Словопоток

Далекой, древней тьмы ушедшие парады,
ты собирала кровь у собиравших быт.
Пусть новая тоска совсем тебе не рада,
ей будет место здесь, а стук ее копыт
благословит удар серпом. Но не монетой
ей покупаю сюр, как истину в вине.
На скорости космической там пролетят кареты,
и кучер, пьяный вдрызг, поднимет вверх фужер.
Пусть рвется на куски убивший ту старуху,
которую не знал, но ею только жил.
И шепелявый дед станцует на банкете
пред свиньями. Мой друг, ну все, пора тушить
лампаду на столе великого поэта,
там странный длинный Хармс шагает в Варьете.
Гагарин к нам пришел от неба отогреться,
события не в нас, скорее, нас и нет.
Сожженный пред толпой — Христос сто раз родился,
но пропустили мы, читая лишь стихи.
И Карамзин без жалости бросает Лизу с мыса,
а Царь-Освободитель ран не залечил.
Ножом я полосну по горлу, ржавой бритвой
разрезан на куски Священнейший Союз –
решаются дела ни цифрой, ни верлибром,
пока безумец блеклый бредит про Аншлюс.
И непонятных дней без времени, но с делом,
без срока и без сна, упряжка уж не жмет,
Отечества тоскливая, бессмысленная песня
звучит по вечерам, как белый пароход.