Из Чарльза Буковски - смерть великого человека

                Чарльз Буковски


                смерть великого человека


    он был единственным из живых писателей из всех с которыми я встречался
    и искренне восхищался и он умирал когда я его повстречал.
    (мы в этой игре уклоняемся от похвал даже по отношению к
    тем кто действительно делает всё хорошо, но у меня никогда не было этой
    проблемы с J.F.)
    я несколько раз навещал его в
    больнице(там больше никого не было) и когда я входил в палату
    я никогда не был уверен в том - спит ли он
    или?..

    "Джон."

    он лежал на кровати, слепой
    и ампутированный:
    запущенный
    диабет.

    "Джон, это
    Хэнк..."

    он мог отвечать и мы разговаривали
    какое-то время(говорил в основном он а
    я слушал; в конце-то концов он был
    нашим наставником, нашим
    богом):

    "Спроси у пыли"
    "Подожди до весны, Бандини"
    "Итальянское красное"

    и другое.

    оказаться в Голливуде и писать
    сценарии для кино
    вот что его
    убило.

    "самое худшее" - сказал он -
    "это ожесточение, люди заканчивают такими
    ожесточёнными."

    он не был ожесточён, хотя имел
    право на
    это...

    на похоронах
    я повстречался с некоторыми из его приятелей-
    сценаристов.

    "давайте что-либо напишем о
    Джоне" - предложил один из
    них.

    "не думаю что смогу" - ответил я
    им.

    и, конечно, они так и не сделали
    этого.

  Примечание: Джон Фанте (англ. John Fante; 8 апреля 1909, Денвер, Колорадо, США — 8 мая 1983, Лос-Анджелес, Калифорния, США) — американский писатель и сценарист итальянского происхождения. Автор романов и коротких рассказов.
  В 1955 году Джон Фанте заболел диабетом, и осложнения недуга в 1978 году привели его к слепоте. Однако он продолжал писать, диктуя своей жене Джойс. Результатом стала его последняя книга «Мечты Бункер-Хилла», выпущенная в 1982 году издательством «Чёрный воробей». Скончался Джон Фанте в возрасте 74 лет 8 мая 1983 года.
Честь «повторного открытия» его для американской читающей публики принадлежит, конечно, «Чёрному воробью» — издательству, известному своим безупречным литературным вкусом. Каталог Джона Фанте в нём относительно невелик — десяток нетолстых книжек да два тома писем (включая длившуюся более двадцати лет переписку с влиятельным журналистом Генри Менкеном), — но, как говорится, стоит множества иных фолиантов. Стиль Фанте — глубоко традиционный, без изысков, язык певуч и прозрачен, речь пряма и честна настолько, что многие считают его предтечей американского литературного андерграунда 60-х годов. Чарлз Буковски, на всю жизнь благодарный Фанте за то влияние, которое оказали на него его книги, так писал в предисловии к переизданию романа «Спроси у пыли»:
…Как человек, отыскавший золото на городской свалке, я пошёл с книгой к столу. Строки легко катились по странице, одно сплошное течение. В каждой строке билась собственная энергия, а за нею — ещё одна строка, ещё и ещё. Сама субстанция каждой строки придавала странице форму, такое чувство, будто что-то врезано в неё. Вот, наконец, был человек, не боявшийся эмоции. Юмор и боль переплетались с изумительной простотой. Начало этой книги было для меня диким и невозможным чудом…
«Конечно же, это далеко не вся история Джона Фанте, — писал Буковски дальше. — Это история кошмарной удачи и ужасной судьбы, редкого и прирождённого мужества… Но позвольте мне всё-таки заметить, что слова его и жизнь его одинаковы — сильны, хороши и теплы…» (Из "Википедии").   
      
                17.06.21



          the passing of a great one

he was the only living writer I ever met who I truly
admired and he was dying when I met
him.
(we in this game are shy on praise even toward
those who do it very well, but I never had this
problem with J.F.)
I visited him several times at the
hospital (there was never anybody else
about) and upon entering his room
I was never sure if he was asleep
or?

“John?”

he was stretched there on that bed, blind
and amputated:
advanced
diabetes.

“John, its
Hank…”

he would answer and then we would talk for
a short bit (mostly he would talk and I would
listen; after all, he was our mentor, our
god):

Ask the Dust
Wait until Spring, Bandini
Dago Red

all the others.

to end up in Hollywood writing
movie scripts
that’s what killed
him.

“the worst thing,” he told me.
“is bitterness, people end up so
bitter.”

he wasn’t bitter, although he had
every right to
be…

at the funeral I
met several of his script-writing
buddies.

“let’s write something about
John,” one of them
suggested.

“I don’t think I can,: I
told them.

and, of course, they never
did.