из неизданного 680 Десятая - она же последняя част

Над многим власть имел он в мире
За гранью смерти и живого,
Когда летал в ночном эфире,
Открыв портал в норе кротовой.
Решил, что Вечности хозяин,
Забыв за Время расплатиться
С фантомом ведьмы из Версаля,
Когда впервые ей приснился.

Всё в голове тогда смешалось -
Он обезумел от любви,
Когда весь кубок залпом выпил -
Всё то, что ночью на болоте
Татьяна для него варила,
Бубня под нос: "Луна в спирали...",
Тащила духов из могилы,
Чтоб изменить свою судьбу.

Чтоб в крайней точке невозврата
Сплести их жизни в жизнь одну
И прекратить во снах являться
Под маской всякой чертовщины,
Детей пугая страшной сказкой,
Что десять дней почти не дышат,
Из сил последних ждут развязки,
Среди огней гнилой трясины,

А там: фантом прелестной феи,
На бал спешащей под Версалем;
Болото, в стиле футуризма;
Клубок из змей июньской свадьбы;
Там профиль графа Монте-Кристо
С сигарой в лайковой перчатке
В палате замка Шератона -
Больницы имени де Сада

Среди гламурных морфинисток
И пьяных вусмерть полудурков,
Заснувших на полу стерильном -
Картина маслом, чтоб вы знали;
А время будто где-то в дымке
Огнями над болотом кружит
И неуклюже лезет в душу,
И триста лет любовью дразнит

Той милой девы, что средь бала
Сказала: "Да!" и вмиг пропала,
Когда он был готов проснуться.
Но... санитары помешали -
Двойную дозу быстро дали,
Гашиш смешав с марихуаной,
И, привязав на всякий случай,
Ушли под водку биться в карты.

Сестричка с бейджиком "Татьяна",
С лицом прекрасней сотни гурий
В серале у Али-Бабы,
Осталась у моей кровати,
Считая пульс холодным пальцем,
Полукимаря над больным,
Щека к щеке прижавшись тесно,
Заснула Ангелом ночным.