Голосование в Игре-буриме Сехмет

Приветствую вас, дорогие участники и гости Игры-буриме Сехмет!
С вами ведущая Мария Абазинка - http://stihi.ru/avtor/mercy


Начинаем ОТКРЫТОЕ голосование.

Голосуют только участники конкурса. Кто не проголосовал - выбывает из Конкурса.


На Конкурс поступило 33 произведения от 25 авторов! Благодарю всех, приславших свои произведения! Я очень рада такому активному отклику!


Все стихотворения я постаралась разместить в порядке поступления заявок. Каждому произведению присвоен свой номер. Некоторые произведения одного автора опубликованы вразброс.
Статья приёма произведений временно удалена для того, чтобы не оглядывались на авторов работ. Авторство будет открыто в Итогах.


~~ ~~ ~~ ~~ ~~ ~~ ~~ ~~ ~~ ~~ ~~ ~~ ~~ ~~ ~~ ~~ ~~ ~~*


Буриме (фр. Bouts-rimes «рифмованные концы») — литературная игра на заданные рифмы, а в нашем случае - и на заданную тему.
Умением писать буриме в России славились В. Л. Пушкин, Д. Д. Минаев, А. А. Голенищев-Кутузов.
Буриме пользовалось популярностью у поэтов XX века: Бретона, Элюара, Арагона.

Мы попытались подхватить цепочку игры Буриме Сехмет, которую затеяли в 1909 г. поэты Серебрянного века Е. И. Дмитриева (Черубина де Габриак), Н. Гумилёв и М. А. Волошин. Вот их Буриме, пусть великие авторы незримо присутствуют здесь:


1. Николай Гумилёв

* * *
Тебе бродить по солнечным лугам,
Зелёных трав, смеясь, раздвинуть стены!
Так любят льнуть серебряные пены
К твоим нагим и маленьким ногам.

Весной в лесах звучит весёлый гам,
Всё чувствует дыханье перемены;
Больной луной, проносятся гиены,
И пляски змей странны по вечерам.

Как белая восторженная птица,
В груди огонь желанья распаля,
Проходишь ты, и мысль твоя томится:

Ты ждёшь любви, как влаги ждут поля;
Ты ждёшь греха, как воли кобылица;
Ты страсти ждёшь, как осени земля!

1 мая 1909 года


2. Дмитриева (Черубина де Габриак)

*** Сехмет

Закрыли путь к нескошенным лугам
Темничные, незыблемые стены;
Не видеть мне морских опалов пены,
Не мять полей моим больным ногам.

За окнами не слышать птичий гам,
Как мелкий дождь все дни без перемены.
Моя душа израненной гиены
Тоскует по нездешним вечерам.

По вечерам, когда поёт Жар-птица,
Сиянием весь воздух распаля,
Когда душа от счастия томится,
Когда во мгле сквозь тёмные поля,
Как дикая, степная кобылица,
От радости вздыхает вся земля…»

1909 г.


3. Максимилиан Волошин

XII. Сехмет

Влачился день по выжженным лугам.
Струился зной. Хребтов синели стены.
Шли облака, взметая клочья пены
На горный кряж. (Доступный чьим ногам?)

Чей голос с гор звенел сквозь знойный гам
Цикад и ос? Кто мыслил перемены?
Кто, с узкой грудью, с профилем гиены,
Лик обращал навстречу вечерам?

Теперь на дол ночная пала птица,
Край запада лудою распаля.
И персть путей блуждает и томится…
Чу! В тёплой мгле (померкнули поля…)

Далёко ржёт и долго кобылица.
И трепетом ответствует земля.

1909 г.


~~ ~~ ~~ ~~ ~~ ~~ ~~ ~~ ~~ ~~ ~~ ~~ ~~ ~~ ~~ ~~ ~~ ~~*


В помощь голосующим - примерные критерии оценки, исходя из Задания:

1. Тема: авторы были вправе по-своему интерпретировать тему Сехмет, сочинить сонет с отголосками мифологии или раскрыть эту тему в современном контексте.

2. Стихотворный метр (размер) классический для сонета и соответствующий приведённым (выше) примерам поэтов-классиков.

3. Форма - твёрдая сонетная. Можно было разнообразить её, не измененяя заданных рифм, допустимы вариации сонетной формы с изменением строфики, если это оправдано замыслом произведения. Мастерство в использовании необычной формы приветствуется!

4. По возможности, нужно было избегать повторения в одних и тех же строках одинаковых слов (кроме рифм): в Задании был призыв следить за присланными произведениями, искать нетипичных авторских словосочетаний, чтобы не допускать заштампованности и для открытия индивидуальности авторов.

5. Фантазия и неординарность приветствуются!


На ОТКРЫТОЕ голосование отводится 7 дней - по 5 ИЮНЯ (СУББОТА) включительно.


ПОРЯДОК ГОЛОСОВАНИЯ ОЧЕНЬ ПРОСТОЙ:

ВЫБИРАЕМ ОТ 10 ДО 21 ПОНРАВИВШИХСЯ ПРОИЗВЕДЕНИЙ - НЕ МЕНЕЕ 10 И НЕ БОЛЕЕ 21 !

И ПИШЕМ ИХ В СТРОЧКУ, СОГЛАСНО НОМЕРАМ В СПИСКЕ КОНКУРСНЫХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ, ПУБЛИКУЕМ В РЕЦЕНЗИИ. НИЖЕ - РАЗВЁРНУТАЯ РЕЦЕНЗИЯ НА ОДНО САМОЕ ЛУЧШЕЕ, НА ВАШ ВЗГЛЯД, ПРОИЗВЕДЕНИЕ ИЗ ВЫБРАННЫХ (ПО ЖЕЛАНИЮ).

ЗА РЕЦЕНЗИЮ НА ЛУЧШЕЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ РЕЦЕНЗЕНТ ПОЛУЧАЕТ + 1 БАЛЛ к своему результату!

Можно в своей рецензии опубликовать более одного развёрнутого отзыва на несколько произведений, но к добавлению балла рассматривается только один подробный отзыв, раскрывающий собственное понимание смысла произведения или какие поэтические приёмы, особенности формы ему понравились и тп.
 

Образец публикуемого шорта:
______________________________________
1, 3, 6, 11... (и т.д от 10 до 21 произведений)

Ниже - рецензия на лучшее произведение
______________________________________

ЗА СВОЁ СТИХОТВОРЕНИЕ НЕ ГОЛОСУЕМ!

ВАШ ВЫБОР НОМЕРОВ В ШОРТ СНИМАЮ СРАЗУ ПОСЛЕ ПУБЛИКАЦИИ, МЕНЯТЬ ИХ ПОСЛЕ ПУБЛИКАЦИИ ЗАПРЕЩАЕТСЯ! ЕСЛИ ЗАКРАЛАСЬ СЛУЧАЙНАЯ ОШИБКА - СООБЩИТЕ ОБ ЭТОМ ВЕДУЩЕЙ в комментарии ниже.


ЕЩЁ РАЗ: ГОЛОСУЕМ ПО 5 ИЮНЯ ВКЛЮЧИТЕЛЬНО.

Все вопросы к ведущей - на электронную почту i_kren@mail.ru (личные сообщения на авторской странице часто оказываются заблокированными)

А теперь - ваши произведения...

Желаю приятного чтения!

~~ ~~ ~~ ~~ ~~ ~~ ~~ ~~ ~~ ~~ ~~ ~~ ~~ ~~ ~~ ~~ ~~ ~~*


1. Сонет Сехмет, светской львице с Рублёвского шоссе

Поджарый зной шагает по лугам,
А друг Равшан опять шпаклюет стены!
Шипят и сохнут из баллонов пены
И падают к Джамшутовым ногам.

А мастер, гад, пускает баббл гам
Огромным пузырём без перемены,
Дурной шакал с улыбкою гиены,
Приходит проверять по вечерам!

Палит зенит; в тени укрылась птица;
Равшан, больную гордость распаля,
Басмаческой решимостью томится.

Вокруг — Рублёвка, далее — поля;
Шайтан-Сехмет, хозяйка-кобылица,
На что тобою куплена земля?


2. Сурьёзный сонет о Сехмет, написанный Маугли во время Великой Засухи

Сухие травы никнут по лугам,
Из жара зной выстраивает стены.
Кровавее и жёстче клочья пены
Закатов, льнущих к солнечным ногам.

И шум верхов, и кроткий низа гам —
Всё жаждет, всё алкает перемены,
На водопое лани и гиены
Как инь и ян дружны по вечерам!

Все рАвны — человек, и зверь, и птица.
Зенит ярится, жажду распаля,
Дымится грунт, живая плоть томится.

Иссохли реки, треснули поля;
А Солнце пляшет, словно кобылица,
И гулом отзывается земля.


3. Ночная Сехмет

запутался взгляд по серым лугам:
у моря сплю чьи бирюзовые стены
красивы, а жемчуга вместо пены
припали к одиноким без пары ногам

разбудит чаек хаотичный гам -
восходит солнце, все без перемены,
а ночью было бы созвездие гиены
расчерчено в движении по вечерам

чертил бы на песке созвездье птицы,
взлетела бы, оставлена была б земля,
в созвездии стрельца бы кобылица

галопом шла бы на бескрайние поля,
в ночи же Сехмет до утра еще томится
искрою лишь костер мой распаля


4. "Закат огнём метался..."

Закат огнём метался по лугам.
Из прелой духоты стояли стены.
Морского б ветра и на гребнях пены,
Волной прохладной брошенной к ногам.

Беспечных чаек вспомнился мне гам,
Порыв любви… Не чуя перемены,
(Разлука кралась поступью гиены)
Я радовалась нашим вечерам.

С тобою стала вольной, словно птица.
Наивною мечтою распаля,
Познала, как ликует и томится
Моя душа, но выжжены поля
Богиней Сехмет. Время - кобылица
Несётся прочь, под ней дрожит земля.


5. Сехмет

Она носила смерть иссушенным лугам.
Пустынные ветра песком стучали в стены.
Египет ждал дождей в дыханье знойной пены.
Жрецы пластались ниц к божественным ногам.

Звучащий грозный рык сквозь суматошный гам
Вкушал молитвы стон с надеждой перемены.
Богиня с ликом льва и жадностью гиены
В роскошном храме кровь пила по вечерам,
А днём раскалена взлетала жаркой птицей,
На колеснице солнца небо распаля,
И заставляла почву яростью томиться,
Огнеподобный взгляд бросая на поля.

И снова к жертве в ночь готова кобылица...
И продолжает ждать и трескаться земля...


6. Закат

...дать отдых зеленеющим лугам,
прозрачной синевы раздвинуть стены,
набрав горстями белоснежной пены,
все бросить в дар закату... Пусть к ногам

сбирается секунд шершавый гам,
не позволяя ждать "до перемены", -
один Шер-Хан, без призрака гиены
вселяется в Сехмет по вечерам.

Такая тишь. И, если бы не птицы,
воображение смело распаля
той высотой, что в небесах томится,

желая сверху хлынуть на поля
и унестись на волю кобылицей, -
уже давно заснула бы земля...


7. "Любил Гаврила..."

...................посв. Никифору Ляпис-Трубецкому*

Любил Гаврила, класть… поклон лугам,
Гаврила агрономом был, за стены
не кабинетные радел, а пены
ржаные, полнозрелые… Ногам

покоя не давал… весь шум и гам
на скотьем оставляя… Перемены
касались только личной гигиены
и тех, с кем он дружил по вечерам,

когда очередная цаца-птица
желания Гаврилы распаля
не позволяла киснуть… пусть томится

пшеница, пусть безмолвствуют поля…
а где-то в полночь ржала кобылица
и распухала семенем земля.

------------
*Никифор Ляпис-Трубецкой (1927 г.р.), русский поэт первой и всех последующих волн советско-российской поэзии пост-серебряного века, печатался в журналах "Лес, как он есть", "Кооперативная флейта", "Герасим и Муму", "Будни морзиста", "Гигроскопический вестник", во многих современных журналах, неоднократно номинировался на премию "Поэт года".


8. Буриме. Сехмет

Здесь не пройдёшь по шёлковым лугам.
Былых дворцов разрушенные стены.
Не принесёт волна воздушной пены
К уставшим в путешествии ногам...

Не ведом чуду света детский гам*
И Сфинкс не ожидает перемены.
И даже африканские гиены
Бредут сюда, но лишь по вечерам.

С опаской пролетает мимо птица.
И солнце, пирамиду распаля,
Прощаясь, ожиданием томится...

Здесь напрочь, Се́хмет, выжжены поля,
Где некогда резвилась кобылица...
За что тобой наказана Земля?


9. "её дыханье..."

ее дыханье смерть несет лугам
и городов обрушивает стены
слизнув с краев венец кровавой пены,
она мир-чашу бросила к ногам

и звон стоит, толп заглушая гам,
доныне, и пророчат перемены
на лунном диске силуэт гиены
и львиный рык в тиши по вечерам

тень войн крылом накрыла мир как птица,
львиноголовой ярость распаля,
пустыня лютой жаждою томится

почти горят иссохшие поля
и ржанью одинокой кобылицы
протяжным стоном вторит мать-земля


10. Капсульный сонет

Печатью к нарисованным лугам,
Кровавой меткой, пачкающей стены,
Забавой в пустоте словесной пены,
Печальной кошкой ластится к ногам…

Забытой страсти чужд порожний гам.
Богиня, не дождавшись перемены,
Покинет с осторожностью гиены
Пиита – он молчит по вечерам.

А совесть, как прожорливая птица,
Над нами кру́жит, голод распаля,
Смеётся над упавшими, томится,
Готовя думам книжные поля.
Не к аду войн рождает кобылица,
Потомству предназначена земля.
_____
Капсула внутри сонета:

Печатью
кровавой,
забавой
печальной,
забытой,
богиня
покинет
пиита.

А совесть
над нами
смеётся,
готовя
не к аду -
потомству.


11. Мечта о мавританском газоне

Пойду гулять сегодня по лугам,
покинув надоедливые стены.
Наполнен день клочками мыльной пены -
пушинки тополя цепляются к ногам.

Звенит разноголосый птичий гам;
я в предвкушении приятной перемены,
и мавританские газоны - не гиены,
я представляю их по вечерам.

Цветущий луг - парящая жар-птица,
иду, воображенье распаля,
здесь колокольчик от жары томится,
и жаждут влаги хлебные поля.

Припомню Блока - где же кобылица?
И чем ещё украсится земля?


12. Предчувсвие лета

Хотелось бы пройтись по рощам и лугам,
Так за зиму осточертели стены,
Пойти на берег - среди хлопьев пены
Прохладу подарить распаренным ногам.

А как приятен птиц весенний гам,
Что обещает в жизни перемены!
Хотя в их гаммах слышен вой гиены,
Что навещает нас по вечерам.

В прибрежной роще нам вещает птица,
Воображенье наше распаля,
Предчувствие в сознании томится:

Вот-вот и вечер выйдет на поля,
Навстречу ветру мчится кобылица,
Навстречу ночи вертится Земля.


13. "забудем Сехмет…"

забудем Сехмет… русским ли лугам
египетских пустынь баюкать стены,
песчаных бурь клубы колючей пены
класть шкурой леопардовой к ногам?

забудем Сехмет, вспомним птичий гам
в дубравах майских… легкость перемены
от вьюг, от воя ледяной гиены,
до быстрых ярых гроз по вечерам.

забудем Сехмет… перья чистит птица,
похожая на солнце, распаля
неведомое, то, что не томится
а душу волью рвет, уйдя в поля,
туда, где молодая кобылица
целует землю и цветет земля…


14. "Душой стремлюсь..."

Душой стремлюсь я к сказочным лугам,
Хочу своей тюрьмы покинуть стены,
Стряхнув хандру, как хлопья мыльной пены,
И дать свободу резвости ногам.

Бежать туда, где слышен птичий гам,
И ощущать благие перемены,
Чтоб кредиторы – алчные гиены
Не докучали мне по вечерам.

Я ж беззаботен буду словно птица,
Всю гамму чувств природой распаля,
Моя природа чувственно томится…

И мысли устремляются в поля,
Где носится на воле кобылица
И от блаженства кружится земля.


15. "Гуляла смерть..."

Гуляла смерть по выжженным лугам,
Надгробьем стали рухнувшие стены,
Прибой лакал поток кровавой пены
И трупы нёс как дань к её ногам.

Затихли крики, стоны, плач и гам,
Безмолвие – как признак перемены.
На пир явились грифы и гиены,
Хозяева они по вечерам.

Иссохший жрец – растрёпанная птица
Взывает тщетно, Сехмет распаля,
Что жаждой мести всё ещё томится.

Безлюдны берег, рощи, и поля.
С пустым седлом несётся кобылица,
И ждёт напрасно пахоты земля.


16. Сехмет

Ходила Сехмет в небе по лугам
И обошла дворцов небесных стены.
Несла богам записки цвета пены:
"Жду в гости. Буду рада всем ногам!"

Явились гости. Встречи, шум и гам.
Кто консерватор? Кто за перемены?
"Людей сожгу. Милее мне гиены!"
Воскликнул Ра. Он злой по вечерам.

Зевс стукнул Ра. Мардук взлетел как птица.
Агни плясал, дубины распаля.
Тор швырнул молот. Враг пускай томится!
От потасовки затряслись поля.

А Сехмет ржала, будто кобылица.
Как носит пантеон такой земля?


17. ***

По зеленым волнистым лугам
До тайги, что похожа на стены,
До волны, до серебряной пены,
Что к твоим прикоснулась ногам.

И до школы, где радостный гам
Детворы, что бежит с перемены;
К облакам, превращенным в гиены,
И к промозглым твоим вечерам

Как и эта ушастая птица,
Что во тьме голос свой распаля,
И летит над лугами, томится,

Устремляет свой взор на поля…
Небо - сонная кобылица,
От которой родилась земля!


18. «Птах и Сехмет» — иронический сонет

Мечтала к вольным вырваться лугам,
Домашней крепости ломая стены,
И Афродитою из мыльной пены
С надеждой броситься к твоим ногам.

Но от соседей снова шум и гам:
У них ремонт, большие перемены.
И с улицы рычащие гиены —
Мотоциклетный вой по вечерам.

Я в трауре — как раненая птица…
Мечтой напрасной сердце распаля,
На сковородке курица томится,
А за окном пылятся тополя.

Опасны Птах и Сехмет… кабы лица
На добрые исправила Земля!


19. "Я вновь брожу..."

Я вновь брожу по девственным лугам,
Оставив городов пустые стены,
Любуюсь, как волна ковыльной пены
С порывом ветра мчит к моим ногам.

Ещё звенит над миром птичий гам,
Доверив суете все перемены:
Спасение укусами гиены,
С тоскою к "Подмосковным вечерам".

Летит мотив из детства, словно птица
Над лугом, верой сердце распаля.
Как сладко от любви своей томиться,
Родные и бескрайние поля!
Пока вдали пасётся кобылица,
И верится, что вечная земля...


20. ВЛАДЫЧИЦА СЕХМЕТ.

Великий Нил, хвала твоим лугам!
По берегам белеют храмов стены,
Жемчужным ожерельем брызги пены,
переливаясь падают к ногам.

Базар пернатых - вечный шум и гам.
И сто, и тыщу лет без перемены:
сапсана крик, голодный вой гиены,
луны волшебный свет по вечерам.

Когда-то здесь, как огненная птица,
Богиня СЕ́ХМЕТ-страсти распаля,
заставила врагов своих томиться,

в отмщенье жгла жилища и поля -
так без узды безумна кобылица...
Горела под Владычицей земля!


21. Вернулась в детство...

Вернулась в детство к заливным лугам.
Травы́ высокой много - словно стены,
Воздвигнутые из зелёной пены, -
Сочна и ластится к моим ногам.

Распевки птичьи - их весёлый гам -
Сехмет - то солнце сеет перемены.
И только грозы словно рык гиены
Дают им отдохнуть по вечерам.

Бывало раньше вскрикнет ночью птица,
Тем пуще всю стихию распаля,
Затихнет - в ожидании томиться...
Лишь рады утомлённые поля.

СоскИ набухшие мать-кобылица
Готова дать. Возрадует земля!


22. Ра в гостях у дочери Сехмет

Им не бродить по солнечным лугам,
Песчаный зной обсыпал эти стены,
Верблюжьи морды каплями из пены
Роняют влагу к собственным ногам.

Лишь у колодцев толкотня и гам,
А отойдёшь, не видишь перемены
Пустым пескам. Преследуют гиены
Ослабших странников следя по вечерам.

А сверху белая безжалостная птица,
Лучи над миром жаром распаля,
Пылает и в сиянии томится:

Ты ждёшь дождя на нильские поля?
Ты ждёшь, чтоб побежала кобылица?
Отец сошёл. И высохла земля.


23. Предсказание о Сехмет с начинкой. Буриме

СиеСТА. ТУИ шёпот по лугам.
Кто на оДРЕ – В НЕЙ сутками, где стены,
И стонет: «БОГ – И НИщему дай пены:
Чтоб стал мудрее вСЕХ – МЕТалл к ногам.

Несёт иное сТОЛЬ КОварный гам,
Что, МОЛЧА, Тонут в тайне перемены.
Снуют по саДУ ХАмы, как гиены,
Приличия В НИХ НЕТ по вечерам.

Пусть жизнь пуСТА – ЛАскает слух жар-птица,
Чуть позЖЕ НАши чувства распаля,
Ликует дух, а теЛО ТАк томится…

Под стать веКАМ НЕМы́ вокруг поля.
Несётся ПРЕДСКАЗАНЬЕМ кобылица,
Как некогДА, ВНИМает ей земля.

(начинка)

Статуи древней богини Сехмет
Только молчат – духа в них нет.
Стала жена Лота камнем –
Предсказанием давним.


24. Буриме. Сехмет. Сонет-матрёшка.

Скачу галопом по лесным лугам
Вперёд, навстречу счастью, руша стены
Преград, не видя пересудов пены,
Хочу швырнуть свой мир к твоим ногам...

Кусаю локоть. Что мне шум и гам?
Ревнив и слеп отчасти; перемены...
Конец обиде! Пусть скулят гиены –
Завистники вокруг по вечерам.

Душа поёт как прежде, словно птица.
Не зря ли, Се́хмет, чувства распаля,
В моей груди огонь любви томится?

Горю надеждой, как твои поля...
Летит стрелой степная кобылица.
Молчит. Не эхнет, лишь гудит земля.

ЯС.

Скачу галопом
Вперёд навстречу счастью,
Преград не видя.

Кусаю локоть.
Ревнив и слеп от части.
Конец обиде!

Душа поёт, как прежде.
Не зря ли, Се́хмет,
Опять горю надеждой?
Молчит. Не эхнет...


25. Развалины

Поплыл туман медузой по лугам,
Дрожа, лизнул разрушенные стены,
Коснулся камня статуй сгустком пены,
Волной столетий, брошенных к ногам
Песчаных дюн, забывших шумный гам.
В них стон пустынь — свидетель перемены,
И душ заблудших чёрные гиены
Тоскливый вой ведут по вечерам.
Их боль летит в распятом мире птицей,
В изнанке неба звезды распаля,
Эпох ушедших горечью томится,
Бросая тень на голые поля.

Мгновения несутся кобылицей,
Их вечный путь укутала земля.


26. ***

Косари устремились к лугам,
На которых трава словно стены,
Окропленные запахом пены
И укосом, что первым к ногам
Лег под этот предутренний гам,
Ожидая другой перемены…
Только тени ползут как гиены,
Уступая себя вечерам.

Где-то кычет встревоженно птица,
Малой пищею глад распаля,
И над лугом в полете томится.

А внизу зеленеют поля,
По угору бежит кобылица,
От жары отдыхает земля.


27. ВЕНОК СОНЕТОВ-БУРИМЕ СЕХМЕТ

1.
Закрыли путь к нескошенным лугам
шлагбаумы вечерних зорь и пены
тумана. А нужны ли перемены,
пока еще тревожит сердце гам?..

Стада бредут, в кустах рябины птица,
С игривым жеребенком кобылица,
В душе уставшей, память распаля,
Зовут печаль в духмяные поля,
Пока она сама в себе томится
И вторит ей сама в себе земля.

На двери тени - профили гиены
Склонили морды острые к ногам,
Не вырваться, вокруг по вечерам
Темничные, незыблемые стены.

2.
Темничные, незыблемые стены
глухи. Извне не слышен шум и гам.
Внутри их точно склеп, по вечерам
В нем прячутся голодные гиены,

С кровавым клювом каменная птица,
Ледащая, худая кобылица,
В нем темным гробом свалена земля,
В нем полнолунья ждет гнев распаля,
Тот, кто столетия один томится,
Чья тень готова скрыть во мгле поля.

Четырежды измелят перемены
в пыль травяную пряные луга…

Не чувствовать соленых волн ногам.
Не видеть нам морских опалов пены.

3.
Не видеть нам морских опалов пены,
Обнявшись не шептать по вечерам,
Не отдавать себя хмельным лугам,
Нас разделяют люди, время, стены.

Век ненависть в собратьях распаля,
Оставил без крестьянина поля.
Над теплым пепелищем кружит птица,
По черной гари бродит кобылица,
Золой покрыта на сто верст земля,
Ее любовью кто теперь томится…

На километры только смрадный гам
зверинца, и шакалы, и гиены
Теперь, когда дождались перемены
Не мять полей моим больным ногам.

4.
Не мять полей моим больным ногам.
Не падать в мак доверившись лугам.

Не видеть, как в гнезде ютится птица,
Не слышать, как тревожно кобылица
О землю бьет копытом и земля

Вскипает волнами зеленой пены,
Смывая рыки призрачной гиены,
За сонные бескрайние поля.

Чьим колдовством вершились перемены
И вырастали каменные стены,
Бессилья страх в бесстрашных распаля.

Все тяжелей мечтать по вечерам,
Когда душа, навек забыв, томится,
Чей голос с гор звенел сквозь знойный гам.

5.
Чей голос с гор звенел сквозь знойный гам,
Останки чьи тревожили гиены,
Чьи орды штурмовали замка стены,
Чей преломленный меч упал к ногам…

Закатным светом залита земля,
Чью страсть смирить посмела распаля,
Каким раскаяньем теперь томится…

Упавшая на землю кобылица,
Слетевшая с небес на тело птица
Накрытые для пира тьмы поля.

Все гуще, выше, сумрачные пены,
Неужто здесь, гуляли по лугам,
Концерты слушали по вечерам
Цикад и ос? Кто мыслил перемены?

6.
цикад и ос… Кто мыслил перемены?
в цветении акации, на пены

шипящих волн, хлеставших по ногам,
бросая лепестки. Кто слышал гам

и ругань чаек, видел то, как птица
не здешняя, случайная томится

на скалах, в стороне, по вечерам,
тоскуя по ромашковым лугам
и воду пьет из речки кобылица…

фантазии безумства распаля
кто распахал жемчужные поля,
кто поднял из руин острожьи стены,
кто кровью напоил тебя, Земля,
Кто, с узкой грудью, с профилем гиены…

7.
Кто, с узкой грудью, с профилем гиены,
Взбивал как тесто волн прибрежных пены,
Желаний темных сердце распаля,
Разрисовал тенями ночи стены.

Под чьим седлом степная кобылица
На чьей руке со взглядом хищным птица,
За чью вину разделена земля
на свет и тьму, и от чего томится?..
И на рассвете все в слезах поля…

Пылит горячий ветер по лугам,
Сухой репей прилип к худым ногам,
Хлопки уставших крыльев, клекот, гам…
Лишь кто-то мудрый, чуя перемены,
Лик обращал навстречу вечерам.

8.
Лик обращал навстречу вечерам
Не юноша, не старец… Перемены
не так страшны, как брошенный к ногам
остывший череп огненной гиены.

И многократно повторенный гам,
Растущий из крылатой черной пены,
Ползущий по некошеным лугам,
Креня домов расшатанные стены.

В глухих печах эпох душа томится,
Стреножена закатом кобылица,
Не убежать в раздольные поля.
Ее земля, - тяжелая земля,
Ей не лететь, дыханье распаля,
Как белая восторженная птица.

9.
Как белая восторженная птица,
Без широты небес начнет томится:
Как резвая гнедая кобылица
Зачахнет, не ступая на поля.

Так и душа не жаждет перемены,
и не разверзнется пред ней земля.

Вороний грай слышней по вечерам,
Раскатист по утрам гусиный гам…
А яблоко упавшее к ногам
Покатится ли по хмельным лугам?

Так хищные пятнистые гиены
Не смогут жить без ночи черной пены,
Так и затворник не оставит стены,
В груди огонь желанья распаля,

10.
В груди огонь желанья распаля
Поймешь, что за стеной другие стены,
А солнечные пряные поля
Всего лишь миражей обманных пены,
Что все вокруг придумала земля.

Густые облака, луч солнца, птица
И камень, подвернувшийся ногам,
Дорога, по которой кобылица
Телегу тащит с солнцем к вечерам

Огонь и лед, стрекозы и гиены
Суть раскадровки, плана, перемены
Когда, как будто слыша дальний гам
Во временных провалах, по лугам
Проходишь ты, и мысль твоя томится.

11.
Проходишь ты, и мысль твоя томится,
как отданная душным вечерам
трель соловья. Другая ль слышит птица,
привязанная к колу кобылица,
летящие рулады по лугам,

окутывая облачные пены,
то круто вверх, то с неба пав к ногам.
высокой нотой раздвигая стены,
пронзая низкой суету и гам.

Сравним ли с ней лай пса и смех гиены…
Уставшая от сумерек земля
в ней от тебя скрывает перемены
эпохи… Звезд мерцанье распаля,
Ты ждёшь любви, как влаги ждут поля.

12.
Ты ждёшь любви, как влаги ждут поля.
Растрескавшаяся вокруг земля,
Мозаика: лишь змеи да гиены.

И колко наступать босым ногам
На сохлую траву, воздав лугам
Песчаной бурей, вихрем рыжей пены.

Спасут ли от нее глухие стены,
Ненужный шум и нестерпимый гам,
Не принесли свободы перемены,
Покоя нет в душе по вечерам.

В кустах томится с желтой грудкой птица
И утро молоком парным томится,
А что в тебе: тревоги распаля
Ты ждёшь греха, как воли кобылица.

13.
Ты ждёшь греха, как воли кобылица.
В окно с тоской глядишь по вечерам.
Но бьется о стекло ночная птица
И оберег упал к твоим ногам.

И кто-то смотрит на тебя из пены
сирени отцветающей и гам
саван далеких размывает стены
Тебя зовет идти одной к лугам.

Где что ни тень, – то страшный лик гиены,
Огромный ящер, вставший на поля
Лап тяжесть – это тяжесть перемены
внутри тебя. Желанья распаля
Опять твоя душа тобой томится.
Ты страсти ждёшь, как осени земля!

14.
Ты страсти ждёшь, как осени земля,
Но всюду только мелких чувств гиены
Придания чудные распаля,
Раскрасили луной холодной стены
и чудные случились перемены,
морями стали скудные поля,
страной соленых волн, шипящей пены.

Из глубины глядит по вечерам
испанскою макрелью кобылица,
подводный гул сменил надводный гам,
луч солнца рыбой-саблей режет птица.
Не память плавников вернуть ногам
не память глаз… душа опять томится.
Закрыли путь к нескошенным лугам.

Магистрал:

Закрыли путь к нескошенным лугам
Темничные, незыблемые стены;
Не видеть нам морских опалов пены,
Не мять полей моим больным ногам.
.. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .. Елизавета Дмитриева (Черубина де Габриак)

Чей голос с гор звенел сквозь знойный гам
Цикад и ос? Кто мыслил перемены?
Кто, с узкой грудью, с профилем гиены,
Лик обращал навстречу вечерам?
.. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .. Максимилиан Волошин

Как белая восторженная птица,
В груди огонь желанья распаля,
Проходишь ты, и мысль твоя томится:

Ты ждёшь любви, как влаги ждут поля;
Ты ждёшь греха, как воли кобылица;
Ты страсти ждёшь, как осени земля!
.. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .. Николай Гумилев



28. А за весною - лето…

А за весною - лето по лугам,
в цветы украсив трав зелёных стены,
как кружева душистой белой пены,
ромашковый ковёр плеснёт к ногам.

Жужжанье пчёл, весёлый птичий гам -
обычные для лета перемены,
и комары, что злобные гиены,
назойливо звенят по вечерам.

А солнце, словно огненная птица,
за день до зноя воздух распаля,
заставит в ожидании томится
зелёный луг и рощу, и поля.
Луна - ночного неба кобылица,
взойдёт, и свежестью дохнёт земля.


29. "Могу ли, Сехмет…"

Могу ли, Сехмет, по твоим лугам
пройти, своею тенью тронуть стены
твоей столицы, облачные пены
сандалиями примостить к ногам,
земную пыль сменить на вышний гам?..

Пришла пора поверить в перемены.
Зачем бояться призрачной гиены,
закатов видеть кровь по вечерам;
 
как о шершавый камень точит птица
свой клюв, ночную жажду распаля:
как в предвкушении она томится,
бросая взгляды в тёмные поля…

 ...в них жеребёнка кличет кобылица,
но глушит плач ответный мать-земля


30. Вечерние луга

По бархатным некошеным лугам
Иду, совсем забыв как давят стены.
Пахучие клубы зелёной пены
Стекаются к натруженным ногам.

И так беспечен мир, что птичий гам!
Но око Ра, предвестник перемены,
Взирает взглядом огненной гиены
И львицей Сехмет спит по вечерам.

В последнем щебете замолкнет птица,
Гортань извечной жаждой распаля,
Пока роса не окропит поля.

И в зное ночи до утра томится
Стреноженная тьмою кобылица,
Отелая и жирная земля.


31. Сехмет-мор

Ты носишься по жизненным лугам,
Своих убежищ укрепляешь стены,
А под наплывом маскарадной пены
Готовятся силки твоим ногам.

Я, отвлекаясь на весёлый гам,
Живу, не ожидая перемены,
Но Се́хмет-мор* с улыбкою гиены
Заглядывает к нам по вечерам.

Прицелится стрелок – подбита птица…
Не тешь себя, надежды распаля –
Погибшая душа во тьме томится.

Гулять не выйдет узник на поля –
Могильный холмик топчет кобылица,
На череп осыпается земля.
__________
*Считалось, что Сехмет приносит мор и эпидемии, и когда в Египте разразилась эпидемия чумы, фараон Аменхотеп III приказал изготовить семьсот статуй богини Сехмет, чтобы умилостивить её гнев.


32. Сонет богине Сехмет

Когда воспламененённые гиены
Позволят оживающим лугам
Поверить человеческим ногам,
Бегущим от мятежнической пены,

Разрушатся воинственные стены,
Оставивши величественный гам
Безмолвно уходящим вечерам
Куда-то далеко за перемены.

Ты будешь безгреховностью томиться,
Желанье осужденья распаля,
И маяться, как в стойле кобылица.

Покроются цветением поля.
И в пении возрадуется птица:
Привет, благословенная Земля!


33. Огненный потоп Египта

Разлита кровь по Нильским, по лугам,
Кувшины с охрой и вином сокрыли стены,
Сэхмет же пьет, до изверженья пены,
От хмеля падая к отцовским Ра ногам.

И в львиной голове на утро гам.
Египет обречен на перемены,
"Пожрали" прошлое голодные гиены
И равен день холодным вечерам.

Богиня улетела словно птица,
На Ра обидевшись и чувства распаля.
А праведным и грешным – всем томится,

На суд к Осирису, не на поля,
Где нынче отдыхает кобылица.
Так к возрождению готовится земля.

_______
Сехмет – богиня полуденного солнца, войны, возмездия, паники, исцеления в египетском пантеоне богов, дочь Ра, изображалась с головой львицы. Её девиз можно сформулировать так: “без смерти старого не будет рождения нового”.
Когда люди стали много грешить, Ра призвал Сехмет очистить мир от грешников, но она стала уничтожать всех. Ра не мог ее утихомирить, тогда он взял 7-мь тысяч кувшинов с вином, добавил в них красную охру и разлил по полям. Сехмет решила, что это человеческая кровь и стала ее пить, опьянела и уснула. Очнувшись, она обиделась на Ра и покинула Египет. Тогда Ра обратился к богу мудрости за помощью. Тот уговорил Сехмет вернуться.