Путана и деловой человек

  В СССР не было проституции, но проститутки были. В основном при гостиницах, ну и плечевые, которые обслуживали дальнобойщиков. Когда Барсуков, прибывая в Москву в командировку, заселялся в номере гостиницы, его всегда тревожил телефонный звонок. Милый женский голос участливо интересовался: не скучно ли Алексею Георгиевичу,  не тяготит ли его гостиничное одиночество ?

     Милиция преследовала проституток. За занятие проституцией полагался штраф в 100 рублей (оклад низкоквалифицированного работника). Но проституция для милиции не была головной болью, поскольку женщин, занимавшихся этим постыдным ремеслом было очень мало.  И понятно почему. Работы для женщин было  полно, детишек государство оделяло разнообразными бесплатными услугами, в обществе существовало стойкое убеждение, что проституция – это позорное явление. Поэтому в проститутки шли последние оторвы, которые не умели да и не хотели заняться чем-либо путным.

      В РФ всё сделалось  по другому.  Во-первых, женщинам стало трудно,  подчас и невозможно,  найти работу, а расходы на детей возросли, поскольку всё стало платным. Во-вторых, штраф за занятие проституцией был снижен в десять раз. В-третьих, общество заняло терпимую позицию по отношению к проституции, награждая её тружениц толерантными названиями: путана, ночная бабочка, интердевочка и т.п.

         И проституция вышла на улицы, на вокзалы, на обочины автотрасс, внедрилась в увеселительные заведения и в места скопления большого числа людей (стадионы, рынки и т.п.). В настоящее время (2020) официально считается, что в стране проституцией занимаются более миллиона женщин. Но это официальный взгляд. Что творится в действительности, наверное, никто не знает.

        В отличии от проституции, спекуляция в СССР была. К спекулянтам государство относилось строго.  За занятие спекуляцией был отмерян срок в дав года лишения свободы с конфискацией имущества. Крупных спекулянтов осуждали аж на семь лет. Несмотря на строгости,  народ  с большой опаской, но  спекуляцией занимался. Спекулянтов, конечно, было не много, поскольку существовала масса других способов заработать приличные деньги.

       В РФ, начиная с 91 года, спекуляция перестала быть преступлением. Она перешла в разряд малого бизнеса. После подписания Ельциным 29 января 1882 года указа «О свободной торговле», предпринимательство (спекуляция) стало легальным.  Первоначальный указ разрешал гражданам торговать «в любых удобных для них местах, за исключением проезжей части улиц, станций метрополитена и территорий, прилегающих к зданиям государственных органов власти и управления». Народ (в основном женщины), чтобы выжить в тяжёлых экономических условиях, вывалил на проспекты и улицы городов. Видуха была как на фотографиях времён Гражданской войны. Ряды женщин на тротуарах предлагали прохожим разную бытовую чепуху.

      Егор Гайдар вспоминал: «Проезжая через Лубянскую площадь, увидел что-то вроде длинной очереди, вытянувшейся вдоль магазина „Детский мир“. Все предыдущие дни здесь было довольно безлюдно. „Очередь, — привычно решил я. — Видимо, какой-то товар выкинули“. Каково же было моё изумление, когда узнал, что это вовсе не покупатели! Зажав в руках несколько пачек сигарет или пару банок консервов, шерстяные носки и варежки, бутылку водки или детскую кофточку,  люди предлагали всяческий мелкий товар…»

      Это было горе горькое, а чмокающий Пончик удовлетворённо констатировал: «Если у меня и были сомнения, выжил ли после семидесяти лет коммунизма дух предпринимательства в российском народе, то с этого дня они исчезли».  Видать простоват был Министр экономики и финансов,  если не сказать большего.

       Уже через полгода, 23 июня 1992 года, был принят указ № 657  «О некоторых мерах по реализации указа президента Российской Федерации „О свободе торговли“», который внёс существенные изменения. Устанавливалось, в частности, что «предприятия и граждане осуществляют торговлю (…) в местах, отведённых органами исполнительной власти».

      И потянулись у станций метро, на крупных перекрёстках длинные ряды «собачьих будок», сваренных  из  листового железа, в которых молодые люди стали торговать разной мелочёвкой типа жвачки, энергетиков,  сигарет.

      Одной такой будкой, расположенной  на пересечении проспекта Культуры и улицы Луначарского, владел двадцатилетний Серёга Меньшов. Это был его убогий «бизнес».  Занималась «бизнесом» и его сестра Катя, которая была младше брата на один год.  Занималась по женской линии, сексуально обслуживая местную пьянь и мигрантов-азиатов. Клиентов она принимала в своей квартире, а чаще всего на переходном балконе. Доходы и Сергей и Катя имели не очень большие, но их хватало и  на жизнь,  и на удовлетворение некоторых желаний. Надо сказать, что спиртным они не увлекались, они увлекались наркотой. Сергей подсел на героин, Катя пока что довольствовалась травкой.

         Их мама, Анна Ивановна, только что вышла на пенсию. Последнее время она работала посудомойкой в кафе «Романтика».  Убирая со столов грязную посуду, она, будучи постоянно под хмельком, громко декларировала свои взгляды на жизнь: «Пижоны морду воротят от столовских котлет, а мне они нравятся. К ним хлеб не нужен. Он уже в них вложен.»  или «К чему учиться, мозги мозолить? Вот я ничего не кончала, а жратвы имею до отвала.»

        Молоденькая Аня в 56 году, пользуясь хрущёвскими послаблениями, сбежала из колхоза «Искра Ильича», объединявшего жителей новгородской деревни Ручьи, в Ленинград. Первое время она жила на Московском вокзале, но вскоре устроилась дворником и получила крохотную служебную каморку. Так Ленинград обзавёлся еще одним сомнительным гражданином, которых в то время много появилось в великом городе.  Как следствие: на улицах появились пьяные субъекты, в транспорте зазвучал мат, милые ленинградские столовые  превратились в точки для распития водки.

       Мужем Анна не обзавелась,   но сожителей у неё было много, она их часто меняла. Сергей и Катя у неё появились поздно, когда ей было уже  далеко за тридцать, причем от разных мужчин. Детей Анна особо не пестовала. Они росли сами по себе, как трава, воспринимая все прелести улицы.

        Пенсия у Анны была очень скромной, да и ту выдавали нерегулярно, поэтому она боготворила детей , которые ежемесячно выделяли ей приличную сумму для ведения хозяйства. Боготворила и одобряла бизнес  которым они занимались, даже Катин «бизнес»,  внушая приятельницам, что проституция – тоже профессия и при том довольно трудная.

        Катя вышла из душевой в коротком халатике, накинутым на голое тело. Она была привлекательной девушкой с совершенно прелестной фигурой и с пышными волосами.

      Свежая, розовая молодая женщина потрясла Сергея, и он полез лапаться, пытаясь стащить халатик. Катя возмутилась:

     -- Куда лезешь? Мы ж брат и сестра!

     -- Вот и дай по-братски. Как в песне: «По блату, по блату дала сестрёнка брату.

     -- В песне сестрёнка даёт брату билет на «Травиату». Могу и тебе купить билет в театр.

    -- Видал я этот театр. Ну если не хочешь дать как брату, дай как клиенту. Сколько ты берёшь за сеанс?

     -- Штуку.

      Сергей полез в карман за деньгами.

     Дела у Сергея шли настолько неплохо, что он в скором времени открыл маленькую рюмочную, а через пару лет – приличное кафе , с вызывающим названием «Пантера». Казалось, что парень таким названием надеялся как бы дополнительно прикрыться от проверок, от пожарных, от санитарных  служб, от полиции , от наездов братков. Тяжела в России доля предпринимателя.   Катя во всём помогала брату. У них случилось чудо. Они полюбили друг друга. Катя прекратила свою сексуальную практику и полностью включилась в бизнес брата. Однако, увлечение наркотой вредило делу. С дурью нужно было кончать. А, как?

     У Барсукова отношения с соседями были натянутыми.  Да и как здесь не напряжёшься,  когда внизу семья пьяниц регулярно устраивает пьянки- гулянки под громкий аккомпанемент  ритмичной музыки,  а наверху два мальчика упорно совершенствуются в игре на фортепиано, причем в любое время утра, дня и вечера.  И только с Меньшовыми, квартира которых располагалась напротив квартиры Барсукова, всё обстояло нормально. Анна Ивановна постоянно обсуждала с Барсуковым свои жизненные неурядицы, а её дети всегда вежливо здоровались с дядей Лёшей. 

       Сегодня, когда в ответ на звонок Барсуков открыл входную  дверь, он увидел перед собой смущённого Серея.

      -- Доброе утро, дядя Лёша. Извините, у меня есть к вам  просьба.

     -- Здорово, Сергей. Давай излагай.

     --  Мне нужно с вами посоветоваться.

     -- Тогда проходи.

     -- Нет, дядя Лёша. Лучше будет если вы зайдёте ко мне в «Пантеру» в любое, удобное для вас время. Вот там за столиком можно будет спокойно всё обсудить.

     -- Добро. В «Пантеру» так в «Пантеру». Только почему ты меня в советчики выбрал?

     -- Я вам доверяю.

     На следующий день Барсуков посетил «Пантеру». Сергей провёл  его в служебное помещение. Катя оперативно организовала   коньяка и закусь и беседа потекла.

     -- Дядя Лёша, кроме вас мене нескем  посоветоваться.  Все мои знакомые только обрадуются печалям, свалившимися на меня.

     -- В этом смысле твой выбор правильный. Радоваться твоим печалям я точно не буду. Излагай суть.

       -- Мы живём с Катей  как муж и жена, но наши отношения никогда не зарегистрируют, хотя мы и от разных отцов.  Понято, что все на нас смотрят косо.  Не потому, что мы живём не в браке, а потому, что мы брат и сестра. Это отравляет жизнь.

     -- И в чём же здесь проблема, Сергей?  Переезжайте   в другое место подальше от Сосновки, туда, где вас никто не знает и живите себе спокойно. Тем более, что ты, как твоя мама мне говорили,  собираешься ребёнка усыновить. С усыновлённым ребёнком нужно жить там, где никому неизвестно  об усыновлении.

     -- Всё это так.  А квартира, а «Пантера»? Придётся продавать. А начинать дело по новой – это такой геморрой!

     -- У тебя есть варианты?

     -- Вариантов нет. Вы правы – нужно уезжать.

     Собеседники выпили по рюмке коньяка и продолжили беседу. Сергей начал:

     -- Очень хочу избавиться от наркозависимости. Я знаю, что у вас связи в медицинском мире Посоветуйте, куда мне обратиться с моей докукой.

     -- Никуда обращаться не надо. Врачи против наркомании бессильны.  Нужно самому напрячь до предела сою волю и держаться. Напишите клятву, что с такого-то числа прекращаете употреблять наркоту и дайте серьёзный зарок на случай нарушения клятвы. Например, отрубить себе палец. Или ещё что-нибудь подобное.  Другого способа я не знаю. Конечно при воздержании от наркоты следует принимать успокоительные препараты. Вот здесь нужен совет врача.

     Через полгода Меньшовы с полуторогодовалым малышом  переехали из Сосновки куда-то на Васильевский остров и больше Барсуков о них ничего не слышал. Как сложилась их новая жизнь, поборол ли Сергей дурь, что вышло из усыновлённого им ребёнка.

       Почему-то Барсуков был уверен в том,  что   Меньшовым повезло, что они нашли оптимальное решение своих проблем.

      Господи, чего только не случится в этой России!