Чарльз Буковски. Японская жена

О боже, сказал он, японки - настоящие
женщины, они не забывают
кланяться и улыбаться, прикрывая раны,
нанесенные им мужчинами.
а вот американки убьют вас,
разорвав, как абажур,
забота американок стоит меньше копейки,
они сошли с рельсов,
они чересчур нервозные чтобы творить добро:
всегда хмурые, с болями в животе,
разочарованные, переутомленные.
но боже, сказал, японки:
была у меня одна.
я вернулся домой, а дверь была заперта,
и когда я вломился внутрь, она выхватила
нож для хлеба
и загнала меня под кровать,
и пришла ее сестра,
и они держали меня под кроватью два дня,
и когда я наконец вышел,
она не упомянув адвокатов,
просто сказала: "ты больше никогда меня
не обидишь."
и я не обижал её, но она умерла у меня
на руках и умирая, сказала: "сейчас ты
уже можешь меня обижать."
и я обидел.
но знаешь, мне стало хуже, чем когда
она была жива.
не было ни её голоса, ни ножа, ничего,
кроме маленьких японских гравюр на стене,
со всеми эти миниатюрными человечками,
сидевших у красных рек с летящими
зелеными птицами,
и я снял их, повернув изображениями вниз, и упрятал
в комод с моими рубашками,
и это было в первый раз, когда я понял,
что она мертва, хотя я ее и похоронил.
однажды я извлеку их снова всех ,
всех этих смуглых, маленьких человечков,
счастливо сидящих у своих мостов,
хижин
но не сейчас,
пока нет.


The Japahese Wife

O lord, he said, Japanese wonen,
real women, they have not forgotten,
bowing and smiling
closing the wounds men have made;
but American women will kill you lije they
tear a lampshade,
American women care less than a dime,
they've gotten derailed,
they're too nervous to make good:
always scowling, belly-aching,
disillusioned, overwrought;
but oh lord, say, the Japanese women:
there was this one,
I came home and the door was locked
and when I broke in she broke out the bread knife
and chased me under the bed
and her sister came
and they kept me under that bed for two days,
and when I came out, at last,
she didn't mention attorneys,
just said, you will never wrong me again,
and I didn't; but she died on me,
and dying,said,you can wrong me now,
and I did,
but you know, I felt worse then
than when she was living;
there was no voice, no knife,
nothing but little Japanese prints on the wall,
all those tiny people sitting by red rivers
with flying green birds,
and I took them down and put them face down
in a drawer with my shirts,
and it was the firstvtime I realized
that she was died, even though I buried her;
and some day I'll take them all out again,
all the tan-faced little people
sitting happily by their bridges and huts
and mountains-
but not right now,
not just yet,