До последнего...

Смотрела на счастливцев, точно зная,
Что никогда до них не дотянусь.
Во мне с «младых ногтей» жила, терзая,
Необъяснимо впаянная грусть.
Родители любили, в школе тоже
Была успешной, ставили в пример,
Но грусть терзала наждаком по коже
И ладила судьбу на свой манер.
Я в жизни не равнялась на красавиц,
Держалась от компаний в стороне.
И, слава Богу, злоба или зависть
Не мучили, не грызли душу мне.
А грусть свила гнездо, засела прочно.
Что это было и чего ждалось?
Предчувствия  тяжёлые нарочно
Травили, затуманивали мозг.
Они сбылись. И много бед изведав,
Я поняла, что в памяти жила
С ТЕМ,  главным, кто судьбу творит, беседа
Про будущие на земле дела.
Уж так меня за жизнь переломали
Болезни, смерти дорогих людей,
И так несправедливо предавали
В той, молодой, безгрешности моей…
Был грех: невольно огорчать подружек
Пришлось не раз. Я заклинала их:
— Ты не знакомь ни с женихом, ни с мужем,
Я не хочу упрёков, слёз твоих…
Казалось, это было невозможно –
Всю эту боль принять, перетерпеть.
Пережила. Теперь живу тревожно
И в прошлое стараюсь не смотреть.
Родившись, забываем наставления,
Живём, как можем, в том и цель Творца:
Проверить совесть своего творения,
Его дела от первого лица.
Осмыслить всё, покаяться успеть бы –
Остаток дней не удлинить, ни счесть.
И миг последний свой перетерпеть бы,
И опыт, и закалка, вроде есть.
И вот, почти пройдя «круги своя»,
Где каждый день грустней и бесполезней,
И всё труднее ноша бытия –
Вериги доживания – болезни,
Я за живых и умерших молюсь,
За их науки, за нелёгкий опыт,
Я будто слышу:
                — Не грусти, не трусь!
Жизнь – это счастье! – твой, Хранитель, шёпот.