Беги, беги!

Беги, беги! - кричала птица
невидимо, в тени ветвей,
или под старой черепицей,
иль в бедной голове моей?
И так отчаянно и странно
звучал ее  надрывный крик,
как будто кто-то мне  посланье
передавал как проводник.
Куда бежать? К каким провалам?
Ведь от судеб защиты нет.
Под равнодушным покрывалом
минувших бед, прошедших лет
мы притерпелись, продышались,
отмаялись - и вот июнь.
Какие новые зашквары
сулит нам птица Гамаюн?
Какие новые сюжеты
неистощимый фантазёр
преподнесет нам этим летом,
любуясь на земной узор
из суетливых муравьишек,
из бабочек и пауков -
зачем-то нужен нам излишек
его затейливых даров.
Но так отчаянно настойчив
безвестной птички голосок,
средь трелей, щебета и прочих -
звенит, срывается, высок.
Беги, беги! Но я не знаю,
куда укрыться от тоски,
в каких харчевнях и вокзалах
просить: помилуй, отпусти!
Только оставшихся не трогай,
дай им веселья и любви -
а нам останется дорога,
дорога в десять тысяч ли.
Мы задыхаемся, и стонем,
и шепчем: больше не могу...
"Не останавливайся, доню!
Беги, беги!" ...Бегу, бегу...