Имя на поэтической поверке. Виктор Гин

  Есть поэты-песенники, которые незримо присутствуют в нашей жизни, строчками своих неповторимых стихов, на которые написаны песни, всегда любимые и на слуху, но фамилии их – знакомы далеко не каждому, в нашей стране.

  К таким выдающимся поэтам-песенникам относится Виктор Гин.

  Виктор Гин самая – настоящая легенда советской эстрады, на чьи стихи написано более 450 песен!

  Эти песни пел весь Советский Союз. Пели Лещенко и Кобзон, Ободзинский и Толкунова, Ибрагимов и Ротару! И ещё многие и многие популярнейшие певцы своего времени.

  Навскидку можно сейчас напомнить некоторые из них: «Поговори со мною мама», «Зорька алая», «Дарите женщинам цветы», «Большой привет с большого БАМа», «Шире круг», «Голос детства».

  Виктор Борисович Гинзбурский, родился 17 января 1939 года, в Гомеле, Белорусская ССР – русский советский и израильский поэт, и драматург, член Союза профессиональных литераторов России, лауреат литературной премии писателей Израиля - премия имени Давида Самойлова – за книгу «Пьесы, либретто», автор многих советских песен, журналист.

  Семья была учительской: отец-учитель математики, мать немецкого языка. Осенью 1939 года, семья переезжает в город Белосток, только что, в числе других территорий, Западной Украины и Западной Белоруссии, присоединённый к СССР, по пакту Молотова-Риббентропа и ставший столицей Белостокской области Белорусской ССР. 

  Пакт Молотова-Риббентропа, это Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом, реже называют, как пакт-Гитлера-Сталина, от 23 августа 1939 года.

  Отличительной чертой договора являлся прилагаемый к нему секретный, дополнительный протокол о разграничении между сторонами сфер интересов в Восточной Европе на случай « территориально-политического переустройства».

  Протокол предусматривал включение Литвы, Эстонии, Финляндии, восстановление «областей, входящих в состав Польского государства, Западной Украины и Западной Белоруссии и Бессарабии в сферу интересов СССР.

  Литва и западная часть Польши были отнесены в сферу интересов Германии.

  1-го сентября 1939 года Германия начала вторжение в Польшу, а 17 сентября 1939 года на территорию Польши вошли Советские войска. Началась Вторая мировая война.

  Отец будущего поэта назначается директором одной из городских школ в Белостоке.  В 1941 году,22 июня, война с Германией застаёт семью в момент, когда отец находился в командировке, в Ленинграде.

  Мать, с двухлеткой Виктором и его четырёх летним братом, решает вернуться в Гомель, и попадают туда, через четыре месяца, где у них остались родственники.

  Вначале мать, в Белостоке, сказала фашистскому коменданту по-немецки, дать разрешение ехать в товарном вагоне, с лошадьми и фуражом, как беженке с малолетними детьми, подальше от линии фронта. Разрешил: будучи польщён, что она свободно владеет немецким языком.

  Только через четыре месяца, мать с двумя малолетними сыновьями, с длительными остановками и пересадками в пути на Гомель, попадают в намеченное место.

  Это решение едва не стало роковым в судьбе семьи, так, к тому времени, в городе Гомеле, еврейское население  было переписано и оккупационным гитлеровским режимом было создано еврейское гетто, с сентября по ноябрь 1941 года, население которого было практически уничтожено в конце года.

  Проанализировав тревожную ситуацию в Гомеле, мать сумела уйти от тотальной постановки на учёт и с двумя детьми, направиться на случайных товарняках и попутном транспорте, в сторону центральной части страны.

  Чудом, в основном благодаря решительности матери и прекрасному знанию ею немецкого языка, семье удалось перебраться в город Орёл.

  Имея статус беженцев, многие из которых были без документов, утерянных при бегстве от линии фронта и бомбёжек, десятки тысяч людей, в то трагическое время для страны, называли себя произвольно по фамилии и именам, если в этом была необходимость, для выживания в условиях оккупации.

  Город Орёл, также, находился под фашисткой оккупацией, и тот факт, что семье удалось прожить там больше двух лет и уцелеть, сам Виктор Гин комментирует так: «Мы – выходцы с того света».

  После освобождения Орла, семья воссоединяется и переезжает в Ленинград. Отец, во время войны получил контузию и жил в Оренбурге. Виктор, окончив среднюю школу, поступает в финансово-экономический институт, по окончанию которого работал в Ленгипроводхозе.

  Вскоре поступает на заочное отделение филологического факультета Ленинградского университета, окончив который, преподаёт русский язык и литературу.

  С 1966 года публикуется в ряде изданий: журналы «Юность», «Нева», «Смена», альманахи «День поэзии», «Молодой Ленинград», посещает песенную секцию Союза композиторов.

  Первый творческий успех пришёл к поэту в 1973 году, когда к нему обратился студент композиторского отделения консерватории Владимир Мигуля с просьбой написать текст к его собственной мелодии.

  Первым исполнителем этой песни – «Поговори со мною, мама!» - стала Валентина Толкунова. Этот успех позволил Виктору Гину расширить круг композиторов, в соавторстве с которыми он создал более 450-от песен.

  Песни на стихи Виктора Борисовича  сочиняли такие популярные композиторы тех лет, как Валерий Гаврилин, Вячеслав Добрынин, Евгений  Дога, Игорь Лученок, Яков Дубравин, Вячеслав Малежик, Георгий Мовсесян, Владимир Шаинский, Александр Морозов. Алексей Экимян и другие.

  Студия грамзаписи «Мелодия» выпустила 80-ть пластинок с этими песнями.

  В 1990 году, Виктор Гин, с семьёй, женой Эллой и двумя дочерями Милой и Инной, переезжает в Израиль в город Кфар-Саба, работает редактором местной муниципальной русскоязычной газеты, выступает с авторскими концертами в Израиле и других странах: России, США, Германии, Англии.

  До репатриации в Израиль в 1990 году Виктор Борисович жил и творил в Ленинграде.
Журналист Сергей Колмановский, взял интервью у Виктора Гина, где коснулся многих, касающихся жизни и творчества известного поэта-песенника:

  «Виктор Борисович, в 1990 году евреев из СССР принимали не только в Израиле, но также в Америке и Германии. Чем обусловлен Ваш выбор?

- Тут несколько составляющих. Прежде всего, генетическая память:

«Под Гомелем где-то, невинно убита,
Лежит моя бабка по имени Гита,
Немного подальше – в растоптанной Польше
Расстрелянный дед мой по имени Мойше…
А пишущий эти нехитрые строки
Живёт – поживает на Ближнем Востоке.
За дедушку Мойше, за бабушку Гиту.
«Никто не забыт, и ничего не забыто».

Важно было, также воссоединились с моей родной тётей, которая уже давно жила в городе Кфар-Саба, где мы поселились.
Эмиграция не стала для нас пустыней, в том числе и в профессиональном плане, поскольку я связан с русским словом. А в Израиле, как сказал Владимир Высоцкий, «почти на четверть бывший наш народ»:

«Одиноко, молчаливо я иду по Тель-Авиву,
Зажигаются повсюду огоньки.
Мне кварталы незнакомы,
Но я знаю – в каждом доме,
В каждом доме проживают земляки.
В Монреале и Бостоне эмигранты наши стонут
Оттого, что одинокие совсем,
А в Израиле нас много,
Много нас – и, слава Богу,
Или, как здесь говорят: «Барух-а-Шем!» *

*«Благословен Вс-вышний» - иврит, а попросту – «Слава Б-гу». Так говорят, когда рассказывают о везении, счастливом стечении обстоятельств и одновременно хотят выразить благодарность Небесам.

  Слово «Барух» - означает «Благословен», слово «Ашем» буквально означает «Имя», и его часто используют как обозначение Вс-вышнего, ведь мы знаем, что его Имя просто так, всуе, произносить нельзя.

  «В какой степени на Ваше решение, Виктор Борисович, покинуть страну повлиял фактор антисемитизма?

  С антисемитизмом мне пришлось столкнуться, как говорится с младых ногтей.
Когда готовилась первая публикация моих стихов в журнале «Нева»,1967 год, редактор предложил сократить моя фамилию Гинзбурский или взять псевдоним.

С тех пор я стал Гином. Но, думаю, и это звучит недостаточно нейтрально».

  Когда я ушёл в песню, и первая же из них, «Поговори со мною, мама!», стала настолько известной и любимой, что была включена в телепередачу «Песня-74».

  Редактор сказала автору музыки Володе Мигуле, что фамилия поэта их натолкнула на мысль, что она еврейская, а этого не любил председатель Госкомитета по телевидению и радиовещанию Сергей Лапин, и она была очень рада, что хоть композитор русский.

Примечание:

«Об одиозной фигуре председателя Гостелерадио Сергея Георгиевича Лапина, следует сказать отдельно.

  Лапин занимал пост председателя Гостелерадио СССР более 15 лет. Его называли не иначе как «эсэсовец» или «советским Геббельсом». Лапин оказался в кресле председателя государственного комитета СССР по телевидению и радиовещанию в 1970 году.

  На своём посту он продержался очень долго – до прихода к власти Михаила Горбачёва.
Изгнание евреев:

  В первую очередь Лапин был известен как ярый антисемит. Он поставил себе цель – сократить количество евреев в теле – и радиоэфирах до абсолютного минимума.

  Так постепенно из репродукторов и с голубых экранов исчезли голоса и изображения многих певцов, артистов, ведущих, имевших еврейское происхождение.

  Это Вадим Мулерман, Лариса Мондрус, Нина Бродская, Майя Кристалинская, Аида Ведищева ( Ида Вайс), Валерий Ободзинский и другие.

  Доходило до того, что Лапин мог запретить выход какой-либо программы, если её лицом становился еврей. Так случилось с полюбившейся зрителям  «Кинопанорамой», которую вёл Алексей Каплер.

  «Кинопанорама» исчезла и не появлялась до тех пор, пока не нашли нового ведущего. Им стал Эльдар Рязанов, мать которого, кстати говоря, была еврейкой – Софья Шустерман, родом из Самары.

  Это показательный пример странной избирательности Лапина. Ведь, к примеру, тот же Валерий Ободзинский, поляк, еврейских корней не имел, но, однако же, был изгнан наряду со всеми.

Запрет «КВН» из-за бороды.
  В 1972 году по указке Лапина закрыли уже успевшую стать популярной передачу «Клуб весёлых и находчивых».

  Писатель и журналист Фёдор Раззаков приводит в своих материалах слова Светланы Жильцовой, которая в своё время была напарницей ведущего «КВН» Александра Маслякова.

  По мнению Жильцовой, поводом для запрета программы стали бороды и усы членов одесской команды. Отчасти это было правдой.

  Председатель Гостелерадио действительно запретил, кому бы то ни было появляться в эфире с растительностью на лице. Кроме того, он ни разрешал сотрудникам женского пола носить брюки, а все мужчины были обязаны появляться на экране только в пиджаках и при галстуках.

  Однако что касается «КВН», то Светлана Жильцова была уверена в том, что бороды одесситов оказались лишь предлогом. В действительности же всё дело снова оказалось в еврейском происхождении участников юмористической игры».

  На ленинградском радио заступивший на пост главного музыкального редактора, бывший инструктор партии Дмитрий Коннов, первым делом, приступив к работе, решил вычистить всех авторов-евреев из эфира, действуя в духе, своего начальника Лапина.

  С композитором Яковом Дубровиным мы написали цикл из четырёх песен под названием «Сибирский край». Музыкальный редактор Дмитрий Коннов отдал их на рецензию кому-то из своих приближённых и счёл нужным ознакомить с этим отзывом меня.

  Поразил не только пещерный уровень этой критики, но и беспардонное употребление нецензурной брани по отношению к моим стихам.

  Я сказал об этом Дмитрию Коннову, что, в свою очередь, найду, кого ещё ознакомить с этой рецензией. Он за это пообещал меня «закрыть», что и было сделано. Семь лет песни с моими стихами не звучали на ленинградском радио.

  Потом за меня заступился Иосиф Кобзон, который с моей проблемой на заведующего отделением ЦК партии Евгения Тяжельникова, и только тогда «эмбарго» на мои песни было снято.

  В 1990 году в стране, на волне гласности, стал открытым антисемитизм. Национально-патриотический фронт «Память», известный как общество «Память», имело отделения в городах России, возникло в 1980 году в Москве.

  Руководитель «Памяти», Дмитрий Васильев (1945-2003) – российский монархист, актёр, создатель и председатель центрального совета национально-патриотического фронта «Память», открыто называл себя фашистом.

  Фашистское общество «Память» устраивало митинги с лозунгами вроде «Евреи, убирайтесь вон», - в более жёсткой, унизительной форме, рассылало по почте угрожающие письма.

  В Ленинграде на 5-ое мая 1990 года готовился погром. Разумеется, это явление не поощрялось властями, но официальной борьбы с потенциальными погромщиками не велось, хотя тогдашний первый секретарь ленинградского обкома партии Борис Гидаспов был достаточно прогрессивен.

  Выступая по радио, он сказал, что погрома, конечно, не допустит, но советует евреям в этот день не выходить из дома.

  У младшей дочери Инны, в школе бесноватый учитель истории читал на уроках манифест «Памяти», ставил девочки одни двойки и призывал своих учеников не дружить с ней, так как за ней стоит, якобы, мощная сионистская организация.

  Вот тогда мы с женой и подали заявление на отъезд в Израиль, и – слава Богу – нам не препятствовали».

  Как видим, Виктор Гин, уходил от зарождающего фашизма, спасая свою семью и в разговоре с журналистом, поэтому, сказал:

«Я бежал не от России, я бежал от мракобесия».

  Интервью у Виктора Борисовича, журналист Сергей Колмановский брал накануне юбилея, 80-ти летия, поэта-песенника в 2019 году.

  «Юбилей предполагает перелистывание страниц творческой биографии. Может быть, не будем нарушать эту традицию?».

Виктор Гин ответил:

  «- Меня всегда тянуло к песне. Сочиняя стихи, я имел обыкновение распевать их на какой-то мотив, благо у меня хороший музыкальный слух.

  Вначале 70-х стал ходить на заседания песенной секции при ленинградском Союзе композиторов и писать с молодыми композиторами свои первые песни.
  Студент второго курса консерватории Владимир Мигуля предложил мне написать стихи к его мелодии. Так родилась песня «Поговори со мною, мама», которая понравилась восходящей эстрадной певице Валентине Толкуновой.

     «Поговори со мною, мама»

Давно ли песни ты мне пела,
Над колыбелью наклоняясь.
Но время быстро пролетело,
И в детство нить оборвалась.

Поговори со мною, мама,
О чём-нибудь поговори,
До звёздной полночи до самой
Мне снова детство подари.

Довольна я своей судьбою,
Того, пройдено, не жаль.
Но как мне хочется порою
Вернуть безоблачную даль.

Поговори со мною, мама,
О чём-нибудь поговори,
До звёздной полночи до самой
Мне снова детство подари.

Минуты сказочные эти
Навек оставлю в сердце я…

  Семилетним мальчуганом Виктор встретил День Победы, но никогда не забывал о тех, кто погиб в те страшные годы и о тех, кто помогал в жизни.

  И в первую очередь свою маму, ценой невероятных усилий она смогла уберечь маленького Витю и его старшего брата.

  Может быть, любовь к самому дорогому человеку помогла поэту написать стихи, ставшие впоследствии любимой народом песней: «Поговори со мною, мама».

  В том же году песня попала в финальную программу телепередачи «Песня – 74». С этого момента Виктор Борисович начал работать со многими известными композиторами и написал около 500 песен, некоторые из них стали популярными, вышли на 80-ти пластинках, были напечатаны в нотных изданиях.

  В 1989 году издательство «Музыка» выпустило сборник «Песни на стихи Виктора Гина».
« - Ваши надежды быть востребованным в Израиле сбылись?»

«-Эмиграция далась нелегко. Два года мы с женой работали на «чёрных» работах: я – сторожем, жена убирала квартиры.

  Но вскоре мне муниципалитет предложил редактировать местную газету на русском языке, а жена, микробиолог, получила должность в лаборатории местной больницы.

  Дочки окончили Иерусалимский университет. Старшая, Мила, выиграла грант  на учёбу в Кембридже, где и защитила диссертацию и стала доктором философии, младшая, Инна, стала программистом.

  После 13 лет работы мы с женой, Эллой, вышли на пенсию и, благодаря компенсации из Германии, как пострадавшему от нацизма: два года мы с мамой и братом были в оккупации. Сумели купить в Иерусалиме небольшую квартиру.

  В 1994-м Валентина Толкунова приехала на гастроли в Израиль. На встречу, Виктор Борисович принёс их совместное фото, сделанное в 1982 году. На фотографии Валентина Толкунова держит его в руках.

  Воспоминания тронули певицу до слёз…

  Поэт-песенник был знаком с певицей почти сорок лет. Валентина Васильевна Толкунова относилась к нему с особым чувством. Ведь он – автор той самой песни «Поговори со мною, мама», что сделало её знаменитой на всю страну.

  Газета «Комсомольская правда» попросила Виктора Борисовича поделиться своими воспоминаниями о певице:

  -В полутёмном зале студии «Останкино» шла репетиция предстоящего вечернего гала-концерта «Песня-74», - вспоминает Виктор Гин. – На сцене Оркестр радио и телевидения под управлением Силантьева. Я подхожу к Толкуновой:

  «Валя, хотел бы познакомиться. Я, автор этой песни про маму, поэт Виктор Гин».
Она раскрыла свои большие глаза, раскинула руки: «Милый ты мой!»
Ощущение было такое, что мы встретились после долгой разлуки. И тут же словно породнились.

  Мы с Володей Мигулей, автором музыки, когда написали эту песню, хотели показать её Людмиле Зыкиной. О Толкуновой тогда мало кто знал.

  Но Зыкина оказалась на гастролях, и Мигуля не стал долго раздумывать. Восходящей эстрадной звезде Валентине Толкуновой песня легла на голос как родная.

  Надо сказать, на гастролях в Тель-Авиве, в октябре 1994 года, Валентине Толкуновой захотелось походить по магазинчикам. И вместе с подругой, врачом из России, отправилась в Тель-Авивский торговый центр на улице Дизенгофа.

  Кто мог подумать, что в этот момент в  магазине произойдёт один из самых страшных террористических актов. В центре Тель-Авива смертник подорвал себя. И ещё сорок человек погибнут. Валю уберёг Бог.

  А вот её подруга сильно пострадала. И попала в больницу. Все оставшиеся гастрольные дни Валентина Толкунова провела у подруги в больнице. Уезжая, сказала Виктору Борисовичу:

  «Витя, у меня вся жизнь перевернулась! Бог меня уберёг».

  После этого случая Валентина стала глубоко религиозным человеком, многое в своей жизни пересмотрела. Например, стала постоянной паломницей иерусалимского женского русского Горнинского монастыря.

  Каждый год много лет подряд жила там неделю-другую. О том, что Валентина приехала, не знал ни один её израильский друг. Она уходила в себя и не хотела встреч.

  …Последний раз мы встретились летом год назад, в Москве, в 2009 году, сидели в уютном кафе, ели мороженое и говорили о сегодняшней эстраде.

  «Песня, - говорила Валя, - формирует молодое поколение. Сегодня из песни исчезли душа, мелодия. В текстах – сплошной ресторан, шампанское.

  В лирике только «я тебя хочу», песни «про это».

  « - Скажите, что я мог ей возразить? – неожиданно спрашивает Виктор Борисович. – В голосе Валентины Толкуновой(12.07.1946-22.03.2010), не было обиды…»

  За годы жизни в Израиле Виктор Гин издал 4 книжки стихов и сборник «Пьесы, либретто», за которую получил литературную премию им. Давида Самойлова.

  Много выступал со своими концертными программами: стихи, песни, воспоминания, в Израиле, США, Германии, Англии. С местными израильскими композиторами написал около 100 песен.

  О себе и своей творческой жизни Виктор Борисов в интервью сказал:

  «Я – член Союза писателей Израиля. Занимаюсь и общественной деятельностью: я – заместитель председателя иерусалимского комитета узников концлагерей и гетто.

  Обе мои дочери, Мила и Инна, профессионально пишут стихи, о чём может свидетельствовать изданная книга «Семейный альбом».

  Младшая Инна с 13-ти лет публиковалась в России. Её стихи оценили знатоки поэзии Елена Камбурова, Олег Басилашвили выпустил диск с её стихами, Сергей Юрский сказал, что в стихах Инны есть всё, что мы ждём от современной поэзии.

  В 2005 году она стала лауреатом Царскосельской премии по литературе. В состав комитета, присуждавшего эту премию, входили такие корифеи искусства, как Эльдар Рязанов и Сергей Сокуров.

  Она издала две персональные книжки стихов, принята в Союз писателей Израиля. Инна тоже печатается под псевдонимом, но просто потому, что ей почему-то никогда не нравилось её имя.

  В школе подруги называли её Рэна, она к этому привыкла и поэтому именно так подписывает свои стихи».

« - А помнят ли Вас и Ваши произведения в России, Виктор Борисович?».

« - Я продолжаю быть членом Союза профессиональных литераторов  России. В репертуаре многих русских театров мой давний мюзикл «Брысь, или история кота Филофея».

  В Волгоградском музыкальном театре была поставлена опера «Амок» композитора Бориса Синкина по моему либретто.

  В этом году, 2019,я был приглашён в Санкт-Петербург, в качестве почётного гостя на Мировой конкурс детских хоров, так как несколько моих песен поют детские хоры России.

  Мне было предложено встретиться со зрителями в концертном зале Александра - Невской Лавры и рассказать о своём творчестве. Но, к сожалению, я не нашёл спонсора на организацию своих юбилейных концертов по России.

  На радио и телевидении сейчас больше «поют и танцуют деньги». Практически исчезли композиторы-песенники, а те, кто ещё жив, считаются «неформатами».

  Однако в Израиле мой юбилейный концерт прошёл с большим успехом. Так что жизнь продолжается, и надо ей радоваться даже за 80 лет».

  У Виктора Борисовича есть  оптимистические, жизнелюбивые строки, которые мне очень нравятся:

Наши годы – как стремительные птицы.
Каждый новый день становится былым,
Но бесследно он не может раствориться,
Потому, что кровно связаны мы с ним.
Снова мостик в прожитое переброшен.
Я стою на берегу былого дня.
Ностальгия – это память о хорошем.
Ах, как много его было у меня!

  В конце повествования, о жизненном и творческом пути Виктора Гина, хочу сказать, мне всегда казалось, что быть поэтом-песенником – для поэта, это всё равно как высший пилотаж для лётчика, верх мастерства и таланта.

  Этими данными вполне  и заслуженно обладает замечательный поэт Виктор Борисович Гин.

Из поэтического наследия Виктора Гина.

     «Не обижайте матерей»

Не обижайте матерей,
На матерей не обижайтесь.
Перед разлукой у дверей
Нежнее с ними попрощайтесь.

И уходить за поворот
Вы не спешите, не спешите,
И ей, стоящей у ворот,
Как можно дольше помашите.

Вздыхают матери в тиши,
В тиши ночей, в тиши тревожной.
Для них мы вечно малыши,
И с этим спорить невозможно.

Так будьте чуточку добрей,
Опекой их не раздражайтесь,
Не обижайте матерей.
На матерей не обижайтесь.

Они страдают от разлук,
И нам в дороге беспредельной
Без материнских добрых рук –
Как малышам без колыбельной.

Пишите письма им скорей
И слов высоких не стесняйтесь,
Не обижайте матерей,
На матерей не обижайтесь.

     «Голос детства»

Бродит детство под окном,
Словно день вчерашний.
Вспоминаю у реки поворот крутой.
До свиданья, милый дом,
Дом одноэтажный,
Уезжаю от тебя к стороне другой.

Далеко меня умчал
Ветер бесшабашный,
Песни больше не слышны, что певала мать.
Опустел уже давно
Дом одноэтажный.
Песни нежные теперь некому писать.

Бродит детство под окном,
Не заглянет даже.
Что с годами унесло, не вернёшь назад.
Только снится по ночам
Дом одноэтажный,
Где за шкафом на стене ходики висят.

       "Я живу в Ерусалиме"

Я живу в Ерусалиме,
Се ля ви.
Если хочешь насолить мне,
насоли:

На судьбу свою посетуй
И на грусть:
- Разбросало нас по свету...
Ну и пусть!

В тихий домик у залива
Не зови.
Я живу в Ерусалиме.
Се ля ви.

Без друзей, без интереса,
Не любя.
Я ведь сам себя отрезал
От тебя.

Не гнездятся на оливе
Соловьи.
Я живу в Ерусалиме.
Се ля ви.

Люди здесь средневековьем
Хороши.
Ты оставь меня в покое,
Не пиши.

Как любил я русый ливень
По весне...
Я живу в Ерусалиме.
Ты - во мне.


       «Последний монолог Высоцкого»

Эту ампулу вновь я зачем зашиваю? –
Доберусь до столицы едва.
Доживаю, последние дни доживаю.
Мне уже сорок два, сорок два.

Я приму алкоголя смертельную дозу,
Чтобы сердце в кисель развезло.
Кто сказал, что Высоцкий скатился на прозу,
И мгновенная смерть разве зло?

Сочинял я и пел не подонкам в угоду,
И потомки, конечно, поймут,
Что в жестокий мой век восславлял я свободу
До последних нетрезвых минут.

Я сыграл свою роль, и конец представленья.
В корень роли моей посмотри:
Был я клапаном только для спуска давленья.
Нас в России таких раз-два-три.

Раз-два-три – и обчёлся, и больше не надо.
Если честно, хватило б и двух,
Чтоб насытить народа голодное стадо
И топить диссидентов, как мух.

Не хочу, чтобы совесть, насытясь, дремала,
Чтоб рука не тянулась к ножу.
Я сыграл свою роль. Разве этого мало?
И теперь из игры выхожу.

     «Дарите женщинам цветы»

Дарите женщинам цветы,
Как символ поклоненья.
Охватит пламя красоты
Их лица на мгновенья.

Но не погаснет этот свет
Сквозь годы и ненастья.
Кто был однажды им согрет,
Тот знает цену счастья.

Дарите женщинам цветы,
И молодым, и старым
За то, что зёрна доброты
Дарить нам не устали.

За то, что много лет подряд
Мы в их незримой власти.
Кто дружбой женщины богат,
Тот знает цену счастья.

Дарите женщинам цветы,
От всей души дарите.
Доверьте светлые мечты,
Тревоги не таите.

Пусть будет с нами навсегда
Их нежное участье.
Кто сердце женщине отдал,
Тот знает цену счастья.

       «Победа в мае 45-го»

И те, кто не видал войны,
И те, кто бил врага заклятого,
Мы все Победой рождены,
Победой в мае 45-го.

В любом краю, в стране любой,
Куда б судьба нас ни запрятала, -
Мы дети матери одной –
Победы в мае 45-го.

У нашей жизни есть предел,
Но в книгу времени крылатого
Навеки вписан этот день –
Победы в мае 45-го.

08.05.2021г.

P.S.

  Надо сказать, кстати, у меня очень тёплые воспоминания о городе Гомеле. Сам я из города Новозыбкова, Брянской области, а Гомель был всего 70 км. от него. И в школьные каникулы, с друзьями по улице, часто приезжали, зайцами, на товарном поезде в Гомель, через город Добруш, погулять, покупаться в реке Сож.

  Через Гомель протекает судоходная река Сож, одна из крупнейших рек Белоруссии. Красивые места, на набережной реки, один берег реки пологий, песчаный, другой крутой, город весь в зелени, много деревьев и цветов, на улицах и площадях.

   Гомель – город побратим – Брянску, но из  Новозыбкова до Брянска – 240 км.

  После присоединения Гомеля к Российской империи, и создания черты оседлости, Гомель становится одним из центров расселения еврейского населения России.

  В 1897 году в Гомеле проживает 20.300 евреев – 55% всего населения города. В 1903 году в Гомеле прошёл еврейский погром.

  Согласно переписи 1939 года доля евреев, 41 тысяча -  составила 29.5%. За годы войны большая часть гомельских евреев, не успевших эвакуироваться в глубь территории России, была уничтожена германскими оккупационными властями в Гомельском гетто.

  В данное время, Гомель – 510 тысяч человек, второй по величине город в Республике Белоруссия.

  В 20-ти км, от города, к юго-западу начинается зона отселения и отчуждения, после Чернобыльской катастрофы на АЭС, 26 апреля 1986 года.