Иррациональное

Это время, по-моему, движется вспять, 
не понять мне его,  не унять. 
Эти длинные, словно эпохи, часы –
как  судьбы роковые весы.

Что ни брошу на чашечку  шатких весов,
попадает  в карманы  бесОв,
а кружащийся  ангельский  пух тополей
стал нежданно свинца тяжелей.

Коридорами памяти вдаль уходя,
под напевные всхлипы дождя,
оставляю земную, надёжную твердь.
Неужели, так ныне  и впредь?

Если крикнуть, совьётся кольцом коридор,
и над шеей нависнет топор.
Если карму познать, и понять, и принять,
время стрелок коснётся  опять.

Вновь  секундная стрелка дрожмя  задрожит,
значит, время вперёд побежит,
а весы, что судили  извивы судьбы,
расточатся,  от  злобы  слабы.

Одуванчиком белым лукавый  июнь
разлетается, только лишь дунь.
Нынче  лето в пожарах, потопах, войне
по-сиротски   прибилось ко мне.

Я утешу его, ведь и сам – сирота,
по душе доброта и мечта.
Синий мОрок короткой ночной темноты
не забуду. Забудешь  ли ты?

Не поверишь, конечно, когда я скажу,
что, не сдался судьбе – миражу,
что держал на ладони своей целый век
я – обычный,   простой человек...



Поэтический отклик Натальи Седовой-Шмелёвой и Сергея Заокского:


Играет время с нами в кошки-мышки,
То побежит, то спрячется опять.
Минуты даже нету в жизни лишней,
Ведь не воротишь это время вспять.

Мир распластался, словно еж колючий,
Ладони наши колет и саднит.
Закрыли солнце грозовые тучи,
Тревожно снова колокол гудит.

Фашизма тень опять над миром реет,
Он к нам идёт - его мы слышим вой.
Беда, как плод, на адском древе зреет,
И мир замкнулся мёртвою петлёй.

Мы - сироты вселенского масштаба,
Заложники мы дьявольских идей.
Уже давно восстать пора бы надо,
Но мы молчим, бесплотный сонм теней.