стихололо 14

Отечества и дым
Нам сладок... неприятель.
Приятель где-то спит
С твоей же бабой.
Во сне бубнит
Про хрен в манто,
Но верит в Маниту как-будто.
А судьи кто?
Не бабка с пистолетом.
Не дед Пихто, запивший летом.
Ив Сен Лоран, Жак Ив Кусто!
Духами душит дар природный,
Отображая путь подводный,
ПикАссо или ПикассО?


Яичница исходит жаром
На кухне, что в моей стране.
А я живу не только даром,
Но и Христос живёт во мне.


Привычка видеть по утрам
Всё в розовом, считая нормой...
Возможно Бог, округлой формы,
Создаст пропорции камней,
Живых не человеческим теплом.
Для тел не будет драм,
Не станет больше моды.
Исчезнет срам людской из сна природы!
И камень - камню говорит:
Не правда ли, прекрасная погода?
И не душа в нём, а магнит
В любое время года.


Пожеланий страх проснулся
И возрос цветочком алым.
Теле-радио-рекламой
Сон державных новостей,
Пересудов олимпийских,
Императорских указов
Подозвал, в замкадье свистнув,
Нерешительных детей.
И шипят они и стонут,
На работе и в постели.
А чуть что, как чёрти, в омут!
Без души, но в белом теле.
Кораблём и самолётом,
Поездом, событий хором
На явления - насрать им,
Но внимая договору,
Дивным шелестом апломба
В катакомбах, гекатомбах,
Нас скорее полюбите,
А не то шарахнем бомбой.


Хочу немного поработать.
Не так, чтобы устать,
А чтоб - зарплата!
Чтоб жить, писать... Чтобы она,
Покрыла интересы дней и лет.
Чтоб я, когда я буду - дед,
Не охал, не стонал,
А с чистым взором,
Челом, душой и разговором
Пришёл домой,
А дома - Бог.
-Ты мой!


Меняем обличья и формы,
Не страшен нам мир иллюзорный.
Великая правда до края -
Стоим на пороге... чего?
А химики ищут молекулы,
А физики хвалят корпускулы,
Филологи ставят минускулы
И им подтвержденье - маюскулы.
Шрифты, описания, темы...
А мы улетели давно.
И фавн бородатый,
Не сильно поддатый,
Желает немого кино)


Где же ты Ольга,
Лилейно-раменная где же?
Должен был я написать
Сохраняя конструкцию эту.
Яду я выпил изрядно,
Но не цикуту.
Впрочем, и не текилу,
Но с гусеничною солью.
Так, написав пару строчек
Жду трезвомысящей длани
Не напивайся и будь
Безответно любезна
Как всегда.


Как нечто в безусловности ходящее,
Невыносимо-хордово-живородящее.
Осмелюсь ли сказать - добычу чающее?
Нет, не понять тебя - млекопитающее.


Когда Оксана - человек,
А избирательностью - хлеб.
Не может задержаться век
В Её глазах.
Она ведь скажет - пропадёшь,
В Москве по Сретенке пройдёшь
Пшеничных плевел - не найдёшь,
Но и ржаных, там тоже мало.
Оксана говорит -
Закрой еб...ло!


Что делать мне? Искать работу.
На васильковом поле - маком.
Просить собаку - мудреца
В лесу затеять дичь.
На километры с гаком.
Гопак сплясать,
Покрыть японским лаком.
И повидать отца,
И жить!


Минтая, не тая, покупаю не зря и не даром.
И вальсирую вдоль, где по цельсию ноль - лёгким паром.
Но не зря минтая, в рыбьем списке "А-Я", извиваюсь кальмаром,
Где-то там в глубине магазина, извне, обрастая товаром.


Вот Давлатов на пленэре,
Обучился хабонэре.
И в практической манере,
Сеет ужас на премьере.
И почтенный семьянин -
Не могёт тягаться с ним!