Сонет 24 У. Шекспира

Глазами рисовал я облик твой
На полотнище сердца моего,
Пусть тело станет рамкою живой
И перспектива будет у него.

Твой образ навсегда в груди моей,
Как живописец в тесной мастерской,
Хочу, чтоб ты сюда открыла дверь
И витражи потрогала рукой.

Лучи стремятся лик твой увидать,
Стремительно проходят витражи.
Глаза в глаза – какая благодать
Смотреть и рисовать  – и стоит жить.

Но мудрость не в искусстве наших глаз,
А в сердце, в нём любовь не напоказ.

 Mine eye hath played the painter and hath stelled
     Thy beauty's form in table of my heart;
     My body is the frame wherein 'tis held,
     And p rspective it is best painter's art.
     For through the painter must you see his skill
     To find where your true image pictured lies,
     Which in my bosom's shop is hanging still,
     That hath his windows glaz d with thine eyes.
     Now see what good turns eyes for eyes have done:
     Mine eyes have drawn thy shape, and thine for me
     Are windows to my breast, wherethrough the sun
     Delights to peep, to gaze therein on thee.
     Yet eyes this cunning want to grace their art,
     They draw but what they see, know not the heart.


     Мои глаза, уподобясь художнику, запечатлели
     облик твоей красоты на скрижалях моего сердца;
     мое тело служит ей рамой,
     а перспектива -- искусство лучших художников,
     так как через художника нужно видеть его мастерство*,
     чтобы найти, где помещен твой истинный образ,
     всегда висящий в мастерской моей груди,
     окна которой застеклены твоими глазами**.
     Посмотри, какие добрые услуги оказывают глаза глазам:
     мои глаза изобразили твой облик, а твои для меня --
     окна моей груди, через которые солнце
     любит заглядывать, чтобы внутри видеть тебя.
     Однако искусству глаз не хватает [такой] мудрости:
     они рисуют только то, что видят, не зная сердца.