Маргарита человек разумный часть 776

Маргарита человек разумный часть 776

Примечательно, что Бундор связывается с чертом только в этот день. В дальнейшем имя Бундора осетины упоминают за каждым застольем (кроме поминального). Осетины всегда за трапезой произносят тосты-молитвы (кувд), причем одни и те же и в строгой последовательности. Один из этих тостов-молитв (кувдов) бывает всегда за Бундора. При этом он никоим образом не связывается со злыми силами. О связи Бундора с мужской половиной дома говорит еще и тот факт, что женщинам запрещалось произносить его имя, подобно тому, как запрещалось произносить имя хозяина, старшего дома, или имени мужа. Кроме того, именем Бундора благословляли молодую невестку, когда она прощалась с родительским домом, затем его же именем приобщали невестку к новому дому в семье мужа.
Хотя у других народов Северного Кавказа не зафиксирован такой праздник, но образ «домашнего духа», «домового» распространен почти у всех народов. У татов он называется Нумнегир «имя, которое не произносится», у дидойцев - Кине, у даргинцев - Куне, у лакцев - Кини (или Кяла чири «белая борода»), у рутульцев - Тушед- рышбе, у аварцев - Бакараб рух, у ингушей - Тарам. У всех этих народов перечисленные персонажи - добрые духи, покровительствующие роду, семейному очагу, которые приносят в дом изобилие. Они невидимы, но могут показаться в облике кошки, хомяка, змеи с ногами и золотыми рогами.
По поверьям лакцев, человеку, увидевшему Кини, суждено счастье. В представлениях же даргинцев Куне - женщина высокого роста, с большими грудями, с красными до пят волосами. Образ Куне полностью совпадает с образом «Богини Плодородия». Если осетины считают, что Бундор может быть как добрым, так и злым, то по представлениям даргинцев, Куне никогда не причиняет зла. Но ее уход из дому предвещает беду. Таты же представляют своего «домового» в облике ласки или большой крысы.
По поверьям татов, шкурка одной из этих животных, прибитая над постелью роженицы, больной, может предохранить их от злых духов. Появление же Нумне-гира рассматривается как предвестник несчастья. Местом обитания «домового» дагестанцы считают центральный столб дома. По поверьям дагестанцев, «домовой» может препятствовать краже скота, его падежу. Например, по преданиям аварцев и рутульцев, «домовой» внезапно появляется перед вором при попытке кражи домашнего скота и тем самым препятствует ее совершению.
Рассказывают случай, якобы происшедший с гидатлинцем, который намеревался украсть овцу. Как только он дотронулся до шерсти овцы, перед ним предстала женщина необычайной красоты и шерсть овцы тут же засияла неземным светом. Женщина повелительно сказала вору: «Не тронь овцу!» Испуганный гидатлинец убежал, не чуя под собой ног (22; 108). Анологичный сюжет бытует и у рутульцев. В этих сюжетах образ «домового» напоминает древнюю «Богиню Плодородия» и более позднюю «покровительницу животных», «покровительницу охоты и зверей».
Аварский Бакараб рух и лакский Кяла Чири бывают, подобно осетинскому Бундору, добрым, приносящим в дом достаток, или злым, приносящим в дом постоянную нужду. Аварцы и лакцы представляют его в облике мужчины с белой бородой в белоснежной одежде. У аварцев Бакараб рух иногда выступает в облике женщины. По поверьям лакцев и аварцев, Кяла Чири (Бакараб рух) является в дома верхом на коне, требуя еды. Те которые насытили его, вознаграждаются благополучием; отказавших ему в еде - наказывает нищетой. Лезгинский «домашний дух», называемый Квал, также выступает и как добрый дух (в образе доброго старика), и как злой дух.
Дух Квал, по поверьям лезгин, появляется ночью и, навалившись на спящего, пытается задушить его. Иногда он представляется с вывернутыми назад ногами, что сближает его с чертями. Кроме доброго домашнего духа, по поверьям дагестанцев, существует и злой домашний дух. У лакцев он называется Сухасулу, у аварцев - Хегело, у андийцев - Челкан, у даргинцев - Шямга, Кибирхан, у кумыков - Басдарыкъ.
Сухасулу также, как и Квал ночью навали¬ается на спящего и начинает его душить. Но стоит сорвать с Сухасулу ожерелье, как она становится послушной ради того, чтобы вернуть свое ожерелье. Взамен ожерелья она готова исполнить любую просьбу. Аварский домашний дух Хегело также начинает душить спящего. При этом не дает человеку заговорить или вскрикнуть. Но стоит человеку хотя бы застонать, как дух отпускает его. Если же еще прочитать молитву, то Хегело исчезает.
Домашний дух кумыков Басдырыкъ, совершенно лишенный положительных черт, также имеет привычку нападать на всех. Но чаще всего он нападает на больных хронической болезнью. Из-за этого его называют джинны азгъаны «худой измельчавший». Домашний дух андийцев Челкан, хотя никого и не душит, но может вызвать у четырехпятимесячных детей кровь из носа, отчего они умирают.
Домашний дух ингушей в корне отличается как от дагестанского, так и от осетинского. Ингуши называют его Тарам. По религизно- мифологическим представлениям ингушей каждый человек имеет своего Тарама, невидимого духа-хранителя, ангела-хранителя. Он живет там, где его хозяин. Все, что происходит с человеком, в том же виде отражается и на его Тарам. Женится человек, и Тарам женится на Тараме жены своего хозяина. Тарам везде сопровождает своего хозяина. Чтобы оберегать своего хозяина от шайтанов, он, как правило, находится среди нечистой силы, удерживая ее от причинения зла хозяину. По преданиям, как-то одному ингушу показалось, что к нему приближается шайка шайтанов. Он, испугавшись, взял ружье и выстрелял по ним; в это время его тарам находился среди шайтанов, и выстрел попал ему в ногу. После этого, без всякой иной причины, хозяин захромал.
По представлениям ингушей Тарам бывает не только у человека, но и у каждого дома, являясь в этом случае духом-покровителем дома. Домашний Тарам не имеет определенного местопребывания, подобно дагестанскому или осетинскому «домовому». Также не связан неразрывно с домом, но следует за хозяином без его ведома, в то время, как осетинский Бундор всегда прикован к дому. Для того, чтобы Бундор последовал за хозяином дома (например при переезде), нужно было провести определенный обряд с произношением тоста-молитвы. Тарам считается добрым духом, но может и наказать своего хозяина за дурные поступки. Но, наказание Тарама носит исправительный характер и совершается из доброжелательства к хозяину в виде напоминания, предостережения. (Ф.М. Таказов).

Уастырджи и Нарт Батраз
Одним из самых популярных персонажей всех жанров устного народного творчества осетин является Уастырджи/Уасгерги. В мифологических представлениях осетин образ Уастырджи однозначно соотносится с военной функцией. С этим связывается его роль как покровителя мужчин и путников. Осетины воспринимали Уастырджи и как покровителя своих далеких предков.
Во всех сферах деятельности осетины обращаются за помощью к Уастырджи. По их представлениям, Уастырджи является посредником между Богом и людьми. Ему посвящено самое большое количество святилищ, которые разбросаны по всей Осетии, его именем названы такие известные святилища, как Реком, Дзвгъисы дзуар и др. Ежегодно в ноябре по всей Осетии широко и торжественно отмечается праздник Уастырджи – Джеужргоба. Ни одно осетинское застолье, ни одно доброе начинание осетина не обходится без обращения к Уастырджи с соответствующей, отвечающей случаю, просьбой.
Имя Уастырджи в религиозно-мифологическом сознании осетин находится под запретом для женщин. Они называют его «л;гты дзуар», что осмысляется как «покровитель мужчин». Но, как нам представляется, «л;гты дзуар» несет в себе более объемную смысловую нагрузку, чем его сегодняшнее осмысление. Слово «л;г» в осетинском означает не только «мужчина», но и «человек». Поэтому, выражение «л;гты дзуар» правильнее переводить не как «покровитель мужчин», а как «покровитель человека».
В фольклоре осетин Уастырджи почти всегда изображается на чудном трехногом белом коне и в белой бурке. Он, считаясь покровителем всякого человека, в то же время является бичом воров, мошенников, клятвопреступников, убийц. О популярности Уастырджи в осетинском пантеоне «зэдов» и «дауагов» говорится во многих сюжетах мифологических легенд. Наиболее наглядным примером в этом отношении можно представить легенду «Кто является у осетин самым почетным из святых» («Чи у кадджынд;р ирон ад;м;н с; дзу;ртт;й»). Согласно этой легенде, в одном из походов вместе оказались ангелы Хуыцауыдзуар (букв. «божественный ангел»), Уастырджи, Тбау-Уацилла (покровитель горы Тбау, повелитель грозы), Аларды (повелитель оспы) и Хоры-Уацилла (покровитель хлебных злаков).
В одном месте их застала ночь, и они остановились на отдых. Недалеко они увидели пастуха с огромным стадом, ангелы решили выпросить у него ягненка на ужин. Просителем послали Хуыцауы-дзуара, но пастух отказал ему в просьбе и прогнал его. Точно также поступил он и с другими ангелами, для каждого из них находя причину для отказа. Последним просителем был Уастырджи. Пастух готов отдать ему не только одного ягненка, но и все стадо, мотивируя свой поступок тем, что Уастырджи является среди остальных ангелов самым справедливым, покровительствующим бедным: «Что такое один ягненок? Этот скот весь пусть твоим будет! - сказал пастух. – Бедные люди благодаря тебе живут. Перед Богом ты наш благодетель. Бедные и угнетенные к тебе взывают, ты для них справедливый заступник».
По воззрениям осетин, Бог изначально создал людей, чертей и великанов («уайугов»). Но, так как люди не способны были себя защитить, великаны, как более сильные, стали притеснять людей, наложив на них дань. Черти тоже, обладая более подвижным умом и хитростью, жили за счет людей. Такому положению вещей, по мнению осетин, положил конец Уастырджи.
Во времена «;выды-выдона» (букв. «безвинно-виноватые» – по мифологическим воззрениям осетин – время, когда Бог сотворил одновременно и людей, и чертей, и великанов) люди находились в зависимости от чертей и великанов. Великаны делились на трехглавых, семиглавых и девятиглавых. Такое деление существовало не потому, что на теле одного великана росло по несколько голов, а потому, что одному великану люди в счет уплаты дани давали трех человек, другому – семь человек, а третьему – девять.
А люди в те времена были настолько беспомощны, что не умели даже камень бросить или ударить другого палкой. Даже тогда, когда великаны посылали за данью, люди безропотно приходили к ним сами. В один из таких дней к великану должна была отправиться кто-либо из семи сестер. Сестры стали заранее оплакивать друг друга и каждая говорила другой: «Нет, я пойду вместо тебя». В это время мимо их дома проезжал Уастырджи и, услышав спор и плач девушек, зашел в дом.
Узнав, в чем дело, он пообещал помочь. Научив девушку, как привести великана, Уастырджи наказал остальным жителям села выкопать яму с той целью, чтобы затем завлечь туда насильника. Великан провалился в яму, а Уастырджи обратился к людям, чтобы они расправились с ним. Люди стали подносить камни и палки к яме и сбрасывать их на голову великана и убили его. С тех пор Уастырджи стал учить их кидать камни, бить палкой, умению бегать и многому другому. И люди научились кидать камни и палки, научились изготавливать оружие.