В ночь на Ивана Купалу

Сегодня на шабаш слетаются ведьмы,
На луг заливной у реки.
Вооружившись кольем и цепами,
Выходят из хат казаки.

Отец Иннокентий сказал:
- Не допустим, нечистой мы силы кутеж!
Господь наш Создатель велел побивать,
Всех любящих ересь и ложь!

Берите в руки кто вилы, кто ножик,
А лучше осиновый кол.
Нас крест защитит! Мы в ночь полнолунья,
Дадим  нечестивцам отпор!


Иван кузнецом был: красивый и статный,
Непьющий,  широк был в плечах.
Гулял каждый вечер с красавицей Настей,
Жениться на ней обещал.

Настена  была и мила, и спокойна,
Покладиста, нравом кротка.
Ивану она обещала, уж в будущем годе,
Лихого родить казака.


Отец Иннокентий, тем временем, громко
Голосом трубным кричал:
- Не трусьте, ребята! За нами победа!
Господь нам ее обещал!


Услышал Иван клич призывный,
И Настеньке тихо сказал:
- Я должен идти им на помощь,
Чтоб не одолел сатана,
Лихих казаков деревенских,
Ты, дома, Настена, побудь.
И прихватив свой кистень молодецкий,
Отважно отправился в путь.

А Настенька, повинуясь наказу,
Домой по тропинке пошла.
У  хаты своей увидала соседку,
С приветствием к ней подошла.


- Здравствуйте, тетя Наташа!
Вас видела я с утра.
Ну, что же вы встали? Идемте.
- Ох, девица, в доме беда!
Мой муж, мой Кузьма умирает,
Священника просит позвать.
Я кинулась было,
Ушел он... нечистую силу гонять!

Мне так попадья и сказала,
Ушел, мол – где ведьмы и ведьмаки,
Устраивают гулянье – на луг заливной у реки!
Ох, Настенька, что же твориться,
Кузьма без причастья умрет!
Позвать бы отца Иннокентия,
Да кто же на луг тот дойдет?

- Вы, тетя Наташа, идите до мужа,
Я сбегаю, мне ведь легко.
А там и Иван мой, поможет,
Проводит назад если что!

- Ох, Настенька, век не забуду,
Я знаю, на ход ты легка.
Вот только не страшно самой-то,
Уж ночь эта больно темна!

- С молитвой не страшно, дойду, не волнуйтесь!
Идите до мужа, и будьте при  нем.
- Ну, с Богом, Настена! Храни тебя ангел!
Читай девяностый псалом.

И Настенька, зная дорогу,
Пошла на тот луг заливной.
Где часто гуляла с Иваном,
Любуясь рекой и луной.


А там, уже ведьм поджидая,
Сжимая в руках батоги,
Сидели от страха хмельные,
Зубами стуча, казаки.

Иван был моложе и зорче,
И первым в кустах закричал,
Когда в белых клУбах тумана,
Он ведьму одну увидал.

А та завизжала от страха,
Да так, что у всех казаков,
Пристала к телу рубаха,
От липких семи потов.

Иван лишь один и решился,
За ней по туману бежать.
Да поп за ним волочился,
Чтоб кол ведьме в сердце вогнать.

Догнал Иван ведьму. С размаха,
По голове кистенем...
Как кат, что стоя на плахе,
Головы рубит мечем.

Свалилась нечистая тут же,
И испустила дух.
Возглас ее последний,
Эхом упал на луг.


Как  раз в это время над миром,
Полная всходит луна,
Казалось, ее глазами
На Землю глядел сатана.

Кроваво-красным взглядом,
Ночного светила круг,
Смотрел на мертвое тело,
Тенями наполнился луг.


- Ай, молодец, Ванюша!
Теперь, дорогой, отойди!
Ей надо обрезать уши,
Да кол в сердце черное вбить!

Отец Иннокентий смело
Тело перевернул.
- Кто это? Настенька? Ваня, да как же?
Вот это наделали дел!

К телу Иван подходит,
И дикий раздался рык.
Небо ночное потряс,
Болью пронзенный крик.

Безумием обуянный,
Священника бьет кузнец,
По голове окаянной,
И жизни того – конец!


А высоко над лугом,
В свете полной луны,
Нагая тетя Наташа,
Приспешница сатаны,
Летела за лес далекий,
Сегодняшней ночью там,
Танцуют ведьмы с чертями,
Да сотворяют срам…