Сливки общества

Честь имеем представиться, дамы и господа,
Мы — большие фигуры для партий Его Величества.
Мы ферзи, а не пешки, и роль наша очень важна,
И за это нас именуют «сливками общества».

Наша честь — это шпага, эфес чей всё время горяч:
Не на жизнь, а насмерть дерёмся с обидчиком.
До упаду танцуем, как будто — в последний раз,
И строчим эпиграммы, мечтая об одиночестве.

И солнце плачет в наших волосах,
Как будто тонет в пудре париков.
Закрыв все чувства на тугой засов,
Оденься снова в шутовской наряд.
Оближет пламя пачки балерин —
Утонут звёзды в утренней заре.
Покинув тихо пыльный ряд витрин,
На бал сбегаешь к принцу… и к мечте.

Но достойно знакомство продолжить обязаны мы.
Прочь! мистерию, мистику и херомантию.
Не гадая на пальцах, сказать мы должны,
Кто останется после последнего танца.

Мадмуазель Жозефина, закрой свой поганый рот.
Ты пьяна, и плясать здесь уже неприлично.
Выражайтесь потише, мсье, дети! спят наверху.
Матерям и отцам непутёвым грядёт уже смена отличная…

И тонут пальцы в женских волосах,
И пахнет краской сахар париков.
Одежды сбросив тягостный покров,
Любви вкушаем дивный сладкий яд.
Оближет пламя пачки балерин,
И рухнет сцена, вспыхнув, как свеча.
Покинув ряд разрушенных витрин,
Уйдёшь туда, где ждёт тебя мечта.

Нет мечтаний достойней, чем бранное поле войны:
Королю мы и душу отдать без сомнений готовы.
Ты вчера жалким пьяницей был, а сегодня же ты —
Вдохновенный победами сэр полководец.

И умоется кровью, как снегом, родная земля,
Напитаются поле и луг терпкой вражеской кровью.
Эполетами плеч обгорелых устало звеня,
В край родной принесём опьяняющий запах свободы.

И будет солнце весело сиять
В немытых сальных патлах воевод.
Нам наплевать на сливки нечистот,
Когда так красит пена наш наряд.
Зарёй зардятся пачки балерин,
Багровым неба пачкая лазурь.
Застыл в грязи и пыли меж витрин
Наш первый, равный Богу!, поцелуй…