Мне все говорят, что хохол я 2001

Мне все говорят, что хохол я.
Зато я имею самость,
достоинство в сердце холю,
сие совсем не упрямость.
"Ну, что - говорят - уперся,
не нервничай, спрячь свое мненье"
Бывает порой непросто
все высказать откровенно.
Но я презираю скрытность,
всем все открываю прямо,
храню свою самобытность
и пусть я - хохол упрямый,
сурово стою, набычась,
имею такой обычай,
и все в меня пальцем тычут
и это большая драма,
но я покорюсь не нынче,
пока не сдаюсь, ах, мама...
Принять все с улыбкой, молча,
приветствовать нежно сволочь,
пусть Бог мне придет на помощь,
у сердца сжимаю зубы,
хоть сердце бурлит и хочет
на вызов ответить грубо.
Я был раньше резче, помнишь,
упрямость идет на убыль,
и самость теперь не очень
во мне, из нее ведь шубы
себе не сошьешь, не бушую
и лью часто сладкую ложь
и правдою зря не рискую,
напрасно меня не трожь,
гоню я упрямость такую,
ты сердце мое не тревожь.
Увы, и меня приучили
не все говорить, не сразу,
не жгу вас, как кетчуп Чили,
сижу, подбираю фразу,
вы влили в меня, всучили
отраву свою, заразу.
И я становлюсь компромиссным,
зря нервы свои не трачу,
под коркой скрываю мысли,
а сам чушь несу собачью.
Зачем же собак я хаю,
они же так откровенны,
они же свободно лают,
смелы, благородны, верны
и зря хвостом не виляют,
лишь люди хитры и скверны.
И я себе рот закрываю,
не лаю, чтоб бед не вышло,
и хату я строю с краю,
мне там ничего не слышно...
И я ничего не знаю,
нет, знаю: закон, что дышло,
плетью обуха не перешибешь,
как аукнется, так и откликнется,
что посеешь, то и пожнешь,
не грежу журавлем, сижу с синицею,
я не летаю в небо вольной птицею
и не мечтаю, все надежды - ложь,
судьбина переедет колесницею,
воткнет мне на прощанье
в спину нож.
Душа моя в последний раз вдруг вскинется
и скиснется, не сбудется дебош,
ведь я отвык быть смелым и простым
и стал язык мой косно неумелым
и я не знаю что мне делать с ним,
давно отвык я быть
простым и смелым.