Я рос добрым беспечным Авелем

* * *
Я рос добрым беспечным Авелем
И питался нектаром и щавелем,
Утончаясь, как льдинка в вине,
Я мечтал о счастливой стране.

Там, где камни исчерчены рунами,
Там, где пальцы роднятся со струнами,
Где завистник, обманщик, злодей
Не родился еще средь людей.

Я рос тихим наивным Авелем,
Слёзы жизни вкус не разбавили,
И в прохладной ночной тишине
Мне не снились сны о войне.

Там народ из другого теста,
Там таким пацифистам не место,
И когда на войне неумеха,
Ни ему, ни другим не до смеха.

Там слово «брат» не сродни «брать»,
И у добра меры нет серебра,
И не ищут вины у войны,
И все её песни грустны.

А когда на войне недотёпа,
Ни ему, ни другим не до трёпа –
Там, в местах не родных и не близких
Зарастают травой обелиски.

Я рос честным правдивым Авелем:
Соблюдал все законы и правила,
И в своём окруженьи веганском
Не мечтал о стезе хулиганской.

Но комбат из сибирских окраин
Объяснил, что веганом был Каин, –
Он, презрением Бога задетый,
«Замочил» братана-мясоеда.

Есть у русских такая забава –
Если надо, не ищем неправых,
Без вопросов – коль надо, так надо
Бреем темя под гром канонады.

Если скажет комбат: «Для здоровья»,
Запиваем убоину кровью,
И частят вперемежку стаканы
Мясоеды, а в прошлом – веганы.

Все мы были когда-то Авели,
Но мозги нам однажды поправили:
Приняв Каинову печать,
Мы пошли страну защищать.

«Не убей, не ударь, не озлобись», -
Этих принципов целый колодезь,
Только нам, день и ночь на постах,
Недоступна его чистота.

Чтоб навек «расточились врази»
Наши руки, как в смазке, в грязи.
Потому наши песни грустны,
Хоть и нет у войны вины.
;