Калина красная

Избалованный жизнью суровою,
Ты изнежен её законами.
За спиной котомка холщовая,
Да пяток остановок с перронами.

Впереди воля злобная, чуждая,
Да родительский дом искалеченный.
Мать в земле, не дождавшись, уснувшая,
Обнимая твой снимок засвеченный.

Ты душил эту боль непрестанную,
Заглушая рыданья ладонями.
Завывая по-волчьи гортанную,
Чередуя с надрывными стонами.

Ты так жил, что как будто не живший,
Как в похмелье дрянного притона.
Проклинал как слепой, что не слышит,
Что в стволе не осталось патрона.

Ты сливался с замшелыми стенами,
Засыпая с глазами открытыми.
Где решётки висят гобеленами,
Над минутами пережитыми.

-Эй! Ты откуда? – окликнет прохожий.
-Восемь и три с неформальным запретом.
Ты ведь совсем на других не похожий,
С чисто отписанным «Волчьим билетом».

И вернувшись к родному порогу,
Ты попросишь судьбу по-отечески.
Дать немного тепла и надежды,
Чтоб дожить хоть по-человечески.