Самойлов Давид

ДАВИД  САМОЙЛОВ

Люблю обычные слова,
Как неизведанные страны.
Они понятны лишь сперва,
Потом значенья их туманны.
Их протирают, как стекло,
И в этом наше ремесло.
(Д.Самойлов "Слова")

Давид Самойлов ( настоящее имя – Давид Самуилович Кауфман) – русский советский поэт, переводчик. Родился 1 июня 1920 года в Москве в еврейской семье.

С 1938 года учился в МИФЛИ (Московский институт философии, литературы и истории).
Товарищами и соучениками Давида Кауфмана в ту пору были Лилианна Маркович (Лунгина), поэты С. Наровчатов, П. Коган, Б. Слуцкий, М. Кульчицкий (ифлийцы). Его довоенные стихотворения «Плотники» и «Охота на мамонта» бывшие студенты МИФЛИ помнили наизусть через годы.

Как и многие из поколения 20-х, Самойлов воевал - пулемётчиком, был награждён медалью "За отвагу" - ворвался во вражеский окоп и в рукопашной схватке уничтожил троих фашистов!
В  районе станции Мга был тяжело ранен в левую руку осколком мины.

В составе разведроты ефрейтор Кауфман награждён орденом Красной Звезды за захват немецкого бронетранспортёра и трёх пленных, в том числе одного унтер-офицера, давшего ценные сведения, и за активное участие в боях за город Берлин.

Первых своих стихотворений Давид Самойлов как бы стеснялся, считая их несовершенными.
Тем не менее  с интересом относились к его творчеству такие поэты старшего поколения, как А. Ахматова, Н. Заболоцкий, К. Чуковский, С. Маршак.

В 1974 году Самойлов поселился на берегу Балтийского моря в Пярну (Эстонская ССР).
На переезде настояла  его вторая жена Галина Ивановна Медведева, пытаясь ограничить бесчисленные домашние посиделки  с друзьями (с обильными возлияниями...)

Поэзия Давида Самойлова - яркий образец классического стиля, в лучших традициях высокого стиля российской словесности. Прямой потомок Пушкина, Лермонтова, Тютчева!...

Перечитываю Самойлова - и понял, чем удивляют его стихи: они вневременны, они о вечном, о любви, чести, мудрости. О том, что было вчера, есть сегодня, будет завтра...

Надо сказать, что Давид всегда на ходился в состоянии влюблённости. И женщины отвечали ему взаимностью, хотя красавцем он не был: невысокий близорукий, отнюдь не красавец...Харизма?

Великолепные образы, удивительные рифмы, лёгкий певучий ритм завораживают читателя и долго не отпускают.
Вот лишь несколько жемчужин поэзии Давида Самойлова:

...К нам в ноги летит, как птенец из гнезда,
Продрогшая маленькая звезда...

...А может быть, правда - задача поэта
Упорно доказывать это:
Что любовь завершается браком,
А свет торжествует над мраком...

...И где-то возле сорока
Вдруг прорывается строка,
И мысль становится легка...

...Ты милосердья, холоп, не проси,
Нет милосердных царей на Руси...

...А на колокольне, уставленной в зарю,
Весело, весело молодому звонарю...

...И напевает Золушка -
Серебряное горлышко...

...За серыми осинами
Бледнеет свет зари...

...Блестит в руке иголочка,
Стоит в окне зима.
Стареющая золушка
Шьёт туфельку сама...

...И станут линии руки
Изгибами реки...

...А за парнем шагала лошадь.
Эта лошадь была прекрасна,
Как бывает прекрасна лошадь...

...Мы с тобой в чудеса не верим,
оттого их у нас не бывает...

...Стих небогатый, суховатый,
Как будто посох суковатый...

...До сухого и нежного звона
Доведён городской листопад...

...Мне сулит этот лиственный звон
Приближение музыки новой...

...День наполнялся нежной синевой,
Как вёдра из бездонного колодца...

...Деревья, как зелёные кувшины,
Хранили утра хлад и синеву...

Что там говорить - цитировать можно бесконечно!
Между прочим, совершенно очаровательны стихи "Пестель, поэт и Анна!...Их прочитать нужно обязательно каждому.

Не зря на его стихи написаны замечательные песни:  «Когда мы были на войне…», положенного на музыку Виктором Столяровым в начале 1980-х годов,  «Ты моей никогда не будешь»  Дмитрий Маликов,  «Память», написанная М. Таривердиевым для И. Кобзона, и романс «За городом», исполняемый С. и Т. Никитиными  др.
Награждён орденами и медалями, а также Государственной премией СССР в 1988 году.

* * *
Сороковые, роковые,
Военные и фронтовые,
Где извещенья похоронные
И перестуки эшелонные.

Гудят накатанные рельсы.
Просторно. Холодно. Высоко.
И погорельцы, погорельцы
Кочуют с запада к востоку…

А это я на полустанке
В своей замурзанной ушанке,
Где звёздочка не уставная,
А вырезанная из банки.

Да, это я на белом свете,
Худой, веселый и задорный.
И у меня табак в кисете,
И у меня мундштук наборный.

И я с девчонкой балагурю,
И больше нужного хромаю,
И пайку надвое ломаю,
И все на свете понимаю.

Как это было! Как совпало —
Война, беда, мечта и юность!
И это все в меня запало
И лишь потом во мне очнулось!..

Сороковые, роковые,
Свинцовые, пороховые…
Война гуляет по России,
А мы такие молодые!
* * *

Давай поедем в город,
Где мы с тобой бывали.
Года, как чемоданы,
Оставим на вокзале.

Года пускай хранятся,
А нам храниться поздно.
Нам будет чуть печально,
Но бодро и морозно.

Уже дозрела осень
До синего налива.
Дым, облако и птица
Летят неторопливо.

Ждут снега, листопады
Недавно отшуршали.
Огромно и просторно
В осеннем полушарье.

И все, что было зыбко,
Растрёпанно и розно,
Мороз скрепил слюною,
Как ласточкины гнезда.

И вот ноябрь на свете,
Огромный, просветлённый.
И кажется, что город
Стоит ненаселённый,-

Так много сверху неба,
Садов и гнезд вороньих,
Что и не замечаешь
Людей, как посторонних…

О, как я поздно понял,
Зачем я существую,
Зачем гоняет сердце
По жилам кровь живую,

И что, порой, напрасно
Давал страстям улечься,
И что нельзя беречься,
И что нельзя беречься…

* * *
У зим бывают имена.
Одна из них звалась Наталья.
И было в ней мерцанье, тайна,
И холод, и голубизна.

Еленою звалась зима,
И Марфою, и Катериной.
И я порою зимней, длинной
Влюблялся и сходил с ума.

И были дни, и падал снег,
Как тёплый пух зимы туманной.
А эту зиму звали Анной,
Она была прекрасней всех.

* * *
Дай выстрадать стихотворенье!
Дай вышагать его! Потом,
Как потрясённое растенье,
Я буду шелестеть листом.

Я только завтра буду мастер,
И только завтра я пойму,
Какое привалило счастье
Глупцу, шуту, бог весть кому,-

Большую повесть поколенья
Шептать, нащупывая звук,
Шептать, дрожа от изумленья
И слёзы слизывая с губ.

КРАСОТА
Она как скрипка на моём плече.
И я ее, подобно скрипачу,
К себе рукою прижимаю.
И волосы струятся по плечу,
Как музыка немая.

Она как скрипка на моём плече.
Что знает скрипка о высоком пенье?
Что я о ней? Что пламя о свече?
И сам господь — что знает о творенье?

Ведь высший дар себя не узнаёт.
А красота превыше дарований —
Она себя являет без стараний
И одарять собой не устаёт.

Она как скрипка на моём плече.
И очень сложен смысл её гармоний.
Но внятен всем. И каждого томит.
И для неё никто не посторонний.

И, отрешась от распрей и забот,
Мы слушаем в минуту просветленья
То долгое и медленное пенье
И узнаем в нём высшее значенье,
Которое себя не узнает.