Взаимный бред – любви поэт.
Словами дерзкими питая,
Мы аксиому сложных бед
Распишем, память унижая.
И страсть – сакральный постовой –
Протест объявит, голодовку.
Кусаться первой - не впервой,
Любовь у злости под диктовку.
Интимный случай роковой.
Блуждают мысли до распутства.
Попутал крайний – домовой,
И он раскаялся в безумстве.
Живя со мной наедине,
Его злокозненные козни
Сидят на шее, на спине
И забивают в память гвозди.
Стучится сердце в адресат,
Где номера – пустые дроби.
Наверно, цифра в пятьдесят
Невмоготу любовь коробит.
Замшелый возраст на Покров,
И зрелость часто одинока.
Короткий день без вечеров,
Любовь последняя на вздохе.
На извороте путь кривой
Бедовой колеёй изведан.
Я стал другой, совсем чужой,
Седою страстью исповедан.
Когда покинешь невзначай,
Не забывай сказать, уведомь.
Для надобы не угождай,
Глазами хитро не беседуй,
Теряю всякий интерес.
И плоть, устав от сдобной жизни,
Стоит на очередь в собес,
Забыв любовь до укоризны.
2003
Аксиома сложных бед
© Copyright: Михаил Гуцериев, 2021
Свидетельство о публикации №121061800201
Свидетельство о публикации №121061800201
Рецензии
Удивительно красивая поэтическая характеристика страсти - «сакральный постовой» немедленно вызывает у меня ассоциацию с очень известной песней Булата Окуджавы «Часовые любви». И она вызвана не должностью или званием «постовой - часовой», а ключевыми словами песни Окуджавы «Часовым полагается смена». Иначе «сакральный постовой», уже по словам поэта Гуцериева «Протест объявит, голодовку».
А по-другому ведь «Любовь у злости под диктовку» получается…
Это произведение звучит, как во многом ироничное откровение лирического героя «замшелого возраста» - мужчины, приближающегося всего лишь к пятому десятку!?
Его alter ego - домовой, подстраивающий «злокозненные козни» (кстати, прекрасный пример умного использования поэтом тавтологии, достаточно редкого литературного приёма). Это крайне интересный контрастный образ «забивающий в память гвозди» вместо того, чтобы охранять покой и жизнь дома и семьи.
Квинтэссенцией произведения, по моему мнению, являются великолепные образные строки «Стучится сердце в адресат // Где номера – пустые дроби». В общем-то этим всё сказано - это и есть та самая «аксиома сложных бед», которая не требует доказательств.
Ярко выраженная эмпатия Михаила Гуцериева выражена словами «Любовь последняя на вздохе». Так тонко прочувствовать и понять эмоции и переживания своего лирического героя может только настоящий, истинный поэт.
В строках сквозит разочарование и усталость от «сдобной жизни» - эта шикарная ироничная метафора великолепно завершает стихотворение, и как бы ставит жирную точку на этом периоде жизни лирического героя, но как знак ималя между аятами в Коране подразумевает «не останавливайся». И это даёт надежду, что любовь лирическим героем, всё же не забыта! А «очередь в собес» в данном случае всего лишь насмешливая фигура речи. Конечно, это лишь мои личные умозаключения основанные на некоторых неявных ассоциациях…
Хочу отметить, что и двадцать лет назад поэт Михаил Гуцериев писал мастерски, зрело и очень интересно!
Спасибо!
Сергей Ростовъ 26.05.2025 21:25 • Заявить о нарушении
А по-другому ведь «Любовь у злости под диктовку» получается…
Это произведение звучит, как во многом ироничное откровение лирического героя «замшелого возраста» - мужчины, приближающегося всего лишь к пятому десятку!?
Его alter ego - домовой, подстраивающий «злокозненные козни» (кстати, прекрасный пример умного использования поэтом тавтологии, достаточно редкого литературного приёма). Это крайне интересный контрастный образ «забивающий в память гвозди» вместо того, чтобы охранять покой и жизнь дома и семьи.
Квинтэссенцией произведения, по моему мнению, являются великолепные образные строки «Стучится сердце в адресат // Где номера – пустые дроби». В общем-то этим всё сказано - это и есть та самая «аксиома сложных бед», которая не требует доказательств.
Ярко выраженная эмпатия Михаила Гуцериева выражена словами «Любовь последняя на вздохе». Так тонко прочувствовать и понять эмоции и переживания своего лирического героя может только настоящий, истинный поэт.
В строках сквозит разочарование и усталость от «сдобной жизни» - эта шикарная ироничная метафора великолепно завершает стихотворение, и как бы ставит жирную точку на этом периоде жизни лирического героя, но как знак ималя между аятами в Коране подразумевает «не останавливайся». И это даёт надежду, что любовь лирическим героем, всё же не забыта! А «очередь в собес» в данном случае всего лишь насмешливая фигура речи. Конечно, это лишь мои личные умозаключения основанные на некоторых неявных ассоциациях…
Хочу отметить, что и двадцать лет назад поэт Михаил Гуцериев писал мастерски, зрело и очень интересно!
Спасибо!
Сергей Ростовъ 26.05.2025 21:25 • Заявить о нарушении
На это произведение написано 5 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.