Безразличие бешенства

Мир бесится... Сломал авлос Эвтерпы
и глупо смотрит девочке в глаза.
А та молчит. Молчит и тихо терпит,
хоть всё лицо в кристалликах-слезах.

Ей боль (от зла ль, от счастья) всё едина -
сюжет сюжета, павшего в строке.
Быть дочерью прекрасной Мнемосины -
не значит бресть по жизни налегке,

но всё же на пути предполагает
определенных выгод каталог.
И пусть об этом смертные не знают,
но тот, кто встал на памяти порог,

и в нежной рифме сплёл абсциссы нитку,
чтоб прозой ординаты пренебречь,
во сне откроет времени калитку
и, уложив истерзанную речь

в холодные ошибки представлений
о том, чего уже не избежать,
почувствует, что в нем родился гений,
готовый за мгновенье умирать

хоть вечность. А затем, лишённый чувства,
потребует от внутренностей зла
не сути, но подобия искусства
смешенья букв до степени числа

своей тоски, столь искренне немилой
на фоне звёзд и радостных других,
в которых время, кажется, застыло
пока ваялся сей бесплотный стих...

Простой итог, но в нём давно сокрыты
земных юдолей выверенный код
для трещин у разбитого корыта
и карта рифмы, жаждущей невзгод

от гнева неудачных попаданий
в миниатюру собственной души,
мечтавшей не о тяжести признаний,
но о любви за странные вирши,

что с ними тьмы весёлый виночерпий
предложит всем отправиться назад...
Мир бесится... Сломал авлос Эвтерпы
и глупо смотрит девочке в глаза.