Чёрное море сливается с чёрным небом

Привет. В этом сборнике у меня есть стих «Линия моря сливается с небом». Я писала его зимой, сидя на скамейке перед самым морем и глядя в две бесконечности — в бесконечность закатного неба и в бесконечность морских волн. Было холодно, и я замёрзла даже в тёплом пальто. Я думала, что наконец-то сбегу от себя и своих мыслей хоть ненадолго, но от этого нет спасения — они и здесь настигли меня и вылились в стихи. Я могу часами рассказывать о том, как тогда всё внутри меня рушилось и рыдало, но вместо этого скажу лишь, что испытывала всё то, что описано в стихе. Почему писала не про себя, а обращалась к кому-то другому — не знаю.

Этот стих, про чёрное море, я написала только что. Вот чудо: я оказалась в том же городе и почти в том же месте, в котором писала «Линию моря». Это было пять месяцев назад — так давно, но совсем недавно, всего мгновение, за которое я прожила несколько жизней. «Чёрное море» (оно, кстати, правда Чёрное) я писала, пока гуляла босиком по ночному южному городу, смотрела на чёрное Чёрное море, чёрное небо и почти полную луну и слушала, как играют и поют уличные музыканты. О своём состоянии могу сказать то же самое — я испытывала всё то, что описано в стихе.

Чёрное море сливается с чёрным небом, и границ снова нет.
Только южная ночь, что уносит любую боль.
Я смеюсь во весь голос, победив на войне с собой,
И никто не подозревает, что я была на этой войне.

Теперь только в уснувших волнах остаётся соль.

Я выдыхаю, снимаю обувь, и путь открыт.
Я расправляю крылья и просто лечу, лечу…
Я не знаю, какую рифму здесь подобрать, кроме слова «чувство»,

Это такое чувство, которое вновь пришивает к моей спине крылья.

В небе летит самолёт, и он долетит,
И всё у них там будет хорошо, обещаю, что хорошо.
А я буду идти босиком по городу, и пусть в небесах проплывает кит.
Мне остался последний шаг и последний шов,
И границ больше нет…

Да, всё верно: внутри меня — солнце,
И потому в глазах моих — свет.