унижениям, грабежам, побоям, арестам и расстрелам. На станции Седанка, например, американцы расстреляли вместе с японцами несколько тысяч молодых китайцев, проживающих во Владивостокском районе Миллионка (всего под репрессии попали 50 тысяч китайцев Владивостока). Хотя американцы также с расистскими взглядами относились к японцам, общая синофобия их объединила. К русским, в том числе белогвардейцам и особенно к казакам, американцы, как и другие оккупанты, относились с нескрываемым презрением, имеющим явно выраженную расовую основу.   
Французы осуществляли поставки Колчаку артиллерийских орудий и самолётов. В августе 1919 года французы поставили Колчаку десятки самолётов, запчасти, были организованы ремонтные мастерские, прибыли французские пилоты, техники. Несмотря на массированную военную помощь, горючего и смазочных материалов для обслуживания техники постоянно не хватало.
Япония поставляла военное снаряжение, медикаменты через Японский Красный Крест, замещая собой деятельность медицинских государственных структур армии Колчака. Японские банки открыли кредит на покупку в Японии 50 000 винтовок и ежемесячно 20 млн. патронов. Японии получила право на постройку железной дороги на Дальнем Востоке, разрабатывать сахалинские и черемховские месторождения каменного угля.
Колчак платил зерном, маслом, лесом, лицензиями на золотодобычу, концессиями на разработку недр, пушниной, золотом, серебром.
Другие белогвардейские армии в России, формально подчинённые Колчаку как части единой “Русской армии” по настоянию Запада, имели не менее внушительную помощь. Деникин и Юденич получали дополнительно ещё танки, бронемашины, горючее, непосредственную поддержку флота Западных стран в боевых операциях, массированные поставки оружия от Германии с фронтовых складов бывшей царской армии. 
У Красной Армии и в помине не было таких возможностей и внешней помощи, исключительно собственные средства, изредка трофеи. Медицинское обслуживание было на примитивном уровне из-за отсутствия производства медикаментов, отсутствия внешних поставок — блокады. Обмундирование и амуниция отсутствовала вовсе, либо их наличие имело случайный характер, использовались трофеи. Подвижной железнодорожный состав, обслуживающий Красную Армию и доставшийся от царской России, был в состоянии разрухи, в плачевном состоянии достались Советской стране остатки царского флота. Разрушившаяся империя оставила после себя хозяйственный и правовой хаос, войну всех со всеми, гуманитарную катастрофу.
Зато в Красной Армии служила почти половина офицеров Генштаба, зато за Красную Армию был почти весь русский народ — пролетариат, беднейшее и среднее крестьянство. В героической борьбе простой народ под общим руководством большевиков на равных противостоял вооружённым до зубов армиям белогвардейцев и армиям Западных стран, громил их, выбивал с русской земли.
Кроме прав на грабительскую торговлю, разработку ресурсов, вывоз зерна и масла из Сибири, прав на концессии и строительство своих фабрик, Запад требовал от Колчака и другие услуги — оформление аннексии территорий. 11 ноября 1918 года без участия России, вынесшей основную тяжесть войны с Германией, Австро-Венгрией и Турцией, было подписано соглашение о перемирии на 36 дней, положившее конец Первой мировой войне. Все германские войска, которые находились на территориях, составлявших до войны Россию, возвращались в Германию под контролем союзников.
Секретные протоколы обязывали Германию держать войска в Прибалтике для борьбы с Советской Россией до прибытия войск и флотов Англии и Франции в Балтийское море для решения судьбы оккупированных российских территорий.
В период германской оккупации и после подписания Брест-Литовского договора германскими властями к прибалтийским территориям были насильственно "прирезаны" огромные куски русских земель.
К Эстонии отошли части Петербургской и Псковской губерний (Нарва, Печора и Изборск) к Латвии присоединены уезды Двинский, Людинский и Режицкий, уезды Витебской губернии и часть Островского уезда Псковской губернии, к Литве — части Сувалкской и Виленской губерний, населённых белорусами.
Попытка Ленина 13 ноября 1918 года отбить Прибалтику была де-факто и де-юре справедливой, поскольку официальные дипломатические отношения в одностороннем порядке были разорваны с Советской Россией кайзеровской Германией и Брест-Литовский договор с немцами автоматически лишился всякой силы. Прибалтика и де-факто, и де-юре стала незаконно отторгнутой у России и оккупированной территорией войсками несуществующего после германской революции монархического немецкого государства.
То же касалось, кстати, и Украины. По Брестскому миру Советская Россия должна была признать независимость Украинской народной республики. В Москву приехал посол от гетмана Скоропадского. Но с односторонним разрывом кайзеровской Германией Брест-Литовского договора это событие автоматически лишилось силы.
26 мая 1919 года Верховный Совет Антанты (Англия, Франция, США, Япония, Италия) направил адмиралу, действиями которого от имени союзного командования руководили британский генерал Нокс и военный разведчик Маккиндер ноту о разрыве отношений с советским правительством и выразил готовность де-юре признать Колчака Верховным правителем России. При этом Колчаку был предъявлен ультиматум: признать отделение от России Польши и Финляндии, ранее уже признанные Лениным, передать вопрос отделения Латвии, Эстонии и Литвы, Бессарабии, Кавказа и Закаспийской области от России на рассмотрение международному сообществу, гарантировать нереставрацию царского режима и власти Временного правительства, то есть единой и неделимой России как государства и страны в границах 1914 года.
12 июня 1919 года Колчак дал письменное согласие на все требования Англии и Франция, перечеркнув все завоевания Петра I и Ништадский договор между Россией и Швецией 1721 года, передающий России и её преемницам в полное, неотрицаемое и вечное владение и собственность территории Ингерманландии, части Карелии, Эстляндии и Лифляндии с городами Рига, Ревель (Таллин), Дерпт, Нарва, Выборг, Кексгольм, острова Эзель и Даго.
На словах Колчак был за “Единую и Неделимую” в граница 1914 года, а по факту он делил её и раздавал, являя этим циничный популизм. Однако, после этого Колчак признание де-юре всё-таки не получил. Де-факто Колчака признал весь Запад, но де-юре с направлением посла признала только Югославия. Ни международных договоров, ни обмена посольствами, ни включения в Лигу Наций.
В начале 1919 года правительства США, Великобритании и Франции начали готовить разгром Советской России с четырёх направлений (Колчак — с востока, Деникин и Каледин — с юга, Юденич — с северо-запада и Миллер — с севера). Основной удар предполагалось нанести на Восточном фронте Колчака. Численность армии Колчака составляла около 400 000 солдат и офицеров, 210 артиллерийских орудий, 1300 пулемётов, бронемашины, самолёты. Ядром армии являлись офицерские части Волжского корпуса Каппеля и казачьи войска.
Запад заставил всех руководителей белых сил признать власть Колчака как Верховного Главнокомандующего всех белогвардейских сил России. Все белогвардейцы находились почти на полном обеспечении Англии, США, Франции, Германии и полностью выполняли волю этих государств.
В марте Западная армия Колчака, имевшая четырехкратное превосходство, заняла Уфу и начала движение на Симбирск и Самару. В середине апреля Колчак занял Воткинск, Чистополь, Бугульму, Бугуруслан, Орск, Актюбинск. Но это была “Пиррова победа”, Красная Армия буквально перемолола лучшие войска оккупационного Колчаковского режима. Например, за неделю боев 7-я Уральская дивизия белогвардейцев потеряла около 2000 человек (75 процентов состава), а 3-й Уральский корпус примерно 3500 человек (половину состава корпуса) за 20 дней боёв. Однако, Запад счёл, что достигнут решительный перелом в войне, тем более, что Юденич, наступавший из Прибалтики уже вёл бои на подступах к Петрограду, а Деникин начал поход на Москву. Красная Армия провела контрнаступление и в мае овладела Бугурусланом, Бугульмой и Белебеем, а в июне — Уфой.
Дальнейшее содержание военной компании Колчака было уже весьма блёклым, его насквозь коррупционное государство, так и не достигнув и минимальной стройности, быстро развалилось под ударами Красной Армии, из-за масштабной коррупции и партизанской войны с оккупантами несмотря на всю гигантскую военную помощь извне, несмотря на беспрецедентные в истории России террор и репрессии.
Из-за всеобщей коррупции, повального воровства и бестолковщины в передовых частях колчаковской армии порой не хватало даже самого необходимого: сапог, фуражек, шинелей, продовольствия и так далее. Например, генерал Дитерихс в начале июля 1919 года объехав участок фронта Сибирской армии генерала Гайды (Гейдль), обнаружил, что солдаты летом носили зимние папахи, в то время как в Екатеринбурге на складах имелось 30 000 фуражек. Многие солдаты ходили в лаптях, не имея нижнего белья, надевали гимнастёрки на голое тело, шинели имелись в виде исключения, а из 45 000 комплектов полного обмундирования, полученных на склады Сибирской армией от Запада в конце весны, на фронт было отправлено лишь 12 000, а всё остальное “растворилось” по тыловым частям. Солдаты не передовой голодали, а только в интендантстве Сибирской армии имелось в остатке 700 тонн продовольствия, а ещё обнаружилась гигантская недостача на 2900 тонн продовольствия якобы отправленного в части начальником снабжений Сибирской армии генералом Рычковым.
Зато армия Колчака и его Западные хозяева совершала напоследок такие зверства по отношению к народу, что о них страшно читать, самым зверским образом уничтожая русских крестьян. Казачьи атаманы были воистину сатанинскими слугами Колчака. Белогвардейские генералы Колчака также показали себя полными изуверами. Это не было простым совпадением, это было системой. Ненависть низов, крестьянства и верхушки белых была взаимной и принимала почти расовый характер.
Сибиряки в отличие от жителей центра России и Поволжья не знали крепостного права и отличались большим самоуважением, но уездные и волостные начальники, белые командиры, оккупанты, кулацкие банды, чувствуя безнаказанность, отбирали у крестьян продовольствие, скот, имущество, пороли, насиловали, вызывая озлобление жителей, часто перероставшее в массовые восстания, возглавляемые местной интеллигенцией — агрономами, учителями, ветеранами, имевшими боевой опыт. Действия сибирских партизан, особенно вдоль железных дорог, весьма затрудняли снабжение белых армий и колониальный грабёж оккупантов.
Имея таких хозяев как англичане, Колчак не мог не использовать как средства террора и репрессий против политических противников концлагеря. Для гражданских лиц концлагеря впервые организовала армия кровавого английского короля Георга V во время Англо-Бурской войны 1899 — 1902 годов, бросив туда 200 тысяч человек — половину бурской республики. Почти все семьи партизан были взяты в заложники — женщины, старики и дети. 30 тысяч из них умерло от голода и болезней на голой земле, включая детей руководителей бурских военных сил, сломив таким образом волю партизан. Королевскими войсками в Южной Африке была впервые применена ограда из колючей проволоки и крематорий для уничтожения трупов. Будущий злейший враг России Черчилль, работавший там корреспондентом, придавал происходящему благопристойный вид для мировых газет, делал постановочные снимки бурских семей в концлагерях, например в Порт-Элизабет, за благопристойными чаепитиями за столами, полными еды, в то время, как там на самом деле в палатках лежали бессильные детские скелеты, обтянутые кожей, которые уже не могли бы выжить, даже если их начали вдруг кормить.
Были концлагеря в Британии, Германии, Франции и России во время Первой Мировой войны 1914 — 1918 годов. Во время этой войны английский король Георг V использовал концентрационные лагеря и как оружие против собственных неблагонадежных, которых судить было не за что, но оставлять на воле не хотелось. Произвол королевских тюремщиков легко игнорировал как бы ключевые ценности Соединенного Королевства Георга V — “хабеас корпус” — “никто не может сидеть в тюрьме без суда”. На живущих в королевстве немцев, австрийцев, ирландцев и британских граждан, заподозренных в неверности короне, этот принцип не распространился, когда появилась опасность системе власти капиталистов.
Белогвардейцы и Западные оккупанты создали множество концлагерей в Гражданскую войну на территории бывшей Российской империи. Убито в белогвардейских лагерях было не менее 500 000 человек.
Финны, получившие от Советской власти признание права на самоопределение от бывшей Российской империи, первыми начали убивать в концлагерях большевиков и просоветски настроенное финское население, защищая капитализм. Расстреляв без суда во время подавления коммунистического движения в Финляндии в 1918 году 8300 человек, в том числе 364 малолетних девочек, финские белогвардейцы замучили в тюрьмах и концлагерях ещё 12500 человек. В концлагере Хеннала финны так же убивали женщин и детей. Только в лагере Хеннала было расстреляно без суда 218 женщин. Почему, кстати, международное общество “Мемориал” (иноагент) не ставит там памятников политических репрессий и не включает их в свой “Виртуальный музей ГУЛАГА”? Потому что общество выполняет заказ капиталистов по очернение социализма и русских?
В начале марта 1918 года беззащитный русский Мурманск был взят под контроль отрядом английского короля Георга V. Очень быстро к оккупации Мурманска присоединись французы и американцы. В конечном итоге союзники нарастили там группировку для 9000 человек и 17 боевых кораблей.
Через четыре месяца английский отряд полковника Лаундонсона захватил город Кемь, где были расстреляны представители городских властей. Расстрелы продолжились в следующем году с помощью белогвардейцев. Только капитан Мещерин расстрелял в городе Кемь при английской власти 200 человек. Американцы применяли против большевиков и левых эсеров газовые снаряды, расстреляли более 30 пленных, а комиссара в посёлке Борок убили шестнадцатью штыковыми ударами.
Спустя месяц после взятия Кеми, войска англичанина Айронсайда — генерала короля Георга V, захватили Архангельск. Последовали аресты, пытки и расстрелы. Английские и американские офицеры приказывали солдатам не брать пленных, а убивать русских даже в том случае, когда они безоружны. Через английские репрессии в Архангельске прошло 52 тысячи человек — 11 процентов всего населения губернии.
В августе 1918 года на острове Мудьюг в Белом море, неподалеку от устья Северной Двины и города Архангельска, англичанами был создан концлагерь. Строили его русские заключённые. Они в тяжелейших условиях, в голоде и болезнях, занимались вырубкой леса, натягивали ряды колючей проволоки высотой в три метра, строили бараки и карцеры — неотапливаемые и неосвещаемые ямы глубиной в 3 метра, шириной в 9 метров и длиной в 14 метров со срубом из досок над ямой. Бараки — дощатые сараи. Англичане забивали их заключёнными так — в камере на 14 человек находилось более 60. Всего в концлагерь поместили 1242 человека, из которых большевиков было всего 22. Начальство — комендант и его помощник — офицеры.
При ежедневной каторжной работе и избиениях заключённым давали в день 200 граммов хлеба, 200 граммов рыбы, 40 граммов риса. Очень быстро наступало измождение, цинга, переходящая в гангрену ног, тиф, обморожения конечностей. За год из 1242 арестантов 23 были расстреляны, 310 замучены, 200 человек на всю жизнь стали инвалидами. После этого английский концлагерь Мудьюг был передан белогвардейцам.
В другом английском концлагере на русской земле — на Йоканьге удерживалось единовременно до 1200 русских, из которых множество заключённых погибло от цинги, тифа и было зверски убито при англичанах белогвардейскими палачами. В концлагерь можно было попасть даже за шинель, как доказательство причастности к вооружённому сопротивлению или за слово “товарищ”.
Узник Йоканьга врач Маршавин вспоминал: "Измученных, полуголодных, нас повели под конвоем англичан и американцев. Посадили в камеру не более 30 квадратных метров. А сидело в ней более 50 человек. Кормили исключительно плохо, многие умирали с голоду... Работать заставляли с 5 часов утра до 11 часов ночи. Сгруппированных по 4 человека, нас заставляли впрягаться в сани и возить дрова... Медицинская помощь совершенно не оказывалась. От избиений, холода, голода и непосильной 18–20-часовой работы ежедневно умирало 15–20 человек".
В ноябре 1918 года в тюрьме Архангельска англо-американо-французским отрядом по приказу английского генерала Айронсайда был произведён массовый расстрел русских патриотов, которые пытались с оружием в руках выгнать подданных английской королевской семьи с русской земли. Белогвардейцы в это время заявили о 4000 расстрелянных по приговорам военно-полевых судов на подконтрольной англичанам территории. Сколько было расстреляно без суда — неизвестно.
Кстати, в 1941 году генералу Айронсайду, активному участнику перед войной с Гитлером “англо-немецкого братства”, за его успехи в России был пожалован английским королём Георгом V, дедом сегодняшней королевы Елизаветы II, баронский титул — “Барон Архангельский”.
В июне 1919 года белогвардейская Добровольческая армия Деникин имела пять концентрационных лагерей: в Азове, Новороссийске, Ставрополе, в Медвеженском и Святокрестовском уездах Ставропольщины. В тот момент практика этой армии была следующей: лица “интеллигентных профессий” и казаки, добровольно вступившие в ряды красных; комиссары, агитаторы, матросы, командиры частей и иногородцы — евреи, латыши и прочие — предавались военно-полевому суду на месте — то есть в плен не брались и расстреливались, вешались, рубились шашками. Шахтёры, рабочие, бывшие воинские чины, “забывшие присягу” — отправлялись в концлагерь. Насильственно мобилизованные и не проявившие активной деятельности — разделялась на две группы: изъявившие желание бороться с большевиками с оружием в руках, и остальные, для тыловой службы в станицах прифронтовой полосы или для принудительных работ.
Только через Азовский лагерь белогвардейцев Деникина прошли тысячи заключённых второй и третьей категории. Обнесённый забором, двумя рядами колючей проволоки, окопанный широкой канавой, Азовский концентрационный лагерь разместился в 1919 году на окраине города, в дореволюционных деревянных бараках 235-го запасного пехотного полка, под охраной пулемётов. В лагере за полгода погибло от голода, болезней, издевательств, убийств, более 20 000 человек. Концлагеря завели себе поляки, эстонцы, литовцы.
На территории контролируемой правительством диктатора Колчака был создан 41 концлагерь на английский манер.
Наиболее крупные концлагеря Колчака находились в Омске — 35 000 человек, Красноярске — 12 000, Петропавловске — 15 000, Новониколаевске — 12 000. Всего в системе сибирских концлагерей Колчака, действовавших всего год, томилось более 200 000 русских узников.
Концлагерь в Омске охраняли сибирские казаки отрядов атаманов Красильникова и Анненкова. По ночам из лагеря в фургонах или в открытых повозках навалом вывозились трупы людей, погибших от недоедания, болезней и издевательств. Белогвардейские концлагеря, “эшелоны и баржи смерти” только осенью-зимой 1918 года убили более 9000 заключённых, в том числе при эвакуации или переводе концлагерей и тюрем на новые места в связи с движениями линии фронта. Фамилии, места массовых захоронений убитых и умерших никто не комментировал. Нетрудно себе представить, как увеличится бы масштаб концлагерей, не помешай большевики английско-американскому агенту Колчаку и его правительству капиталистов захватить всю Россию.
Колчак с помощью отрядов атаманов, армейских карательных отрядов и волонтёров систематически подавлял кровавыми репрессиями сибирские и поволжские крестьянские восстания, среди которых выделяется Славгородское восстание. В Ижевске и Воткинске осенью 1918 года было бессудно убито и замучено 1500 сочувствующих советской власти людей. В Екатеринбургской губернии в 1918 — 1919 годах Колчаком расстреляно 25000 человек. Особым репрессиям колчаковцев подвергались уезды Екатеринбургский и Верхотурский: Кизеловские копи — расстреляно, заживо погребено 8000 тысяч, Тагильский и Надеждинский районы — расстреляно 10 000 человек, Екатеринбург — 8000 человек. Порка шомполами до снятия кожи — 200 000 человек. Пороли мужчин, женщин, детей. Многие позже умирали от сепсиса, на всю жизнь оставался калеками. Изнасилования и почти весь спектр уголовных и военных преступлений стал страшной нормой. Были разорены и ограблены — 700 000 человек — все сочувствующие советской власти и просто несогласные с мобилизацией и колчаковской продразвёрсткой, а так же случайно подвернувшихся под руку.
При подавлении Омского декабрьского восстания 1918 года белогвардейцами Колчака было убито 1500 человек. В Удмуртии расстреляно и погибло в результате пыток 8300 человек, различные формы репрессий с использованием насилия коснулись там 11000 человек, ещё 2200 стали инвалидами. В апреле 1919 казнены репрессивной машиной Колчака 600 участников Кольчугинского восстания, 3000 участников кустанайского восстания, 2000 участников Мариинского восстания. В Восточной Сибири колчаковцами совершались ужасные убийства, на каждого убитого партизанами, приходилось 100, убитых белогвардейцами.
Белый террор и репрессии Колчака на территориях оренбургского и уральского казачества, в районе Ижевска, Воткинска, в Поволжье были массовыми, системными и кровавыми, и шли параллельно с белочешскими репрессиями и репрессиями других оккупантов. 1 октября 1918 года среди рабочих Оружейного Самарского-Сергиевского завода в Иващенково протестующих против демонтажа предприятия и вывоза его в Сибирь, прибывшие из Самары белочехи, белоказаки, белогвардейцы с помощью интеллигенции, кулаков, спекулянтов провели массовые аресты, избиения, расстрелы более 1500 человек, в том числе женщин с детьми. В поисках рабочих каратели мучили детей, женщин и стариков. Выводили их ночью и днём из квартир, избивали, угрожая расстрелом, требовали, чтобы им указали места пребывания рабочих. Белогвардеец — врач Шефер отравил 60 находившихся в больнице больных и раненых рабочих и красноармейцев. В ту же ночь, с 4 на 5-е октября, при обыске в семье Васильева белочехи нагайкой избили его жену, тут же на её глазах подняли на штык 2-х летнего сына...
На штык нанизать 2-х летнего ребёнка, это кем надо быть? Мог так поступить красноармеец? Нет, простой человек из бедняцкой семьи, хоть сибиряк, москвич, хоть латыш или украинец так поступить не мог!
Ижевск. Село Болгур Июльской волости 23 октября 1918 года. Крестьяне подвергнуты показательному битью кнутом-девятихвосткой, в результате чего до смерти засечены 7 человек, ещё 15 заколоты штыками. 25 октября 1918 года белогвардейцы колчаковского генерала Анненкова после расстрела 30 членов Усть-Каменногорского совета сожгли председателя совета Ушанова в топке парохода “Монгол”. В Кустанайском уезде, в посёлке Львовский, 6 марта 1919 года белоказаки, в обеспечении призывной кампании, поджигают село, насилуют женщин, истязают, избивают дезертиров нагайками, шомполами, полуизрубленных, исколотых штыками двенадцать человек заталкивают в прорубь.
Март 1919 года. Приенисейский край. Канского уезд. Абанской волость. Село Зимник. Казаки атамана Красильникова во время контрпартизанской операции, кроме поголовной порки шомполами, убили 30 человек и заживо с детьми сожгли семью Черепановых. Крестьянину Марку Зеленкову нанесли штыками 30 ударов, на спине красного партизана Ивана Дарового вырезали ремни, отрезали уши, выкололи глаза и выстрелом в рот убили. В соседнем селе Апано-Ключах кроме повешения старосты Иванова и ещё 6 человек, слепому от рождения Сальникову отрубили голову...
Слепому человеку голову отрубили...
17 июля 1919 года началось ключевое сражение под Челябинском в горной местности, насыщенной озёрами и лесами, которое закончилось поражением 3-й армии Колчака. 24 июля передовые части 27-й стрелковой дивизии Красной Армии ворвались в Челябинск, это стало катализатором восстания городских рабочих. Уличные бои в городе продолжались два дня. Подавляющее большинство солдат 13-й Сибирской дивизии из белогвардейской группировки Войцеховского, на которую возлагалось немало надежд, перешли на сторону красных.
Армия Колчака потеряли с мая по середину июля почти всю территорию, занятую в ходе весеннего наступления, и важнейшие промышленные центры: Пермь, Ижевск, Златоуст и Екатеринбург, где находились весьма ценные военные заводы, что продемонстрировало неспособность Колчака, российских капиталистов и их Западных партнёров построить успешный госаппарат и армию на принципах фашизма, удовлетворяющий при этом элементарным потребностиям в порядке. Попытки новых мобилизаций для восстановления боеспособности частей привели к новой серии восстаний в тылу. За год численность партизан увеличилась в семь раз и к концу 1919-го года составила 140 тысяч бойцов, действующих вдоль железной дороги и у городов. Начался обратный отсчёт режима Колчака. Оккупанты засобирались домой. 
В ответ последовала новая эскалация террора. Так генерал-губернатор Енисейской губернии генерал Розанов, получив приказ Колчака, 17 июня 1919 года направил казачью бригаду атамана Красильникова на разгром в Канском уезде Сибири существовавшей уже полгода Тасеевской партизанской республики с населением 85 000 человек. В селе Тасеево и Троицком, кроме сожжения сотен домов и убийств 200 человек, казаки устроили кошмарную казнь: ставили людей на краю реки Усолки и стреляли в затылок непременно на глазах их детей так, чтобы у детей до последнего смертного часа стояли в глазах жуткие картины смерти отцов и матерей. Тяжёлая винтовочная пуля превращала лицо в сплошное месиво, и узнать убитых потом было возможно только по одежде. Перед смертью родители кричали детям:
— Живите, детки, учитесь и помните!
В последних числах июня года 1919 года в Перми белогвардейцы армии Колчака при помощи местной технической интеллигенции, кроме вывоза большей части оборудования заводов, в том числе Мотовилихинского и Лысьвенского, подрыва Камского моста и полного уничтожения речного флота, сожгли на реке Кама баржи с 1000 пленными красноармейцами.
Тюмень. После разграбления белогвардейцами и белочехами за один день 7 августа 1919 года всех запасов муки, мыла, одежды, обуви и даже спичек, отправив на восток 3213,5 тонн груза, то есть по 60 килограмм “дани” в расчёте на каждого жителя города, выпустив из тюрем уголовников и начав “марш смерти” на Восток 10 000 политзаключённых, в селе Абатском белогвардейцы устроил зверское убийство. Белогвардейцы 1000 заключённых и военнопленных перекололи штыками и шашками над длинной ямой. К моменту подхода красных войск в этой яме всё ещё шевелились сотни стонущих, умирающих, изуродованных людей вперемешку с трупами.
Когда колчаковцы отступали из города Кургана 16 августа 1919 года в области не осталось ни одного населенного пункта, волости, где не было бы расстреляно при помощи местных помощников и волонтёров из кулаков и интеллигенции по 35–50 человек, а в уездных центрах по 250–300 человек сочувствующих красным. Из 1060 политзаключённых пересыльной тюрьмы Кургана было вывезено 430, остальные 630 убиты. Белогвардейцы Колчака и белочехи, отступая из города, оставили в здании контрразведки в Троицком переулке изуродованные трупы. За Тоболом нелюди оставили целую гору человеческого мяса, изрубленного в куски. Валялись головы с выколотыми глазами, отрезанными ушами и носами.
Другая территория Верховного правителя России Колчака — Уральская область. Станица Сахарная. Август 1919 года. Перед отступлением уральскими белоказаками атамана Толстова сожжена больница вместе с находившимися там 700 больными тифом пленными красноармейцами. Перед этим пленных уральские казаки пытали, отрубая пальцы, отрезая уши, носы, снимая с них кожу, изготовив даже перчатки из человеческой кожи с остатками ногтей — фактически кожа, стянутая с кистей рук от мест надреза на запястьях.
В декабре 1919 года Колчак и его премьер-министр Пепеляев стали готовиться к бегству и сладкой жизни в какой-нибудь заморской колониальной территории Франции, на каком-нибудь тропическом острове во дворце. Они перечислили практически все деньги своего бюджета на личные счета своих доверенных лиц в Англии, США и Японии, которые уже на "личные средства" продолжили финансирование закупок по распоряжению Колчака. В частности 24 тонны тонны золота отправились в Нью-Йорк, 22 тонны в Лондон, свыше 20 тонн в Токио и так далее. Колчак создавал себе “золотой парашют”.
Когда Колчак стал стремительно отступать, на восток, в том числе через Никольск-Уссурийский, пошли эшелоны с собой захваченными узниками концлагерей и тюрем. Эшелоны, в которых везли заключённых, народ называл “эшелонами смерти”. Эти вагоны не отапливались. Были они так переполнены, что людям негде было даже присесть, и всю дорогу они стояли, прижатые вплотную друг к другу. Пленных не кормили. От голода, холода и тифа люди умирали десятками. Вагоны открывали только на больших станциях, и поэтому трупы сутками находились вместе с живыми. Мертвецов без установления личности кидали в общие могилы-ямы возле станций, как в скотомогиогики, никто никакого учётов не вёл.
Например, под Читой 3 января 1920 года жителей села Черново, в том числе малолетних детей, белогвардейцы согнали для устрашения к одному из таких “эшелонов смерти”, перевозящему заключённых концлагеря, который прибыл к атаману Семёнову в Читу. На полу вагонов лежали замёрзшие куски порубленных человеческих тел, а под потолком теплушек покачивались повешенные. Сделать такое, да ещё показывать подобное детям, могли только конченные звери. Немудрено, что до 40-х годов именем  Колчака в Сибири пугали маленьких детей.   
Во время переходящего в бегство отступления с Урала, из Сибири и с Дальнего Востока оккупанты и белогвардейцы оставляли за собой “выжженную землю“. На одних только железных дорогах рельсов было снято и вывезено в общей сложности на 1700 километрах и разрушено 3672 железнодорожных моста.
При оставлении Перми на реке Чусовой адмиралом Смирновым было сожжено и затоплено более 200 пароходов, барж, катеров Камско-Волжского бассейна, вылито и сожжено более 2400 тонн дефицитнейшего керосина.
Американцы на 55 процентов уничтожили подвижной состав Уссурийской железной дороги, а ущерб водно­му транспорту на Амуре составил 78,4 миллиона рублей золотом, что было эквивалентно 58 тоннам золота.
Русский океанский торговый и военный флот были разграблены, суда угнаны за границу. Оккупанты разграбили Владивостокский порт, Дальневосточное морское, Амурское, Байкальское и Ленское пароходства, многие железнодорожные, продовольственные, военные склады, различные предприятия и учреждения, привели в негодность железные дороги, помогли белогвардейцам увести на продажу из Владивостока в Манилу корабли Сибирской военной флотилии — 8 миноносцев и 6 подводных лодок. Было увезено даже имущество морского госпиталя Владивостока. Поляки вывезли 60 эшелонов разного добра, белочехи вывезли из Владивостока в течение года 36 океанских пароходов.
По данным Общества содействия жертвам интервенции, всего пострадало от рук захватчиков с Запада около 7,5 миллиона человек, или 8,8 процентов населения, то есть в оккупированных иностранцами регионах почти каждый десятый житель был либо убит, либо ранен, либо подвергся насилию, аресту, ограблению.
В обстановке жесточайшей эпидемии тифа, косившей без разбора население, красных, белых, оккупантов, генерал Французской республики Жанен взял Колчака под “международную охрану”, а также взял под контроль вагоны с русским золотом. Арестованный Колчак 4 января 1920 по решению Запада передал полномочия Верховного правителя России генералу Деникину, а власть в Сибири и на Дальнем Востоке атаману Семёнову. 15 января генерал Жанен выдал Колчака представителям народной власти в Иркутске — новому антикоммунистическому правительству эсеров и меньшевиков — Политцентру, которое вскоре было вынуждено капитулировать перед лицом восстания, организованного Военно-революционный комитетом большевиков.
Взяв власть в Иркутске до подхода Красной Армии, большевики оказались под угрозой повторного захвата города колчаковским генералом Войцеховским и частями чехословаков, которые предложили перемирие красным, но опыт показывал, что им верить было нельзя. Чехословаки всё ещё находились в городе вместе с оставшимися на частных квартирах белыми офицерами. Командующий белогвардейским фронтом Войцеховский направил красным ультиматум с требованием освобождения адмирала Колчака и контрибуции в размере 200 миллионов рублей, обещая не брать Иркутск, который защищали разрозненные партизанские группы и отряды ополченцев.
26 января 1920 года в честь умершего от воспаления лёгких и гангрены белогвардейского генерала Каппеля, генерал Войцеховский (будущий министр обороны Чехословацкой республики) дал указание казачьему отряду Красильникова произвести на похоронах салют, а затем расстрелять 97 пленных партизан, причём для ровного счёта — 100 — к ним добавили двух случайных людей — железнодорожников и мастера, делавшего гроб для Каппеля.
Затем Войцеховский перешёл в атаку силами отборных, вооружённых до зубов офицеров-каппелевцев, которые прорвались к Иннокентьевской в 7 км от Иркутска. Началось ожесточённое сражение за Иркутск. Пленных не брали. Каппелевцы смогли прорвать линии городской обороны красных и приготовились к штурму небольшого, в сущности, города, выделив специальный отряд для освобождения Колчака. Однако, командир 2-й чехословацкой дивизии Крейчий, всё это время находившийся в городе, по поручению генерала Жанена, приказал Войцеховскому не занимать предместья. Белые повиновались.
7 февраля Колчака расстреляли по решению ВРК Иркутска. Колчака и его премьер-министра Пепеляева расстреляли ночью в неустановленном месте до окончания следствия, без суда. Собакам собачья смерть. Как и в случае с бывшим царём Николаем II народный орган власти постановил расстрелять Колчака, к великому сожалению, слишком поспешно, самым невыгодным для большевиков образом, без должного суда и следствия, что позволило предателю унести свои тайны в могилу. Перед расстрелом Колчак держался уверенно, до последней минуты ожидая, что англичане и американцы его выручат, вывезут к себе, как вывезли Керенского на автомобиле американского посольства в октябре 1917, предоставив ему затем убежище в Англии.
Риск того, что Колчак сможет вырваться на свободу и продолжит свой кровавый путь был крайне велик. Будь обстановка другой, большевики предали бы его открытому суду перед всем народом, как это было сделано потом в отношении подельников Колчака — Семёнова, Анненкова, Унгерна и других врагов народа.
Дождавшись расстрела Колчака, белые отошли от города, чехи также оставили Иркутск, в который только через месяц вошла Красная Армия. 
В начале 1990-х годов в СССР была опубликована фальсифицированная записка Ленина заместителю Троцкого для передачи по телеграфу командованию наступающей на Иркутск Советской 5-й армии, которая была опубликована в Париже в 80-е годы в книге “Бумаги Троцкого”, являющей собой сборник антисоветских фальсификаций времён Холодной войны. В Перестройку вместе с потоками лжи на Ленина, Сталина и социализм, в том числе о “Большом терроре”, фальсификация о “приказе кровожадного Ленина“ расстрелять именно без суда английского шпиона Колчака в окружённом белыми городе, организатора убийства по меньшей мере 500 000 гражданских лиц и пленных, главу сепаратистского государства, созданного при помощи Запада, хорошо вписывалась в концепцию обмана народа и была повсеместно использована, хотя Колчак во время Гражданской войны Колчак как военный преступник был объявлен вне закона, поэтому его вообще мог убить как врага любой русский партизан. 
А ведь как начинал Колчак, до того как продал Россию иностранцам: из дворян, плавал в Тихом океане, был в полярной экспедиции барона Толля, ордена и золотая сабля, Морской генштаб, экспедиция по изучению Северного Морского пути, начальник минной дивизии, командующий Черноморским флотом, а кончил Колчак как предатель и палач русского народа, продавший иностранцам Урал, Сибирь и Дальний Восток.
Сейчас Колчак почитается в РФ не случайно — особенностями и странностями своей судьбы и взлётом к вершинам власти он очень напоминает многих популярных политиков и бизнесменов РФ.
Созданная Колчаком и Западом система работала и после его казни в облике власти казачьего атамана Семёнова. Кровью лилась рекой, грабёж России продолжался.
Например, в феврале 1920 года посланные в Николаевск-на-Амуре к союзному Семёнову японскому оккупационному гарнизону партизанским отрядом анархиста Тряпицына парламентёры Овчаренко и Сорокин были подвергнуты жесточайшим пыткам: глаза выжжены, нос и язык отрезаны, лицо изуродовано раскалённым железом, спины исполосованы плетьми и шомполами. После истязаний мученики были утоплены в проруби на Амуре. Таким же образом японцы расправились с николаевскими подпольщиками Жердевым, Куровым, Слеповым: люди были изуродованы, исколоты штыками, с вывернутыми руками, изрезанными щеками брошены умирать в снег на льду Амура.
В марте 1920 года японцы провели в Николаевске-на-Амуре и во всём Приморье массовую резню — было убито и ранено свыше 5000 человек. Арестованный японскими войсками во Владивостоке в конце мая 1920 года большевик Лазо, на станции Муравьево-Амурской был сожжён живым в паровозной топке белогвардейцами казачьего отряда Бочкарёва.
Бывший прапорщик и эсер Лазо, ставший большевиком, заместителем председателя Военного совета Временного правительства Дальнего Востока, считал, в отличие от Колчака, что русским офицерам негоже русскую душу продавать по заграничным кабакам, менять на золото заморское и пушки. Русские офицеры не наёмники, а те, кто собственными руками защищает свою землю и народ, грудью, жизнью борются за родину и свой народ против иноземного нашествия, за русскую землю, на которой они стоят и умрут, но не отдадут её никому. За это он был зверски убит пособниками оккупантов.
Генерал Анненков, один из самых верных исполнителей репрессивной политики Колчака и торгово-промышленных кругов российских капиталистов, продемонстрировал миру звериную сущность партии кадетов и их Западных союзников: 19 марта 1920 года у перевала Сельке белогвардейский Атаманский полк по приказу Анненкова, при помощи вооружённых отрядов киргизов провёл истребление вышедших из его подчинения и желающих бежать в Китай, частей своей сводной дивизии из оренбургских казаков и белогвардейцев. В результате репрессий было расстреляно и зарублено более 5000 человек. С особой жестокостью подчинённые Анненкова расправились с сорока семействами офицеров, не желающих оставаться в его подчинении — офицерские семьи были ограблены, женщины и девушки от 7 до 18 лет изнасилованы, а затем зарублены. Была уничтожена семья известного оренбургского полковника Луговских — белогвардейцы не пожалели ни 54-летней женщины, ни 14-летней девочки, а три 17— и 19-летние дочери полковника подверглись многократным изнасилованиям и издевательствам в течении ночи, после чего им вырезали половые органы. Жене помощника атамана Мартемьянова после изнасилования распороли живот и срезали куски мяса с ног. Жену вахмистра Петрова из Оренбурга с 12-летней дочерью предали ещё более мучительной смерти.
Западные оккупанты и белогвардейцы изгонялись с территории России до 25 октября 1922 года, когда был освобожден от японских оккупантов Владивосток. Так закончилась непрерывная восьмилетняя война с Германией, Австро-Венгрией, Турцией, Румынией, Францией, Англией, Японией, Польшей, Эстонией, Латвией, Литвой, Финляндией и белыми армиями.
Война против белогвардейских армий и коалиции Западных стран дорого обошлась народам России. Россия оказалась расчленена: от неё отрезали Финляндию, Польшу, Прибалтику, Бессарабию, едва не была отчленена Украина и Закавказье. Было убито более 3,5 миллионов русских солдат, более 5 миллионов ранено, 4 миллиона оказались в плену, 15 миллионов человек гражданского населения погибло от голода, тифа, гриппа, замёрзло, 3 миллиона человек бежали из страны. Экономика, промышленность, сельское хозяйство, медицина, образование, культура, искусство оказались разрушены или находится в архаическом состоянии.
С учётом потери мощностей отрезанные от неё Западом территорий, производство чугуна в Советской России составляло всего 3,3 процента к уровню 1912 года, стальной прокат 7,6 процентов, локомотивы 13,6, вагоны 8,2, пахотные орудия 4,1, жатки 3,7, двигатели, насосы, котлы 1,8, динамо-машины, трансформаторы 0,6,, пиломатериалы 9,0, шины 10,1, порох 4,2, хлопчатобумажные ткани 5,7, шерстяные ткани 33,4, льняные ткани 72,9, бумага 43,3 процента к уровню 1912 года.
С продуктами питания тоже была катастрофа: производство муки составляло 36,6 процентов к уровню 1912 года, крупа 32,2, сахарный песок 6,3, масло подсолнечное 15,9, консервы 14,5 процента к уровню 1912 года.
Ущерб России от Западной интервенции и оккупации по предварительным подсчётам, проведённым в 1922 году, составил сумму, эквивалентную 400 тоннам золота. На одних только железных дорогах рельсов было снято в общей сложности на 1700 километрах и разрушено 3672 железнодорожных моста.
Запад торжествовал победу над прахом уничтоженной России и готовил военные силы в Германии, Польше и Японии для её полного поглощения. Продолжалась экономическая блокада, не для того, чтобы влиять, сдерживать Россию, а чтобы добить. Русскому народу под руководством большевиков предстало совершить чудо по возрождению России. И случилось Сталинское чудо Возрождения России. 
Из золотого запаса, попавшего в руки Колчака — порядка 490 тонн золота, около трети Колчак потратил на закупку вооружения, снаряжения, паровозов и вагонов на Западе или расхитил. Англии досталось 34 тонны золота, США 24 тонн, Франции 14,7, Япония 32. Всего за границу Колчак успел отправил 148 тонн русского золота.   
Российский посол в Париже Маклаков и первый глава Временного правительства князь Львов стали главными распорядителями финансов русской эмиграции, куда попали и средства, вывезенные из России Колчаком. Послы, назначенные или переутвержденные Временным правительством по-прежнему признавались правительствами Западных стран. Они грели руки на бывших казённых царских деньгах и золоте Колчака, оказавшихся в их распоряжении, оплачивали содержание нужных себе беженцев и финансировали белогвардейцев, их террористические союзы в дополнение к финансами русских банкиров и промышленников Вышнеградского, Путилова, Нобеля, Каменки и других.
Часть денег Колчака, например — эквивалент 1000 кг золота, были размещены в специально открытом London & Eastern Trade Bank, учреждённом Нобелем и беглыми нефтепромышленником Лианозовым, братьями Цатуровыми и известными московскими банкирами. Все акции и векселя банка были записаны на Густава Нобеля, который использовал банк в своих целях и занимался хищениями средств. Из золота Колчака врагам России Нобели платили свою Нобелевскую премию: Горбачеву, Солженицыну, Пастернаку и так далее. 
Часть золота присвоил себе и потратил на содержание своих войск за счёт Запада атаман Сёменов. Часть золота (500 кг) с собой вывезли чехословаки, которые вывозили в своих эшелонах вообще всё, что было ценного на их пути. Только треть золота была возвращена французами большевикам для того, чтобы обеспечить беспрепятственный путь своих чехословацких войск через забайкальские тоннели и чтобы их эшелоны обеспечивались углём, для эвакуации через Владивосток.
Но на порядки больше потеряла Россия от вывезенных своих богатств, разорённых железных дорог, взорванных мостов, торгового и военного флота, заводов, фабрик, рудников и шахт, выгоревших лесов, деревень и городов, от потери миллионов своих сынов и дочерей, убитыми белогвардейцами и их Западными хозяевам, от искалеченных судеб миллионов выпоротых, увечных, беспризорных, изнасилованных, разорённых и ограбленных до нитки. 
Англосаксы получили марионетку Колчака на шантаже, безмерном тщеславии, жадности и употреблении наркотиков (Колчак был заядлым кокаинистом). Англосаксы получили марионетку Колчака на шантаже, безмерном тщеславии, жадности и употреблении наркотиков (Колчак был заядлым кокаинистом). Британский генерал Нокс, который курировал Колчака в Сибири, открыто признал, что англичане несут прямую ответственность за создание правительства Колчака и его действия. Всё это ныне хорошо известно, документировано, в том числе и по зарубежным источникам. В 2001 году даже далекий от гуманистического понятия справедливость Верховный суд РФ отказал в посмертной реабилитации Колчаку, признав его виновным в военных преступлениях и массовых политических репрессиях мирных людей. Колчаку вменяются также преступления против человечности, суть которых была сформулирована на Нюрнбергском процессе 1945 — 1946 годов в отношении руководителей нацистской Германии.
Многое, если не всё, исказили фальсификаторы в нашей великой истории. Нам ещё долго придётся очищаться от нанесённой ими грязи и возвращать правду людям. На примере создания в РФ из Колчака чуть ли не национального героя с памятниками, фильмами и духовными последователями, видно, что русские люди обязательно должны осознать своё настоящее прошлое, чтобы не допустить его повторения. Силы Запада и их пятая колонна внутри России работает в противоположном направлении — не дать русским осознать своё настоящее через прошлое, чтобы повторить всё в будущем.
Русские нуждаются в историческом просвещении. Они должно понять, что Гражданская война — это кровавое, ожесточённое противостояние, где кто-то был прав, а кто-то нет.
Концепт Запада, что все русские были в своей Гражданской войне не правы, ибо недочеловеки, или концепт власти олигархов, что все были правы, ибо не надо ворошить прошлое, не выдерживает критики — это некорректная постановка вопроса. Как можно предлагать Великому русскому народу прекратить разбираться в своей истории, тем более, что эта история до сих пор определяет наше бытие? Вот и основатель нынешней капиталистической России — РФ Ельцин сын белогвардейца армии Колчака из семьи кулаков, сменивший свою прежнюю фамилию Ельцын, чтобы замести следы кровавого пути, всё же принудительно попавший на строительство Волго-Донского канала за антисоветскую агитацию, но не за преступления в Гражданскую войну. От Колчаковщины тянутся кровавые преступления через “шоковую терапию” Гайдара и Чубайса, грабёж залоговых аукционов госсобственности, расстрел Верховного Совета к Гражданской войне в Чечне и на других территориях бывшего СССР. Тысячи преступников-колчаковцев было репрессированы в конце 30-х годов, а затем кощунственно по отношению к их жертвам реабилитированы в Перестройку агентами Запада в конце 90-х и далее, заставляя русских снова быть “Иванами, не помнящими родства”. 
Гражданская война заслуживают того, чтобы разобраться, кто был “хорошими парнями”, в кто “плохими парнями”, понять, кем же были для России Колчак, его премьер-министр Пепеляев, сотни тысяч белых солдат, офицеров, казаков, чиновников, у которых руки по локоть в крови.
Было ли государство Колчак фашистским? Один из важнейших современных исследователей теорий фашизма немецкий профессор Вольфганг Випперман к основным чертам идеологии фашизма отнёс традиционализм (Колчак был ярым контрреволюционером), национализм (Колчак имел в основе концепцию “Единой, неделимой” на базе великорусского шовинизма), корпоративизм (крайний лоббизм государственных органов власти со стороны крупного бизнеса за счёт народа был налицо), антилиберализм (Колчак был диктатором), антикоммунизм (антикоммунизм Колчака был полным), экстремизм (Колчак захватил власть через переворот), этатизм (абсолютная роль государства Колчака в обществе), популизм (Колчак прямо заигрывал с широкими массами народа, раздавал необоснованные обещания с целью приобрести популярность), милитаризм (был полный), вождизм (Колчак был диктатором), декларирование опоры на широкие слои населения, не относящиеся к правящим классам (Колчак широко использовал в агитаци тему демократии).
То есть по классификации Виппермана Колчак был фашистом, а его белогвардейское государство фашистским. Действительно, история Колчака поразительно напоминает до состояния дежавю историю нашествия Гитлера и его союзников (в том числе тайных) на Россию.   
Государство Колчака находилось в состоянии перманентной социальной катастрофы. Катастрофа эта несла сингулярность пространства решений. Это пространство было свёрнуто в точку — террор. Террор по сути своей — это управление, баланс которого смещён в сторону принуждения. Это делает управление более затратным по сравнению с иными методами. Сначала возникает иллюзия быстрого разрешения противоречий через насилие, но диктатора сталкивается с нарастающим валом противоречий.
Любое директивное управление, основанное на силе и насилии, имеет под собой рациональную основу в чрезвычайной обстановке (война, катастрофа) для мобилизации ресурса и его перераспределения в пользу стратегического проекта развития. Диктаторское управление это всегда управление кризисное. Задача диктаторского управления — не консервировать это состояние, а максимально быстро перевести его в устойчивое, пускай даже промежуточное. Террор, как метод управления, может иметь смысл лишь в узком диапазоне решений. Однако, есть и иное, тупиковое применение террору: попытка зафиксировать текущее состояние системы. Это и была сутью государства Колчака.
Диктаторское мобилизационное антикризисное террористическое управление переводит управление в “ручной режим”. Ручной режим позволяет ускорять время принятия и исполнения, однако увеличивает количество ошибок при принятии решений и при исполнении. Террор конечен, поскольку быстро накапливает неразрешимые противоречия, для решения которых нужно вводить новый уровень диктаторского управления, что не всегда физически возможно. Как раз поэтому террор стремится к расширению и углублению, захватывая всё новые области жизни. Когда ресурсная база террора исчерпывается, система разрушается.
В сравнении с государством Колчака хорошо видно, что большевики стали лучшим для России проектом. Все остальные проекты — белогвардейский, эсеровский, меньшевистский проиграли группе Ленина, а затем — Сталина.
Георгий Димитров — “болгарский Ленин” вождь болгарского народа определял фашизм как открытую террористическую диктатуру наиболее реакционных, наиболее шовинистических, наиболее империалистических элементов финансового капитала. То есть тип управления — диктатура, субъект управления — финансовый капитал. Государство Колчака было именно открытой террористической диктатурой наиболее реакционных, наиболее шовинистических, наиболее империалистических элементов российского и Западного финансового капитала.
Гитлеровская Германия и государство Колчака одинаково обладали признаками фашизма. Сталинский СССР, например, не имел шовинистических империалистических элементов финансового капитала, то есть не был фашистским. А вот США или РФ, например, имеют шовинистические империалистические элементы финансового капитала, особенно когда применяют прямой террор как метод управления, хотя финансовый капитал 20-30 годов ХХ-го существенно трансформировался, и сейчас превратился в капитал монополистический, олигопольный, олигархический.
Запад, Колчак и его капиталистическая клика вынужденно перешли к террору на Урале, в Сибири и на Дальнем Востоке, не имея при этом никакого альтернативного проекта развития России помимо имеющегося, который сразу обанкротился и утратил устойчивость. Государство Колчака было фашистским. По факту это был тот же самый сюжет фашистского террора и краха как в Российской империи.
За два года колчаковщина унесла жизни почти 500 000 человек, под белыми репрессиями разного вида оказался каждый 10-й житель Сибири — колчаковцы и Западные оккупанты разоряли хозяйства, изымая продовольствие, ломая жизни, лишая будущего, обрекали на голодную смерть, обирая крестьян до нитки. Повсеместно практиковались прилюдные порки за неуплату продовольственного налога, расстрелы и повешение без суда за противодействие властям, концлагеря за инакомыслие. В результате, в Сибири четверть хозяйств оказались безлошадными, треть — бескоровными. Каждый пятый покинул обжитые места. От Красной Армии с Колчаком бежали и те, кто опасался возмездия за злодеяния, создав многотысячные русские диаспоры в Китае, в Юго-Восточной Азии, в Австралии и Южной Америке.
От показателей 1916 года сибирские сёла отстали после колчаковщины по лошадям и овцам вдвое, по крупному скоту более чем вдвое, по свиньям в пять раз. Из оставшихся на месте почти двадцать процентов населения вообще не сеяли больше хлеб, 70 процентов оставались середняками, и только 5 процентов крестьян-кулаков сеяли свыше десяти гектаров. Советская власть была на этом фоне избавлением от апокалипсиса и за её приближение боролись многочисленные партизанские отряды.
Но вскоре нежелание платить продовольственный налог обратилось и против Советской власти, хотя налог был на уровне царского и втрое ниже налогов Временного правительства и налогов Колчака. Большая часть сибирского крестьянства в штыки встретило попытки получать продовольственный налог, как это было и при всех предыдущих властях.
Но были и те, кого привлекали светлые идеалы коммунизма, сформулированные Марксом и Энгельсом, воплощённые романтиками-идеалистами в произведениях типа “Города Солнца” Кампанеллы, где всё есть и все счастливы. В России эти идеи нашли благодатную почву, потому что народ русский всегда верил в мечту о всеобщем счастье. Это не противоречило, а звучало в унисон и со старообрядчеством, где труд — не зарабатывание денег, а в поте лица выполнение долга. Одна из черт жизни сибирского старообрядца — трезвая жизнь, большая, по 6 — 8 детей, крепкая и трудолюбивая семья. Нет излишества, нет роскоши. Города считаются безумием человечества, безрассудством наравне с войной. Строятся миллионные города, и при этом пустеют деревни. Сжимают пространство, строят многоэтажные дома, сидят друг на друге, шум, грязь, толчея, спешка. Смысл жизни староверов — жить в мире, в любви, по Божьим заповедям, растить детей и оставить им Землю такой же чистой и прекрасной, как создал Бог. Это было созвучно идеалам коммунизма.
Ещё шла Гражданская война, а в Сибири образовались коммуны свободного труда из тех, кто ничего не имел и считал, что артельно прожить проще.
Одновременно Советская власть начала культурную революцию в Сибири, поставив трудновыполнимую задачу всеобщей грамотности. Развернулась сеть ликвидационных пунктов неграмотности, и в каждой сибирской губернии их было больше тысячи. Шла Гражданская война, свирепствовали эпидемии тифа и гриппа, а рабоче-крестьянская власть ставила задачу создать единую трудовую школу, осуществить бесплатное общее и политехническое образование. По началу не было ничего — писали свинцовыми палочками, свекольным соком, сажей, вместо лампы коптилка, но массово открывались клубы и избы-читальни, строились школы, зачастую из кирпича разрушенных церквей, проводились лекции и громкие читки газет. Немедленно началась и подготовка учителей — когда-то забитых, бесправных крестьянок учили учить крестьянских детей. На должную высоту было поднято питание школьников. Начали работу дома пионеров с кружками физкультуры, шахмат, музыки. Решался тогда и вопрос: с кем вы, учителя, с большевиками или эсерами? Классовая борьба за детей шла всегда: ведь учителя куют будущее страны.
Когда в 1921 году на военную разруху и отсутствие действенной денежной системы наложился неурожай, в стране начался голод, доходящий до людоедства. Продотряды из шести тысяч рабочих и двадцати тысяч крестьян голодающих регионов разорённой страны разбрелись мелкими группами по Сибири и начали принудительное изъятие хлеба, кормов, скота, масла по продовольственному налогу. Наказания за неуплату в виде содержания в холодных помещения зимой, ночных обысков, мордобоя и мата не шёл ни в какое сравнение с массовыми расстрелами, сжиганием живьём, изнасилованиями и порками при военном диктаторе Колчаке. Но озверелые кулаки, эсеры, вчерашние белогвардейцы и купцы начали убийства продотрядовцев, милиционеров, активистов советской власти, комсомольцев, учителей, врачей, просто лояльно относящихся, включая членов их семей, детей, а кулацкие жёны среди бела дня разоружали продотряды, арестовывали милицию, открыто растаскивали собранное зерно, пользуясь тем, что немногие могут бить и стрелять в женщин. За один только июнь 1921 года по стране было убито 7000 продотрядовцев, милиционеров и бойцов ЧОН — аналога североамериканской Национальной гвардии.
Кулаки устроили вторую колчаковщину. Имея винтовки и пулемёты, кавалерию, более двухсот тысяч сибирских мятежников своих деревенских коммунистов, изуродованных так, что не могли передвигаться, привязывали к саням и тащили по снегу на скотомогильники, там добивали, вырезали на телах мучеников звёзды, бойцам продотрядов и ЧОН вспарывали животы и засыпали зерном: “Ты хотел хлеба — получай!”.
Счёт убитых и замученных шёл на десятки тысяч. В импровизированных арестантских домах мятежники держали в страшной скученности и антисанитарии массы арестованных, больных, даже женщин с малыми детьми, ни в чём не повинных. Штабы мятежников издавали изуверские приказы, предписывающие оставлять в живых только маленьких детей до двух лет, а всех остальных членов коммун безжалостно уничтожать.
Леденящие кровь репрессии были совершены против коммуны “Заря” в Тюмени за то, что 300 коммунаров, в том числе женщины и дети, получили без разрешения сельского схода пашню и сенокосы, были на три года освобождены от налогов, и не чтили православие. 9 февраля 1921, в ясный, морозный день на усадьбу коммуны “Заря” напала толпа крестьян с пиками, топорами, кольями, винтовками. Взрослые коммунары недавно ушли на работу, а малыши в школу. Уроки в школе проходили, как обычно. Началось дикая расправа над сибирскими коммунистами, избиения, убийства, грабёж, угон скота. Всех крестьян-коммунаров выгнали на площадь, не дали даже одеться — кто в чём был, в том и стоял на снегу в 20-градусный мороз. Ревущих детей покидали в телеги с бортами. Всех, и женщин — босых, простоволосых, в одном нижнем белье, повели в Дубынку. Там репрессии продолжалась три дня: избивали, издевались, ломали руки и ноги, добиваясь, чтобы отказа от Советской власти и присоединения к мятежу. Одну молодую коммунарку, убил, озверев, родной отец, за то, что девушка вышла замуж против его воли и без венчания. В конце концов сибиряки, русские, 144 коммунаров, мужчин, женщин и детей — своих же односельчан, русских, связали, сложили их вперемешку с брёвнами и сожгли живьём на огромном костре.
Только после вмешательства значительных сил Красной Армии, немалыми жертвами мятежи были подавлены, крупные отряды разбиты, но везде по-прежнему орудовали кулацкие банды, отряды ликвидации, везде царил саботаж: поджоги, потрава колодцев и скота, порча железнодорожных путей и сооружений, телеграфных проводов, дезорганизация жизни вплоть до голода — была засеяна только треть угодий, сбор зёрна впятеро оказался меньше дореволюционного при тех же землях и руках, однако, мятежники своего добилась — продразвёрстка была отменена. Но на строжайший учёт новой властью были взяты все, кто хоть как-то был причастен к службе у Колчака, к мятежам, убийствам и саботажу, и ничто — ни добросовестный труд потом, ни лояльность власти, ни большое семейство — ничто не могло спасти негодяев, когда в 1937 году стали всё вспоминать...
В конце двадцатых годов валовые сборы зерна вернулась на дореволюционный уровень, восстановилось животноводство, наполовину восстановилось производство масла. В 1927 году соотношение налога на бедняка, середняка и зажиточного крестьянина выглядело как 1:10:30. Кулак из-за эксплуатации батраков не имел возможности брать кредиты, голосовать, избираться и быть избранным. Но проблема оказалась прежней, как и при царе — средние хозяйства, коих было большинство, оказались близки к натуральному, феодальному хозяйству: что произвели, то и потребили, а ведь развивающейся индустриальной стране нужен был хлеб для будущих индустриальных гигантов и сильной армии. Крестьяне — частные собственники стали отказываться продавать государству зерно по государственным низким ценам, не покрывающим их ожидания, а государство не могло покупать по спекулятивным ценам, и в стране вновь начала возникать нехватка хлеба. Сельхозкоммуны оказались не очень удачной формой коллективизации.
Сельское хозяйство, как и ни царизме, оказалось снова тормозом в промышленном развитии страны. В ответ на это Сталину пришлось сворачивать НЭП, вводить твёрдые задания каждому хозяйству с оплатой в два раза ниже рыночных цен — вариант продразвёрстки, и начать массовую коллективизацию для повышения рентабельности и получения нужного количества зерна.
В Сибири тем временем, наконец-то, с опозданием на 50 лет от Европы и Америки появились тракторы, грузовики, электричество, радио, телефоны, немое кино. Продолжилась интенсивная ликвидация неграмотности. Стали свободными от домостроевских сибирских обычаев женщины — они приблизились к партийным организациям, культучреждениям, избам-читальням, школам, преодолевая ложные идеи деревенских праздников, знахарства, гаданий, сновидений. Снижались и цены, в том числе на сахар.
В двадцатые годы Сибирь захлестнули эпидемии сыпного тифа, малярии, туляремии, трахомы. Через десять лет сыпной тиф в стране пошёл на спад, но смертность была ещё высокой. Много хлопот вызывала и малярия, победить которую удалось уничтожением комаров, переносчиков болезни, обрабатывая болота и заросли вокруг озёр. Медицина развивалась, велась успешная борьба с брюшным тифом, лихорадкой, оспой, венерическими заболеваниями.
Через два года, после очень медленного идущего процесса коллективизации — создания колхозов, коммун, артелей и товариществ по совместной обработке земли, машинных и посевных, яично-птичных товариществ, в колхозы было включено за полгода до 70 процентов хозяйств, зачастую, для обеспечения высоких показателей, насильно. Государство давало колхозам технику: тракторы, заводские бороны, веялки, сортировки, сеялки и культиваторы, что было недоступном для середняцких и бедняцких хозяйств в принципе, повышая производительность труда в разы, колхозы даже помогали единоличному сектору выполнять план, однако, много было и бестолковщины: лошади, скот сгонялись в неприспособленные загоны, где от бескормицы, холода и болезней зачастую гибли, неверно назначались сроки полевых работ. Руководить колхозами часто брались батраки, которые часто не умели держать своё хозяйство, нередко губя колхозные табуны лошадей, скота, имущество и инвентарь. Россия всегда была богата на людей через чур исполнительных.
Сталин резко критиковал ретивых партийцев, переставших видеть в крестьянине человека ради отчётности, дело заменяя показухой, после чего часть крестьян, поняв сигнал, опять стали единоличниками, снизив число коллективизированных хозяйств снова до 30 процентов, растянув коллективизацию ещё на четыре года. Становилось понятным, что одними колхозами проблему нужного количества товарного продовольствия не решить. Нужны совхозы — фактически сельскохозяйственные государственные “заводы по производству еды” с наёмными работниками на манер заводских рабочих, получающих зарплату вместо доли урожая, как в колхозах.
Народная сущность новой власти тем не менее проявлялась во всём: повсеместно создавались народные театры при районных домах культуры, избы-читальни и народные дома в добротных домах купцов и священников. Избы-читальни, прообразы библиотек, создавались, по возможности, в каждой деревне. В 1930 году в районах появились звуковые кинопередвижки, создавались районные газеты, на почтах поставили телефонные коммутаторы. К 1937 году телефонной связью были соединены почти все сельсоветы.
Перелом в коллективизации сельского хозяйства произошёл после поистине революционного решения по образованию машинно-тракторных станций — МТС и создания совхозов. Бюджет вкладывал средства в свою собственность — совхозы, и не скупился.
Одновременно Сталин поставил задачу сделать колхозников зажиточными, кроме доли в произведённой колхозом продукции, иметь в пользовании дом и хозяйственные постройки, огороды, корову, другую живность, птицу. Колхозник получал на обед в поле кроме других продуктов 400 граммов хлеба, при перевыполнении — полкило. Большинство имело свои сады — яблони, груши, сливы, вишни, смородину, крыжовник, малину, землянику.
Враги называли колхозный строй крепостным, но только один элемент крепостничества присутствовал — колхозник был безальтернативно прикреплён к колхозу, не мог работать где-то ещё, поскольку его земельный пай не мог быть брошен, перемёщен с ним, а вот рабочие совхозов и машинно-тракторных станций, сельская интеллигенция таких ограничений вовсе не имели.
Революционные преобразования на этом и не думали завершаться. Одновременно с коллективизацией началась эра индустриализации всей страны, индустриализации Зауралья и Сибири. Создавали советскую промышленность все, в том числе сибирские крестьяне, работники охотничьих и рыболовных артелей, оставившие семьи, в принудительном порядке по распределению отправившись в голые степи, каменистые горы, в глухую тайгу, чтобы через год-два там поднять корпуса заводов, фабрик, электростанций, металлургических комбинатов, построить мосты и плотины.
Районы Сибири получали наряды на выделение рабочей силы. Каждая деревня давала по 100 — 150 мужчин для строительства советской индустрии. Предстояло работать в более жёстких условиях, чем в колхозе, и потому забирали самых крепких. Их провожали, как на фронт, как насовсем. Методами соцсоревнования и ударничества, труд из зазорного и тяжёлого бремени, каким он считался раньше, постепенно превращался в дело чести, дело совести, дело доблести и геройства.
Для финансирования промышленных новостроек государство выпускало облигации займа, которые сибиряки, как и другие граждане страны, приобретали под государственные гарантии выкупа этих бумаг с выплатой установленных процентов. Все советские люди финансировали через займы строительство фабрик и заводов, а колхозники наличных денег фактически не имея, подписывались на заём — при окончательном расчёте за год с них удержали стоимости по подписному листу. Сумма займа устанавливалась правлениями, исходя из задания, спущенного колхозу районом — своеобразная денежная развёрстка. Облигации ложились в сундуки людей, ожидая расцвета государства в 41 — 46 годах. Не довелось...
Но вот, в январе 1930 года, в Сибири и в некоторых частях страны, настал черёд ликвидировать последних крупных землевладельцев и неиссякаемый источник бандитизма, сохранившийся со времён революции — кулаков, конфискуя по решению местных Советов у этой незначительной части сельских жителей имущество: сельхозинвентарь, дома, скот, запрещая выдавать деньги со сберегательных вкладов. Кулаки, боровшиеся с оружием в руках, устраивающие поджоги и потравы, осуждались судом к расстрелу или к заключению в лагеря, прочие депортировались на определённый срок, в зависимости от категории общественной опасности, в места отдалённые или в соседние районы для разрушения криминальных связей.
Сталин в феврале 1933 года признал, что головокружение от успехов повторилось — вместе с кулаками выселили и часть середняков. Вместо 3 — 4 процентов хозяйств, подлежащих, выселению, выслано 12 — 15 процентов — 15 миллионов человек, чья жизнь изменилась радикально за участие когда-то в белогвардейщине, мятежах, бандитизме и саботаже, за убеждения и происхождение. Депортации кулаков не шли ни в какое сравнение, ни с колчаковщиной, ни с убийствами коммунаров, но злоба за это у кулацких отпрысков останется навечно.
Тревожные вести приходили из родных мест. В 1936 — 1937 году под разного рода репрессии по разным причинам попал каждый 115-й житель Сибири. Там вспомнили всем все: кто хоть как-то был причастен к службе у Колчака, к мятежам, убийствам и саботажу, и ничто — ни добросовестный труд, ни лояльность власти, ни большое семейство не могло спасти от справедливых репрессий.
Но к 1938 году колхозы стали богатыми — выдавая колхозникам до десяти килограммов хлеба на трудодень, имея на личном подворье коров в два раза больше, чем в самом колхозе. Отечественная техника наконец-то вытесняла с полей конный инвентарь и ручной труд, сокращая двухсоткратное отставание от США по механизации сельского хозяйства, имевшееся при царизме. Энтузиазм отдельных работников и целых коллективов реально начал влиять на результаты работы. Народ вздохнул свободнее, жить стало лучше, жить стало веселее. Появились повсеместно товары отечественного производства, массово произведённые молодой, теперь индустриальной державой.
В это же время в районах были созданы по пять — шесть фельдшерских пунктов в сёлах, появились родильные отделения. Расширились районные больницы. Сибирские медики многие десятки лет в любое время дня и ночи, в любое время года, в любую погоду, как правило, пешком, шли туда, где в их помощи крайне нуждались.
А везде уже говорили о войне, даже в глухих деревнях, особенно бурно, когда настал сорок первый год. Достаточно было встретиться паре собеседников, и предположения, прогнозы возникали самые безрадостные. В тревожных разговорах слышалось успокоительное: “Договор ведь... Пакт же... Неужели разорвут? Не должны”...
22 июня 1941 года в день вероломного нападения фашистской Германии города Сибири посуровели, в райцентрах открылись мобилизационные пункты, а глухие сибирские деревеньки ещё не все поняли, что произошло, и мужчин провожали вроде как ненадолго. В первые месяцы войны на фронт ушли все работоспособные мужчины, в том числе и большинство механизаторов. Когда машины с мобилизованными и добровольцами уже трогались, в кузове вставали сибиряки и обращались к односельчанам:
— Мы уходим защищать нашу родину, возможно, и не вернёмся, просим вас, учителя, воспитайте наших детей!
К технике встали подростки и женщины. Большой вклад в колхозное и совхозное производство вносили учащиеся, днём занимались в школе, а по ночам молотили и сортировали хлеб, и никто не отказывался. Война увела из школ на поля и фермы многих парней и девушек, совсем юных, чтобы заменить отцов, помочь матерям, но в условиях военного времени всё равно осуществлялось обязательное обучение всех детей с 7-летнего возраста. Всё лето дети работали на заготовке кормов, на прополке полей. Самые младшие собирали колоски и зерна гороха на убранных полях: каждый килограмм зерна — удар по врагу! На каждого трудоспособного в колхозах было выработано по 362 трудодня, или на сто больше, чем в довоенном году.
С помощью денежно-вещевой лотереи все фабрики и заводы, вся страна все сибиряки начали сбор денежных средств на разгром гитлеризма. Облигации военного займа 1942 года также приобретались всеми. Кто отдавал месячную зарплату, кто три. Объявлялись декадники — десять дней труда безвозмездно для помощи фронту, субботники, воскресники, всем миром шили полушубки и катали валенки. Был создан фонд помощи семьям погибших фронтовиков. Выделяются люди и на военстрой — оставшиеся в тылу мужчины строили оборонные предприятия, размещали на новых площадках эвакуированные с запада предприятия. Сибирь приняла эвакуированных, беженцев, детей, воспитанников школ-интернатов. Каждая семья принимала участие в подготовке посылок для фронта. Затем был и третий государственный военный займ, вдвое больший, чем предыдущий. И снова денежно-вещевая лотерея. Невозможно свести воедино всю денежную и материальную помощь фронту. За один день учащиеся родной Бердюжской средней школы собрали 61 тысячу рублей на лёгкий танк Т-60. Дон и Кубань не могли дать примеров такого героизма и стойкости тыла...
В дома большинства сибиряков ворвалось страшное горе войны — миллионы похоронок. Сибиряки погибли за то, чтобы их дети были честными, трудолюбивыми, здоровыми, красивыми, грамотными. Маленькие десятилетние мужички, заменяя погибших отцов, оставались главами домов с мамами и стариками ухаживать за огородом и домашней скотиной, косить сено, рубить дрова, чинить изгороди, помогать матерям на колхозных пашнях и сенокосах, боронить весеннее поле на собственной измученной корове.
После работы в поле дети мизерными огрызочками цветных карандашей рисовали вихревую самолётно-танковую красноармейскую атаку, красное полотнище наступающих, красивого усатого богатыря Сталина и жалкого узколобого карлика Гитлера.
Ушедших на фронт руководителей сменили пожилые, малограмотные люди. У одного, например, четыре класса образования, у другого — один класс, а в колхозе “Новый путь” деревня Травное на Тюменьщине, председателем избрали четырнадцатилетнего Азбакова...
В 1945 году все силы были на исходе, встала вся техника, потому что нечем было ремонтировать, скот утрачивал природные способности самовоспроизводиться.
Но всё таки мы победили...
К моменту смерти Сталина, страна ещё не оправилась после войны с гитлеровской Европой, производство зерна не достигло уровня 1940 года, хлеба не хватало. Считалось, что производство зерна должно иметь в стране уровень одной тонны на человека, как в Дании или Канаде. Требовалось поднимать и животноводство, катастрофически пострадавшее в войну, потерявшее две трети поголовья.
Неплохой результат показал эксперимент выращивания кукурузы на силос — сочный корм для животноводства, сбалансировав вопрос кормов.
Интенсивно развивать полеводство в традиционно хлебных регионах — Кубани, Украине, Черноземье — не представлялось возможным. Ресурсов не было. Без удобрений оскудевшие пашни урожайней не станут, без мощных финансовых вложений было невозможно провести и мелиорацию земель в Поволжье, или Нечерноземной зоне.
На помощь стране снова пришла Сибирь. Началось слияние и укрупнение колхозов. Это была ещё одна, третья эпохальная, великая битва за хлеб, после продразвёрстки и коллективизации. Освоение сибирских целинных и залежных земель, распахивание всё и вся, сенокосов и пастбищ, солончаков и затопляемых низин, любой ценой, лишь бы напахать как можно больше, а что там будет расти и будет ли вообще — это был вопрос второй, был, безусловно, экстенсивным, архаическим методом, но ввод в оборот новых земель в Сибири, а также на Урале в Казахстане, за пять лет, к 1960 году почти утроил сборы зерна, дал средства для восстановления и развития промышленности, строительства, укрепления обороноспособности — баллистических ракет, ядерных подводных лодок и космических станций, чтобы у европейцев даже мысли больше никогда не возникало пробовать прорываться к Москве и Кавказу.
Пшеница “мильтурм-321” и “китчемер” давали на сибирской земле высочайшие показатели — по 32 центнера с гектара. Клубни картофеля могли доходить до 600 граммов, урожайность картофеля — до невообразимых 400 центнеров с гектара.
К этому времени в районах было уже, в среднем, по три участковые больницы по десять коек в каждой, а в районной больнице было 50 мест. Неплохо велось строительство дорог, жилья, административных зданий, других объектов. Чистота и порядок стали всеобщей заботой. Потребительское общество, объединявшее почти всё взрослое население района, было единственной торговой организацией. Оно имело магазины в каждом населённом пункте, а в центральных сёлах было несколько специализированных магазинов. Райпотребобщество имело мощные пекарни в райцентрах и пекарни с ручной технологией на местах. Заготконторы в неограниченном количестве принимали от населения картофель, грибы и ягоды, производили колбасу. Народ вздохнул свободнее.
Открылись детские ясли на бюджете здравоохранения, строились поликлиники на 150 посещений в смену — и как следствие, в 50-е годы в Сибири произошёл всплеск рождаемости. Дело доходило до одиннадцати детей у женщин-сибирячек. Рост уровня медицинского обслуживания в районах всё наращивался: открылись стационары с хирургическим, терапевтическим, детским отделениями и скорой помощью. В домах культуры действовали самодеятельные театры, стационарные киноустановки, танцевальные коллективы, оркестры народных и духовых инструментов, музыкальные школы, хор, проводятся дни литературы...
И вот, 12 апреля 1961 года над Сибирью зазвучал торжествующий голос диктора: “Внимание! Передаётся важное сообщение... И — чудо — простой владимирский парень Юрий Гагарин, первый человек в космосе, огромный успех советской науки и техники! Все было не зря! Весь долгий и трудный путь русского народа — не зря!
А развитие не прекращалось — в 1960-х годах появились комбинаты бытового обслуживания, которые делали почти все: шили и ремонтировали одежду, обувь, восстанавливали сложную бытовую технику, принимали вещи в химчистку, изготавливали мебель, выделывали овчины, катали валенки, фотографировали, мололи зерно на муку, производили колбасу. Совхозы не знали ограничений в использовании бюджетных средств, их освоение было ограничено только инициативой руководителя, вплоть до своих асфальтных заводов для асфальтировки не только площадок производства, но улиц, подъездов к домам, местных дорог. В сёлах каждый год сдавали по сто и более квартир, райцентры получали по двенадцати-квартирному дому в год.
Были созданы советы ветеранов партии, комсомола, войны и труда, массово пошли встречи молодежи с фронтовиками, тружениками тыла, передовиками производства. Множество местных музеев вышли из этих мероприятий. Встречи фотографировались, воспоминания записывались, фронтовики и герои тыла отдавали документы, письма, фотографии, личные вещи, ордена и медали.
Затем в Сибири на селе в середине 1960-х годов почти на десятилетие было прекращено любое социальное строительство, как и войну, сибиряки отдавали свои деньги на создание общенародного сокровища — нефтегазового комплекса Тюмени. Открытие и освоение нефтегазовой провинции на западе Сибири изменило ход не только отечественной, но и мировой истории. Геополитическое значение открытия — в изменении соотношения политических сил на мировой арене, колоссальном увеличении международного значения Советского государства.
После того, как диктатура пролетариата в стране сменилась при Брежневе диктатурой партноменклатуры, вредители устроили в Сибири трагедию — кампанию по ликвидации так называемых неперспективных деревень... Жила-была в стороне от больших дорог маленькая деревенька, сеяла бригада пятьсот гектаров зерновых, доила двести коров, выращивала бычков на мясо. Ребятишки бегали в соседнее село в школу, был магазин, фельдшерский пункт, что еще надо? Нет, отменяли всё строительство, сворачивали производство, закрывали магазин и медпункт — деревня разбегалась в города с нормированным рабочим днём, заработком, тёплым туалетом. И потеряла Сибирь при Брежневе десятки тысяч деревень, запустели прилегающие к ним угодья, выросла нагрузка на другие колхозы и совхозы, исчезли личные хозяйства, и некому стало, если что, распахать целину.
Врагами народа была разрушена с таким трудом созданная демографическая и продовольственная база могущества Союза ССР — многоуровневое развитое сельское хозяйство.
Хотя восьмидесятые годы большое развитие получило библиотечное дело, партиями поступали новые книги классиков русской, советской и мировой литературы, каждая библиотека выписывала большой комплект газет и журналов, в том числе литературно-художественных. В районной библиотеке можно было получить практически любой журнал, вплоть до “Иностранной литературы”, но это было уже время явного брежневского регресса и отступления социализма...
Были ещё огромные города Сибири, гигантские заводы мирового уровня и электростанции, сибирские месторождения всемирного значения, были гении и великие герои, но характер этой части страны создавали, конечно же, селяне.
Когда главой Союза ССР в 1985 году стал Горбачёв, все ждали решительных перемен по ограничению власти партии, оживления экономики. Но Перестройка обернулась ещё большей властью партократов и болтовнёй с фатальными для страны и партии последствиями — партийные функционеры стала менять власть на советское имущество, принадлежащее всему народу, получать его в личную собственность. Новое горбачёвское мышление, а по сути старое кулацкое мышление, заключалось в отказе от мышления коллективного труда равных партнёров в процессе производства в пользу частнособственнического хозяйствования с использованием эксплуатации и наёмного труда. Перестройка смертельно ударила по множеству заводов и фабрик, научным институтам и торговым предприятиям Сибири.
Начался слом результатов коллективизации и других революционных преобразований Сибири — крупных коллективных и государственных предприятий, колхозов и совхозов и создание множества мелких крестьянско-фермерских хозяйств по порочным хуторски-кулаческим идеям Столыпина — в каждом сибирском районе их было зарегистрировано двести — триста хозяйств. Отсутствие государственной поддержки, высокие кредитные ставки, ножницы цен на технику, горючее, электроэнергию с одной стороны и на продукцию сельского хозяйства с другой, быстро разорили три четверти новый кулацких хозяйств.
Советы народных депутатов как органов государственной власти всех уровней были распущены, была запрещена Коммунистическая партия Союза ССР и закрыты все её комитеты на местах — были образованы администрации в районах и области, их возглавили назначенные сверху главы. Система сельская кооперативной торговли была разграблена до последнего гвоздя. Сегодня на обломках мощных советских структур паразитируют частные предприятия. Хозяйства и предприятия автоперевозчиков мощных автоколонн сибирских транспортников, которые были неизменными помощниками земледельцев во время уборки урожая и заготовки силоса, хирели, заказов на перевозки не стало, автоколонны были объявлены банкротами, и сейчас в части гаражей работают станции обслуживания легковых автомобилей, остальные сдаются в аренду. Большинство местных производств, маслозаводов пришедшие в Перестройку люди, низвели до уровня складов или пунктов приёма и первичной обработки молока. Множество леспромхозов, рыбзаводов на многочисленных реках и озёрах доведены до банкротства.
Посевные площади с начала горбачёвщины в 1985 году за двадцать лет перестройки — к 2005 году упали в Сибири вдвое. Поголовье крупного скота от наибольшего показателя в 1975 году к 2005 году упало в пять раз. В такой же пропорции находились показатели поголовья коров. Производство молока сократилось от уровня 1975 года в шесть раз. Производство мяса в пять раз. На общественном животноводстве — всемирно признанном наиболее рентабельным, поставлен крест. Сейчас основную долю животноводческой продукции Сибири — более 70 процентов молока и 90 процентов мяса — дают личные подсобные хозяйства, скатившись по уровню индустриализации производства сельхозпродукции к уровню кулацких хозяйств 1923 года, с батраками и бандитизмом. Откат к мелкотоварному производству это регресс капитализма...
Разрушены были все завоевания революции 1917 года, кроме тех, которые можно было положить в карман. Теперь, в случае серьёзного военного противостояния с Западом, как по царе, страна утонет в инфляции и задранных частниками ценах, а на попытки изъятия продовольствия ответит убийствами и массовым саботажем.
Зернопроизводством занимаются сельскохозяйственные предприятия разных форм собственности: сельхозкооперативы, кулацкие хозяйства. Есть теперь кому снова сражаться за капитализм с коммунарами, если что. Казалось бы, всё хорошо: собираются небывалые урожаи, пайщики получают зерно за свою землю, есть порядок, дисциплина. Всякая новая власть начинает отсчёт времени с себя, будто и не было предыдущих эпох и успехов. Но упор делается на минеральные удобрения, забывая, видимо, о гумусе и органике, что приведёт вскоре к засолению почв и озёр. Ведётся ремонт школ и домов культуры, больниц, ФАПов, спорткомплексов. Частники строят на продажу новые дома. Спустя десятилетия реформ появляются в райцентрах тротуары. Кулаки-фермеры приобретают породистых свиноматок, нетелей, в селах района открываются пункты искусственного осеменения для частного скота. Село не может само по себе умереть, если ему хотя бы не мешать, и постепенно растёт поголовье свиней на подворьях. Личная выгода, как и сто лет назад стала снова доминантой поведения над общественным благом, сменив социалистический принцип доминирования общественного блага над личным.
Предполагался конец обезличенному труду, за гуж взялся вроде бы желающий и умеющий работать. А что изменилось? Без изначального капитала не по силам начать благополучное хозяйство. Бледны дела кулаков-фермеров, не вышли пока из них хозяева рачительные. Скоро только один ячмень оставят на полях, все остальное разучились возделывать. В результате — уменьшение численности населения, злоупотребление спиртным, засилье нечистых на руку, дебоширов, рост количества неблагополучных семей, меньше не становится несчастных ребятишек, сирот при живых родителях.
Сохранившиеся же колхозы сталинской коллективизации, которым более 90 лет, и сегодня действуют как огромные сельхозмашины по производству продуктов питания в сложнейших условиях конкуренции с крупными частными агрокомплексами области, созданными при огромной поддержке государства на месте распущенных совхозов.
Сейчас бывшие крестьяне, оторванные капитализмом с корнем от своей земли, превратились в сельхозрабочих, потеряли навыки и любовь к земле. А молодому поколению уже ничего не надо и ничего не жаль.
Некому теперь заботиться о красоте и пользе. Теперь уж старый, коренной сибирский люд, изведён почти полностью. А народ, живущий в Сибири, в основном отовсюду пришлый, не умеет беречь и жалеть природу, делая для себя же хуже. Временщиком стал сибирский народ.
В 1992 году началось было преподавание краеведения в школе, когда начальные классы изучали историю родного села и его улиц, с пятого класса шла программа изучения истории родня городов, далее — история района, потом история области. Но… радость была недолгой, в порядке уплотнения эти уроки всё чаще стали выпадать из расписания, вместе с этим пропадал интерес детей к истории родного края, к прошлому, да и к родине, в конце концов.
С другой стороны, закрываются школы, детские сады и больницы. Простые люди стоят на очереди на жилье с 1987 года. Вопросы, которые повторяются из года в год, из схода в сход: вода, дороги, газ, тепло, свет, качественный ремонт многоквартирных домов, так же из года в год не решаются, и при нынешней государственной модели нерешаемы. Низкие доходы значительной части населения — обратная сторона вокулачивания и расколхозливания. Но и по сей день советское школьное обучение, высшая школа, наука, искусство и сегодня признаются мировыми образцами высшего качества.
И вот уже пенсионеры не получают достойные пенсии, пожилые люди ощущают себя забытым и обойдённым, а молодёжь из простого народа, даже окончив учебное заведение, не может подыскать достойную работу, чтобы не чувствовать себя кулацким батраком, против чего сражались их прапрадеды. Людям среднего возраста, не остаётся коллективных альтернатив, нет работы. Их агитируют заниматься с нуля личным подворьем, словно они на родной земле переселенцы, в условиях кулацкой конкуренции, засилья чиновников и преступников. Далеко не все готовы повторить печальный опыт вокулачивания девяностых, с разорением трёх четвертей частных хозяйств.
Молодёжи нужно обзавестись семьей, получили возможность приобрести или выстроить жильё. Чтобы родная сибирская земля была для них мать, а не мачеха. Тем временем детей рождается в Сибири в четыре раза меньше, чем при Сталине, и вдвое меньше, чем при Брежневе. Прирост населения Сибири при Ельцине стал навсегда отрицательным.
Вспоминая с болью четырехсотлетнюю жизнь сибиряков, мучает вопрос, почему же так предательски низко оценивался и оценивается труд тех, кто действительно кормил и славил Россию? А как же советский сибирский народ, советские прадеды, деды и отцы, которые пахали и сеяли, добывали нефть и рыбу, одержимо создавали индустриальный двигатель современной российской экономики, пили горькую и умирали раньше срока от желания сделать жизнь счастливее? Забыты и прокляты? Никуда не уйти от резких оценок зла Перестройки и нынешних реформ. Сибиряк не сомневается, где ему быть в образовавшемся противостоянии, конечно, в стане сопротивления злу. Когда-то Россия прибывала Сибирью, теперь Россия убывает Сибирью...